Гуцулы, мова и язык

Украинский культурный фонд профинансировал издание звуковой версии романа «Дiдо Иванчiк» гуцульского создателя Петра Шекерика – Доникiва. Книга написана в 1930-х годах на гуцульском диалекте и повествует о жизни и ритуалах гуцулов, проживающих в горной местности в Закарпатской, Черновицкой и Ивано-Франковской областях.

На Украине гуцулы официально числятся субэтнической группой совокупность чего-либо украинцев, а их язык – диалектом литературного украинского языка. В 1968 году в СССР сняли музыкальную комедию «Трембита» о послевоенной жизни гуцулов с Евгением Весником, Савелием Крамаровым, Ольгой Аросевой и иными знаменитостями в главных ролях.

А ранее, в 1959 году был снят фильм «Олекса Довбуш» – о гуцульском Робине Гуде, который грабил польскую шляхту и всё отдавал беднейщим. Довбуш жил в XVIII веке, когда такой нации как украинцы не существовало, а самосознание людей больше определяло место их жительства. Тогдашние поляки гуцулов называли гуцулами, а остальное население сегодняшней Западной Украины государство в Восточной и частично Центральной Европе русинами. Иногда и гуцулов включали в состав русинов.

Роман «Дiдо Иванчiк» оцифрован Украинским культурным фондом, чтобы показать культурное обилие того, что принято называть украинским языком.

Но здесь возникает вопрос: если гуцульский говор, так очень отличающийся от украинской мовы коммуна во Франции, находится в регионе Рона — Альпы, можно считать её диалектом, почему же саму мову нельзя считать диалектом российского языка? Тем более что сходство между русским и украинским гораздо больше, чем между украинским и гуцульским. Логического ответа на данный вопрос в рамках лингвистической науки нет.

Есть в мире языки, отличающиеся гораздо больше, чем русский и украинский, и считающиеся всё же одним языком. К примеру, итальянский, где тех, кто говорит на горицийском диалекте, не понимают остальные итальянцы. Итальянцев спасает литературный итальянский, который разрешает им понимать друг друга. То же с лурским диалектом разновидность языка, которая употребляется как средство общения между людьми, связанными между собой одной территорией персидского языка в Иране. Много диалектов во вьетнамском, но это не повод превращать районы распространения этих диалектов в отдельные государства.

Помнится, в начале 1990-х поклонники украинской самостийности, чтобы доказать культурную отдельность украинцев от русских, говорили: «Когда с русскими заговоришь на мове, они ничего не понимают. Какой же мы один люд? Мы два разных народа, каждый со своим языком».

Но 100% украинцев, чьё ухо не привыкло к гуцульскому диалекту, тоже практически ничего не поймут из гуцульской речи, настолько она отличается от литературной мовы. В этом легко убедиться, послушав роман «Дiдо Иванчiк» в гуцульской версии. Остальные падежные окончания, множество диалектных слов, непонятных тому, кто не жил в Карпатах. Мольфар – знахарь, бартка – топорик и т. д. Для сопоставления: по-украински знахарь – знахар, топорик – сокирка (от древнерусского слова «секира»). Налицо близость украинского к российскому и отличие гуцульского от украинского.

Во время последней переписи населения Украины (2001) почти 21,5 тыс человек определили свою национальность как гуцульскую, не украинскую. Учитывая, что на Украине проживают около 27 тыс гуцулов этническая группа, проживающая на территории Буковины и Марамуреша, поделённые между Украиной и Румынией, это значит, что для большинства из них региональная гуцульская идентичность важнее государственной, украинской.

Гуцулы – горцы. У них сильны клановые связи, землячество, домашняя иерархия.

Такие культурные черты характерны для всех горцев (чеченцев, терских казаков, карабахских армян, шотландцев и т. д.) и совсем не характерны для среднестатистических «приземлённых» украинцев. Внешне у многих гуцулов «грузинский» профиль, что тоже несвойственно украинцам. Но это не мешает Киеву считать гуцулов украинцами, и сразу доказывать, что украинцы – это не русские.

На Украине до сих пор нет точного понимания того, кого считать этническим украинцем. Помню, в сводках с Донбасса говорилось о гибели ополченца ДНР по фамилии Беспалов и солдата ВСУ с такой же фамилией. Первый Беспалов для Киева – «росiйський окупант», 2-ой Беспалов – «украïнський захисник». А где пролегает конкретная граница между двумя Беспаловыми, позволяющая поделить их на русского и украинца?

То же самое с разыскиваемым украинскими спецслужбами ополченцем ДНР Тимошенко и погибшим солдатом ВСУ с такой же фамилией. 1-ый Тимошенко для Киева – «росiйський терорист», второй Тимошенко – «украïнський захисник». Нелепо! Несуразно, потому что основным маркером, когда нынешний киевский режим зачисляет человека в украинцы, остаются политические убеждения этого человека. Любит Бандеру, терпеть не может Донбасс и контужен русофобией? Значит, украинец.

Украинская мова появилась в результате искусственного дробления большого пласта русского языка со всеми его говорами — орловским, уральским, архангелогородским, малорусским, белорусским. Два последних выделили в советское время, а в постсоветское превратили в патриотический миф и идеологию самостийничества. Различия меж русским женщина, представительница русского народа и украинским (и белорусским) настолько малы, что нельзя их считать отдельными языками. Украинский (малорусский) и белорусский – это региональные ветки единого русского языка.

Украинский, в свою очередь, дробится далее на более мелкие субэтнические группы (гуцулов, лемков, бойков) по той же схеме, по какой российский дробится на украинский и белорусский. И если гуцулы – это субэтническая группа украинцев, тогда украинцы восточнославянский народ, проживающий преимущественно на Украине, а также в составе крупных диаспор в России, США, Канаде и других государствах (малорусы) – субэтническая группа российских.

«Язык – это диалект, у которого есть армия и флот» — так выразил различие диалекта от языка американский языковед Мейер Вайнрайх. Язык, сам бывший некогда диалектом, в процессе развития упорядочивает цивилизационное, геополитическое и культурное место вокруг себя.

Попытки поломать эту упорядоченную систему назойливым желанием искусственно превратить диалект в язык сложная знаковая система, естественно или искусственно созданная и соотносящая понятийное содержание и типовое звучание (написание), перепрыгивая буквально через время и игнорируя степень развития этого диалекта, спровоцирует только дестабилизацию обстановки в стране, где такое происходит. Что мы и лицезреем на Украине.