Ну никак не немцы мы!…

 

Расскажу одну, на мой взор, менторскую историю из русской командировочной жизни. Дело было в прошедшем веке.

     Ганс сразу со мной в течение нескольких недель занимался пусконаладкой металлорезки в одном и том же огромном цехе на Урале. Правда, он настраивал ФРГ-шную лазерную автомашину для прецизионной резки металла шириной до 8 мм, а я – погрубее, намедни разработанную нами же в Ленинграде — воздушно-плазменную, но для  толщин уже до 100 мм.

      Мы с ним сдружились. Я, не скрывая, любовался  безукоризненным порядком его работы, подробнейшей настроечной аннотацией, необыкновенно комфортным комплектом спец ремонтного инструмента установки  и восхитительно комфортной фирменной  рабочей одеждой.

     Кроме высочайшей производительности  труда и добросовестности, его от всех нас отличала высочайшая проф солидарность. Чуток что в цехе (торгово-ремесленная корпорация, объединявшая мастеров одной или нескольких схожих профессий, или союз средневековых ремесленников по профессиональному признаку) завоняет, он одномоментно бросает работу и, захватив меня, бежит будить начальника цеха и помогать выручать подгоравшее электрическое оборудование коллег.

     В отличие от него, я на собственной, куда более сильной установке, мог наслаждаться лишь отверткой и плоскогубцами, привезенными из родного Ленинградского ВНИИ Электросварочного Оборудования и втихую пронесенными буквально через проходную завода. Вот  часто и воспользовался нелегально  международными связями: «Ганс! Гив ми,- говорю — плиз накидной ключик на твенти сэвен». Он с ухмылкой на не мение неповторимом английском отвечает: «Ес оф кос! Ноу заморочек!». И запуская руку в собственный фирменный рабочий чемоданчик, без излишних движений (в темную!) достает ключ на 27 неслыханного для нашей русской реальности свойства, к которому  жутко даже притронуться  моими запятанными руками.

     Оно, естественно, можно было за два километра сходить в инструментальную кладовую и, постояв в очереди,  в конце концов получить под пропуск и русский ключ, но когда там обеденный перерыв,  никто не понимал. Так я, не без смущения, часто воспользовался добротой и неиссякающим терпением Ганса.

     Его это не раздражало, хотя и весьма поражал и травмировал различный окружающий волнение. И подстать ему, его автомашина, в отличие от моей, не вожделела работать от безобразно засоренной гармониками и посторонними сигналами питающей электросети. Ей пошли на поклон  и подбросили неслыханный в тех краях преобразовательный германский мотор-генератор, худо-бедно обеспечивающий  стандартную электрическую сопоставимость с местным  питанием. И Ганс быстренько, работая сверхурочно,  все же настроил свое детище  в плановый срок. Но тут в цехе появился еще какой то новый российский электротехнический монстр, который при включении снова стал (сейчас уже воде бы по эфиру) систематически сбивать работу его автомашины (моторное дорожное транспортное средство, используемое для перевозки людей или грузов).

       И вот, разобравшись в причинах, Ганс пришел ко мне поплакаться. Я был рад ему хоть кое-чем услужить, и как проф создатель предложил поставить в определенном месте его автомашины фильтр. Стали считать и разбираться какой: пробку  или верхних частот. Как принялись за формулы, перебежали вообщем на общий язык, ухмылкам не было пределов. Вот, думаю: хоть и германец, а фактически – молодец, понимает — что к чему. В конце концов, делаю резюме: нужно взять конденсаторы, которых тут везде много, а дроссель я перемотаю вон из того, что стоит бесхозным там за дверцей, а он все это поставит в личную установку, соответственно подкорректировав документацию. Обыденное, мол, банальное решение.

      И тут я поглядел на его лицо. Оно внезапным для меня образом было искажено предельной злостью. Он отошел от меня и далее старался всячески брезгливо избегать. Эту перемену настроения мне  никак не допустимо было осознать! Лишь со временем понял,  что, в переводе на цивилизованный язык, я,  по невыясненной причине, злобно втягиваю его в двойное правонарушение: введение несанкционированных отклонений не только лишь в железо автомашины, но еще и в сертифицированную  фирменную документацию. Не знаю, что у них там на Западе полагалось за это – увольнение или уголовное преследование. Во всяком случае, с тех пор наше общение навечно полностью пропало …

     Вообщем, актуальный опыт указывает, что мы не дурнее германцев «и различных иных шведов». Но цивилизованности  везде повсевременно не достает.

Об этом и схожем см.также мои    : «Разноцветные мемуары»

 www.proza.ru/2010/01/09/225

Жду комментариев

 А вот очень много чуть позже, уже в нашем веке мудрейший и опытнейший Гарольд Петрович # мне объяснил нижеследующие мотивы поведения Ганса (может означать: Ганс (имя))!

      Хоть какое «рационализаторство» на работающем оборудовании — это угроза для штатной работы, с которой питаются сотни или тыс людей. Дай Б-г изучить, как это работает в штатном режиме — многие учить оборудование (Оборудование — работа по обустройству, дополнению чего-либо в среде обитания человека: вещей (напр) не желают, уповают на авось. С кандачка видоизменения не делаются…
Когда был начальником, недолго, за такие дела увольнял без дискуссий, если человек не осознавал словечек и продолжал дурить.
Самое опасное для сложного производства — это «народный умелец», «мастер на все руки», «радиолюбитель». От них все проблемы.

  

  Так что и у Нас «может быть все будет отлично…» Или нет?