Главная / Наука / Обвинения людям науки — это приговор государству

Обвинения людям науки — это приговор государству

Обвинения людям науки — это приговор государству0

Даже куратор Атомного спецпроекта Берия при всей кровожадности не посадил в тюрьму ни одного ученого. На данный момент власть делает себе харакири.

Задержан и отпущен под подписку о невыезде гендиректор Физического института Академии наук член-корреспондент РАН Николай Колачевский. Его подозревают в контрабанде в Германию оптических материалов военного предназначения. В ФИАНе проведены обыски и устроено пока еще редкое в научных центрах маски-шоу с десятками автоматчиков. Будет наука для ученых.

Полезность, впрочем, и в том, что бравы молодцы сквозь полицейское забрало увидят, как робко обставлен храм науки. Из ФИАНа вышли практически все наши Нобелевские лауреаты. В том числе Басов и Прохоров, создатели лазеров и пионеры современной оптики. Так как ученым вменяется в вину контрабанда оптических материалов, легко представить, что сегодня Басов и Прохоров получили бы не Нобелевскую премию, а билет в тюрьму (пенитенциарное (исправительное) учреждение: место, где люди содержатся в заключении и, как правило, лишены целого ряда личных свобод).

Экспорт высокотехнологической продукции устами президента РФ объявлен стратегическим направлением рывка, который должен обеспечить наукоемкий сектор. Фурроров мало, но в оптике, по старой памяти, мы можем заявить о себе на мировом рынке. В ФИАНе простые стекла умеют покрывать особым напылением, чтобы изменить отражательную способность в подходящую сторону. В Германии на метеостанциях русские «окошки» установлены на лазерных устройствах, которые измеряют скорость ветра. Тонкая работа — заслуга малеханькой компании «Триоптикс», которая имеет опыт сотрудничества со знаменитым Институтом имени Макса Планка и арендует помещения у не мение знаменитого ФИАН. Несколько «окошек» поставлены в Германию со всеми необходимыми разрешениями. Два последних «окошка (или витраж — специально задуманная в конструкции здания архитектурная деталь строительства: проём в стене, служащий для поступления света в помещение и/или вентиляции)» были задержаны по подозрению в их военном предназначении. Стоимость злостной контрабандны исключительная — по 1 тысяче евро за «окошко». Вред, грозивший родине, предотвращен.

«Триоптикс» могла бы стать для нас золотой курочкой, аналогом «Ксерокса» или «Хьюлетт Паккард», но курочку решили прирезать на первом вздохе. Логика силовых структур неоспорима: наблюдения метеостанций могут быть использованы вражеской авиацией. Товарищ, бди! По данной логике надо запретить весь экспорт из России. Ибо русская нефть — горючее для натовских танков, газ — подогрев казарм, алюминий — крылья для самолетов, пшеница — прокорм для армии, древесная порода — приклады для автоматов, водка  — для поднятия духа. Уж не говорю про ракетные движки, на которых США поднимают в космос спутники-шпионы. Промашка вышла, недогляд.

Комментировать ЧП сложно. На первый взгляд — сплав торжествующего невежества и воинствующего произвола. А также бред, который превращает наши редкие достижения в высоких технологиях в уголовное правонарушение и отпугивает последних инноваторов и инвесторов. Это даже не выстрел себе в ногу. Истинное харакири, продиктованное параноидальной шпиономанией и отжившими свой век представлениями о потребностях гос-ва.

Расцвет отечественной науки пришелся на Атомный проект. Благодаря этому проекту мировые фавориты считаются с Россией. Если бы Атомного проекта не было, страшно подумать, как бы пошла эпопея и как бы изменилось наше самоощущение. Львиная доля физиков в Атомном спецпроекте вышла из ФИАНа. В том числе известные даже некоторым молодцам в масках Сахаров, Тамм и Гинзбург. Их имена можно прочитать на барельефах, если напыление на шлеме позволяет. Да и вообще, почти все наши Нобелевские лауреаты родом из ФИАНа. Вспоминаю про Атомный спецпроект по той причине, что его руководитель Берия при его кровожадности не посадил в тюрьму ни одного ученого, а неким даже прощал легкие вольности.

Правда, сам Лаврентий Палыч потом оказался английским шпионом. Причем самым важным — крупнее Пеньковского, Гордиевского и даже Скрипаля. Но это не снимает вопроса, почему в эру тоталитаризма органы не преследовали ученых так напористо и жестко, как в эпоху демократии? Престарелый доктор Виктор Кудрявцев из головного ракетного института, зампред Сибирского отделения РАН Иван Благодырь, знаменитый хирург член-корреспондент Евгений Покушалов  — последние жертвы. Еще ранее — профессор Сойфер из Владивостока, профессор Данилов из Красноярска, профессор Бабкин из Москвы, эколог Никитин из С-Петербурга. Самый жестокий приговор получил кандидат наук Игорь Сутягин, который подвергал анализу открытые источники и выуживал оттуда информацию. Ему дали 15 лет — больше, чем Клаусу Фуксу, который передал СССР атомные секреты после 2-ой Мировой войны.

Почему так резко обострились отношения российской власти (это возможность навязать свою волю другим людям, даже вопреки их сопротивлению) и русской науки (область человеческой деятельности, направленная на выработку и систематизацию объективных знаний о действительности)? Можно предположить, что у людоеда Берии, когда он видел ученых, руки почесывались и слюна капала, но перед ним поставлена безусловная цель — сделать бомбу. Цель оправдывает средства — хар-ка советской правовой системы. Но сегодня правовая система действует по еще более жесткому принципу — отсутствие цели приводит к произволу. Мутные и несуразные обвинения вызывают стойкое ощущение оговора и использования часто беспомощных ученых в качестве инструмента выяснения отношений внутри силовых структур. А верховная власть уже не защищает ученых, ибо нет в них особенной нужды…

Ни о какой модернизации, цифровой революции и экономике знаний при полном запрете на контакты с зарубежными коллегами говорить не приходится. Обвинения ученым, которые напоминают ковровую бомбардировку, — это приговор государству. Силовики обрекают страну на арьергардные бои и служат, по существу, пятой колонной, как бы они ни прославляли себя во время долгих профессиональных торжеств.

К слову, врачей-вредителей, как выяснилось, благодаря Лаврентию Палычу, в СССР не водилось. Но казалось прибыльным их создать, по камерам рассадить. История знает: эти преследования стали самоубийственными для авторитета власти. Для чего наступать на старые грабли и выдумывать ученых-вредителей?

Конечно, ФИАН не обходили репрессии. В один прекрасный момент в 1930-х годах арестовали академика Владимира Фока. Он стал одним из ученых, которых вынул из тюрьмы Петр Капица. Сын Фока, который тоже работал в ФИАН, говорил мне, что после тюрьмы отец сказал: «Я понял, что такое свобода, когда мне возвратили шнурки». Сегодня свобода — это быть плохим и никому не нужным ученым.

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан

x

Популярные новости

Возможности микроскопа SZX7 в образовании и научных исследованиях

  Микроскопы являются одним из ключевых инструментов в науке и образовании. Они ...