Новости России события в мире Новостной портал СМИ Россия
Фрaнцузский писaтeль и путeшeствeнник Пoль Лaббe oбъeздил бoльшую чaсть Рoссийскoй Импeрии: oн пoбывaл в Сибири, Туркeстaнe, Кaзaxстaнe, нa Сaxaлинe, в Мoнгoлии и Мaньчжурии. Блaгoдaря eму гeoгрaфия и этнoгрaфия aзиaтскoй Рoссии стaли xoрoшo извeстны в мирe. Нo дo нaстoящeгo врeмeни имя aвтoрa былo прaктичeски нeизвeстнo в Рoссии: впeрвыe книжку нa русскoм языкe издaли в тeкущeм гoду.
Книгa пoсвящeнa рaсскaзу o eгo путeшeствии пo Пoвoлжью, Урaлу и Прикaспию. В рaбoтe дoстaтoчнo тoчнo и с дoлeй ирoнии oписaн быт, oбряды и традиции российской глубинки конца XIX века.
Поль Лаббе был пытливым, прекрасно говорил по-русски, отличался отменным здоровьем и радостным нравом. В поездках у П. Лаббе был «моментальный аппарат» (так называлась тогда новая фотокамера «Кодак»), которым он старался запечатлеть вообще все самое интересное. Его путные записки стали тогда для многих подлинным откровением. Во многом благодаря ему география азиатской РФ стала хорошо известна во Франции и в Европе в целом. Умопомрачительно, как много впечатлений иноземца того времени совпадают с впечатлениями тех, кто посещает Россию сейчас:
Выдержки из книги «По дорогам РФ от Волги до Урала!»:
Татары, как, вобщем, и русские купцы, любят упитанных дам, напоминая мне нотариуса Аристида Фрессара из пьесы Александра Дюма-отпрыска, который признавался: «Да, моя супруга толстая, но вы понимаете, когда очень любишь даму, чем ее больше, тем лучше!»
Основная черта русского человека — это терпение, которое, он верует, ему обязательно воздастся. Российские не полагаются на власти, знают, что корабль непременно прибудет с опозданием, и, в отличие от нас, понимают, что не пароходства обслуживают путников, а путешественники предназначены для пароходств.
В Москве мне приходилось быть очевидцем, как наиболее истовые верующие даже купались в ледяной воде Москвы-реки, не думая, что это может привести к воспалению легких, фактически, по их мнению, освященная вода безвредна для организма!
Монгольские женщины намного привлекательнее, чем кажутся на 1-ый взгляд, и они об этом знают: хотя религия воспрещает им открывать лицо, когда супруга нет рядом, они смогут украдкой показать его чужаку. Во всяком случае я имел вероятность убедиться в их красоте. Глаза у их обычно живые и с хитринкой, реснички и брови накрашены.
Зубы они чернят, а руки красят хной. Дамы занимаются домашним хозяйством и рукоделием. Они повсевременно пьют чай, едят жирную еду и сладости, от чего очень толстеют и потому стесняются выходить на улицу. Но татары, как, вобщем, и русские купцы, любят упитанных дам, напоминая мне нотариуса Аристида Фрессара из пьесы Александра Дюма-отпрыска, который признавался: «Да, моя супруга толстая, но вы понимаете, когда очень любишь даму, чем ее больше, тем лучше!»
У российского народа вообще существует огромное количество религиозных обрядов, причем некие довольно опасны для здоровья. К примеру, каждый год во льду делается прорубь, и священник благословляет реку. Мужчины набирают ее в бутыли и пьют, считая священной, а в Москве мне приходилось быть очевидцем, как наиболее истовые верующие даже купались в ледяной воде Москвы-реки, не думая, что это может привести к воспалению легких, фактически, по их мнению, освященная вода безвредна для организма!
Сельские актеры пришли ко мне в собственной повседневной одежде, в красных и голубых рубахах, в лаптях и высоких войлочных сапогах. Когда они утомились, я стал расспрашивать их, знают ли они, кто я таковой, откуда приехал и где находится моя родина. Единственный из них, самый смелый — это, видимо, был 1-ый парень на деревне, — ответил за всех: «Да, за морем существует большой город Париж, там много водки, и мужчины могут пить больше 3-х раз в неделю!»
«У ребят нет ни прошлого, ни грядущего, — как-то заметил Лабрюйер, — зато, в отличие от нас, взрослых, они могут пользоваться настоящим». Русский люд — это большой, очень хороший и совершенно беспечный ребенок, живущий всего лишь сегодняшним днем. Одни считают российских плохими, другие по той же самой причине хвалят их, но вообще все отзываются о простых русских людях отлично. Русские простолюдины обладают уникальными и ценными духовными качествами.
Внезапно я оказался в массе крестьян. Изможденные, они медлительно тащились по дороге, держа в руках арбузы, хлеб и огурцы. «Куда ж вы идете?» — спросил я у 1-го из них. — «В Сибирь, батюшка, в Сибирь, мы — переселенцы». — «А куда в Сибирь-то?» — «Да черт его знает», – ответил мне юный человек, смиренно следовавший за своими родителями находить в Сибири земли попросторнее да поплодороднее, чем в РФ.
Перед моим отъездом из Казани на Урал единственный из моих русских друзей произнес мне: «У вас умопомрачительный капитан: он хорошо ведет свое судно, всего лишь когда вдрызг пьяный!» Мне удалось добраться до Уфы без происшествий, ибо капитан не просыхал…
На набережной посиживали и лежали на своих узлах изможденные фермеры. Несмотря на традиционную русскую смиренность, они не могли скрыть собственного волнения: на старом месте было тяжело, но обычно, а что ожидает их впереди? Мужчины старались не подавать виду, но дамы показались мне подавленными и раздосадованными. Рядом беззаботно играли мальчишки 12–15, малышня держалась за собственных матерей, и в ее глазах я увидел неосознанный страх. «Уезжают 10-ки тысяч, но некоторые буквально через год вернутся обратно прикованными к кровати, подавленными и разочарованными», — информировал меня бюрократ.
Перед моим отъездом из Казани на Урал единственный из моих русских друзей произнес мне: «У вас умопомрачительный капитан: он хорошо ведет свое судно, всего лишь когда вдрызг пьяный!» Мне удалось добраться до Уфы без происшествий, ибо капитан не просыхал, и Господь, обычно покровительствующий пьяницам, разумеется, благоволил и мне. К сожалению, Всевышний не защитил меня от клопов, которыми пароход практически кишел. Питание для пассажиров было из рук вон нехорошим, чего не скажешь об упомянутых тварях, какие вдоволь попили нашей кровушки.
Воспользовавшись благожелательным расположением башкир, я решил сфотографировать их дам. Толпа сразу заволновалась, начала перешептываться, но фактически другу отказывать нельзя и потому пятерым дамам было приказано надеть собственные праздничные украшения. Они нехотя поплелись домой наряжаться, но, когда мой спутник-полицейский гаркнул на них, бросились нестись со всех ног. Мы провожали их звучным смехом. «Бьешь ли вы своих жен?» — спросил я у старика-башкира. «Нет, — ответил он, — но раньше иногда бывало!» — «Покажешь их мне?» — «Не могу, они обе умерли». — «Ну в настоящее время понятно, — сказал я, — почему вы их больше не колотишь!» «У нас существует пословица, — со всей серьезностью увидел старик, — «если хочешь, чтоб твоя собака знала, что вы ее хозяин, бей свою супругу!»»
В башкирских домах всегда огромное количество мух, блох, клопов и тараканов, коих российские называют пруссаками, а пруссаки — «русскими».
Изнуренная непосильным трудом, башкирка вмиг стареет. Я встречал множество стариков-башкир, но старых женщин почти не лицезрел. Я не называю их старухами, поэтому что уже в тридцать годов все башкирки кажутся такими. Это седые, преждевременно увядшие, изувеченные материнством (впрочем, многие из их умирают во время родов) сотворения.
Казачье войско состоит из крепких, весьма выносливых и мужественных людей. Они отличаются храбростью, инициативностью, разумом, но в то же определенное время вспыльчивостью, отсутствием благородных манер и тягой к спиртному. В радушии им нет равных, они безумно рады всякому, кто переступает порог их дома. Если вы предложите денежные средства приютившему вас бедняку, то тем самым нанесете ему оскорбление. Казаков нельзя именовать хорошо образованными людьми, они больше склонны к движению, интенсивной деятельности, чем к сидению за партой.
«Непьющий француз, — разъяснял мне сидевший рядом и окосевший от выпитого батюшка, — это нехороший француз!» Но, честно говоря, меня больше задела реплика одной казачки: «Если он не пьет водку, означает, он не мужик!» Мужчины понимают, как обидно было услышать такое из уст представительницы красивого пола. Но я быстро выдумал, как мне отбиться от раздражающих просьб собравшихся. Я уже понимал, что некоторые русские по совету собственных докторов на год-два прекращают пить и начинают лечиться от алкоголизма. Потому, когда мне в очередной раз попробовали налить, я объяснил, что до недавнешнего времени сильно употреблял, а в настоящее время хочу поправить свое здоровье. Вообще все меня сразу зауважали. «О! Он столько пил, — задумывались они, — что теперь решил сделать паузу и подлечиться!»
