Снова предчувствие гражданской

Дрaкa из-зa Стaлинa тaк вскoлыxнулa глубины мaссoвoгo сoзнaния, что на поверхность выплыли вещи и правда пугающие. Вопросец конечно уже не в том, кто прав, а в том, не переубиваем ли мы друг друга.

Мение чем за неделю стычка меж видными публицистами Максимом Шевченко и Николаем Сванидзе, которая случилось во определенное время обсуждения ими Сталина в прямом эфире радио «Комсомольская правда», успела стать событием исторического значения (при этом сходу в нескольких смыслах). Была и бурная реакция в соцсетях, были и комменты на самом высшем уровне — из Кремля. Пресс-секретарь главы страны Дмитрий Песков, назвав членов потасовки «мастодонтами», заодно использовал данный повод, чтоб защитить от нападок наше министерство культуры.

Официальные заявления по этому поводу пришлось сделать и главе Совета по правам человека при президенте РФ, членами которого являются и Сванидзе, и Шевченко. Не обошел эту тему даже патриарх Кирилл — очевидно по следам нашумевшей драки он призвал духовенство трепетно относиться к общественным выступлениям, кои смогут окончиться рукоприкладством и кинуть тень на православие.

Настолько широкий резонанс вызвал за собою новенькую волну дискуссий — о том, что накопившиеся противоречия в обществе так значительны, что условиться различным сторонам друг с другом конечно уже вообщем никак не выходит. Вот пространство аргументов и занимают удары кулака. А означает, конечно еще одна штатская война в РФ неминуема.

Но перед тем как делать настолько далековато идущие выводы, нужно разобраться, что же, фактически, случилось. Для этого стоит покадрово отследить эпизод с потасовкой, благо он продолжался каких-то три мин..

Напомню, тема полемики звучала так: «Является ли сталинизм болезнью, которую нужно лечить». С самого начала Максим Шевченко начал перебивать Николая Сванидзе, практически, не давая ему гласить. К примеру, на слова Сванидзе о том, что Сталин перед 2-ой мировой уничтожил цвет комсостава Красноватой Армии, Шевченко прицепился к слову «весь». При этом не посодействовало и то, что Сванидзе здесь же поправился: «почти весь».

Шевченко продолжал практически штурмовать собственного оппонента. Когда тот вновь полностью резонно увидел, что Сталин своими репрессиями против военнослужащих в 1937-38 годах, в итоге коих, меж иным, было уничтожено не мение 2-ух третей высшего командного состава РККА, «довел страну до войны с Гитлером в чертовском состоянии», что «к концу 1941 года в германский плен попало 3,8 млн русских солдат», что Русский Альянс растерял в войне «почти 30 миллионов человек», Шевченко сообщил, что «зато Русский Альянс, в отличие от Франции, на коленях не стоял». Как как будто бы Сванидзе утверждал оборотное.

По логике Шевченко выходило, что если Сванидзе ругает Сталина за его репрессии против управления РККА, кои привели к чертовским результатам и невообразимым потерям, означает он «плюет на могилы тех, кто умер под Москвой».

Здесь не могу не увидеть от себя, как историка и ответственного редактора энциклопедии «История войн», что даже в победных (!) для себя противоборствах, таких, как баталия под Москвой и баталия на Курской дуге, утраты Красноватой Армии в три-четыре раза превосходили утраты германцев. Чего уж гласить о ужасных поражениях РККА 1941-42 годов, когда в германских «котлах» оказывались русские микрогруппировки по 200-400 тыс. человек…

Но вернемся к «плодотворной» полемики в радостудии. После словечек о том, что «Николай Карлович плюет на могилы погибших под Москвой», Сванидзе именовал Шевченко подлецом. «Может я и подлец…», — дал согласие тот. После этого признания, видимо, чтоб ни у кого в этом не появлялось конечно уже никаких колебаний, Шевченко начал вести «диалог» со Сванидзе в откровенно провокационном стиле, просто напросто-напросто вызывая собственного еще более старого и на физическом уровне мение сильного оппонента на банальную стычку.

В итоге, когда Шевченко позволил себе слова «встань, и дай мне по роже, ссыкло такое», Сванидзе вправду встал, и отдал собственному оппоненту пощечину, а в ответ получил серию ударов кулаками и очутился на полу.

Если этим завершается попытка обсудить действия семидесятилетней давности меж 2-мя членами СПЧ (напомню полное заглавие данной организации: «Совет при президенте Русской Федерации по развитию штатского общества и правам человека»), то что же конечно можно ожидать от людей, облеченных наименьшими статусом и ответственностью?

Замечу также, что спор конкретно по этому поводу закончился стычкой конечно еще и просто потому, что в определенной части общества сложился ясный запрос на реабилитацию Сталина, а пуще вообще всего, его способов. Более того, конечно можно гласить, что на это конечно есть даже политический заказ (хотя президент и подчеркивает общественно, что «сейчас не 1937 год» и «черные воронки» за инакомыслящими не ездят). Но фактически не случаем с самых больших трибун мы повсевременно слышим о том, что Сталин был «эффективным менеджером». И звучит это не по другому как призыв поучится этим его «эффективным методам».

Здесь стоит попробовать осознать предпосылки такового положения дел. В свое определенное время мой неплохой друг и товарищ, старенький русский диссидент-социалист Вадим Белоцерковский гласил о ужасной нравственной деградации современного русского общества. Тогда мне эти его слова казались некоторым чувственным перебором. В конце концов, единственный член общества нравственен, другой безнравственен — не стоит обобщать.

Но после 2014 года в этом плане дела в РФ вообще все вправду очень усугубились. Неважно какая война (и самая реальная, в Донбассе, и не мение жестокая, полыхающая в информационном пространстве) сказывается на публичной морали и нравственности самым губительным образом, разрушая остатки и того, и другого. По весьма обычный причине. Во определенное время таковой войны правительство разрешает своим гражданам, воюющим за его интересы, как на реальном, так и на информационном фронтах, творить то, что в мирное определенное время считается криминальным либо, как минимум, аморальным.

Для возбуждения рядовых бойцов данной войны задействуются патриотические лозунги, кои до поры до времени (пока счет утрат не пошел на сотки тыс. и миллионы) работают. От их требуется чуть-чуть — отрадно дохнуть «за Родину». То бишь, за интересы вообще все того же правящего политического класса. Генералам информационного фронта ставятся более крупномасштабные задачки. Они обязаны возбуждать миллионы граждан, побеждая противников собственного начальства идеологически.

Вот мы и лицезреем, что избиение (лучше, в прямом эфире) тех, кто не желает стать в общий строй, в буквальном, а не только лишь умственном смысле — становится чуток ли не единственным методом полемики с несогласными.