Новости России события в мире Новостной портал СМИ Россия
Тoлькo пo полосы oтцa в рoду истoрикa и aрxивистa Дмитрия Дрoздa рeпрeссирoвaли минимум 32 чeлoвeкa из 54-x, кoтoрыe жили в XX веке. И данный факт сам по для себя впечатляет. Нередко ли мы знаем, кто из наших родных пострадал от репрессий? Дмитрий уверен, что фактически в каждой семье белорусов конечно есть такие жертвы. Но из-за того, что, настрадавшись, люди об этом молчат, а потомки данной темой не всегда интересуются, и появляются пробелы в домашней памяти.
История поиска репрессированных родных
— В первый раз о том, что в нашей семье конечно есть репрессированные, я услышал, когда мне было 20 годов. Мы были на кладбище у родственников в Дроздах, и кто-то произнес, что у нас были сосланные на Соловки, люди погибли, и у них даже могил нет. Тогда я был юный, и меня это не весьма интересовало. Потом поступил на исторический факультет, выросло мое историческое познание о жизни, и появился энтузиазм к родословной.
Я написал в 20 информационных центров МВД различных областей РФ, в том числе в Архангельскую и Свердловскую, куда высылали раскулаченных белорусов. Информация по ним проходила буквально через МВД, хотя многие задумываются, что буквально через КГБ. К людям приходили домой и сходу же высылали. Никаких документов не было, может, и существовали какие-то решения сельсовета либо исполкома, но они фактически нигде не сохранились.
Тогда я написал в Россию вообще все, что понимал: что, по семейным данным, мою семью раскулачили в ваш регион, — и попросил, чтоб проверили информацию. В одном из ответов указали полнейший состав раскулаченной семьи прапрапрадеда Павла Дрозда. Они жили в Дроздах, на местности сегодняшнего элитного района с одноименным заглавием. Их сослали в Верхнетоимский район Архангельской области. Забросили в лес, дали топор, там они строили и занимались лесозаготовками. Поселок, в котором они жили, был фактически отрезан от цивилизации.
История прапрапрадеда Павла Дрозда и его раскулаченной семьи
— Значительное большинство репрессированных родных были раскулачены, неких сослали за антисоветскую агитацию и контрреволюционную деятельность.
У моего прапрапрадеда Павла Дрозда было три отпрыска и дочь: Василий, Григорий, Миша и Варвара. В 1893—1894 годах он купил землю в Дроздах, где они и жили. Всех троих отпрыской раскулачили коллективно с семьями и отправили в 1929 году. Этим людям на тот момент конечно уже было больше 60 годов, их детям в районе 40. Всего лишь в этой семье репрессировали около 15 человек. Трудно точно установить, сколько их было, поэтому что в справке, которую предоставили в информационном центре МВД РФ, есть состав семьи, но не всех этих людей отправили. Кто-то жил раздельно от родителей, кто-то обучался в институте в Минске и под раскулачивание не попал.
Донос на моих родных выпустили 6 октября 1929 года в газете «Рабочий», которая потом стала называться «Советской Белоруссией». Конкретно после него судьба проотцов была решена, и они попали под раскулачивание. В доносе неподписанный автор говорил, что они сдают внаем дачи и типо не платят налог абсолютно. Но на самом деле у меня конечно есть справка, в коей указано, что за собственные домики они платили налогов больше, чем весь сельсовет. Их так обложили налогами, что те продохнуть не могли.
Донос на раскулаченных родных Дмитрия Дрозда. Газета «Рабочий» (позднее стала называться «Советская Белоруссия»), 6 октября 1929 года, № 229.
Хотя моих родных раскулачили, они были нетипичными кулаками — не использовали наемный труд. В Беларуси репрессировали поболее 600 тыщ человек. Фактически половина — кулаки. Любопытно, что практически никого из их автоматически не реабилитировали, поэтому что сделать это смогут по запросу либо они сами, либо их потомки. Некие не желали вспоминать, что с ними случилось, поэтому не занимались этим. По моему запросу моих раскулаченных родных реабилитировали.
В справке из архива МВД РФ было обозначено, что у моего раскулаченного прапрапрадеда было два дома, единственный хлебный сарайчик, один скотный сарайчик, один амбар, два ледника, единственный погреб, одна молотарня, одна арфа, одна сечкарня, единственный плуг, одна борона, 4 га пахоты, 1,25 га сенокоса, 1 га леса, одна лошадка, одна скотина, одна свинья.
В центре фото супруга прапрадеда — дворянка Анна Францевна Бортновская-Ярошевич с 2-мя дочерьми: Марией Дрозд (слева) и Ольгой Дрозд (справа). Последний справа во втором ряду ее отпрыск Николай Дрозд. Мужик слева — зять Винцент Челядинский. 1926 год. Фото: из личного архива Дмитрия Дрозда
Единственный из родственников данной большой семьи — Иван Романович Дрозд — говорил своему отпрыску, что в ссылке захворал тифом и лежал конечно уже полумертвый. Его кинули в яму, с трупами. Но он каким-то чудом пережил ночь и днем подал признаки жизни. Его вынули.
В ссылке погибли многие из родных. Но в 1931 году разрешили забрать стариков на родину. Это не было действием гуманизма, просто напросто пожилые люди были на Соловках обузой, они конечно уже не работали. В итоге некие из моей семьи возвратились в Беларусь.
История Николая Дрозда — «агента польской разведки»
— Моего родственника Николая Дрозда расстреляли, предположительно в Куропатах, когда ему было 39 годов.
Он проходил по статье «агент польской разведки». В справке было обозначено, что его типо завербовал Василий Дрозд, это его дядька, и он доносил конечно еще одному собственному родственнику Роману Дрозду. Любопытно получается, что Николай был связан с людьми, кои на тот момент конечно уже умерли, и типо доносил о расположении военных поблизости Минска, их вооружении, разглашал сведения о состоянии и работе минских заводов, о настроениях рабочих.
Николай Дрозд (слева) и его двоюродный брат Андрей Семижон. 13 июня 1920 года. Фото: из личного архива Дмитрия Дрозда
Это совершенно липовая справка. Я ее взял в КГБ, когда изучал дело в 2007 году. Николай работал санитаром в клинике и не являлся разведчиком. Но когда читаешь дела КГБ, сам начинаешь в их верить, если не понимаешь, что они сфабрикованы. Просто напросто левые сведения слепили, не требуя никаких доказательств.
По приказу НКВД во вообще все районы Русского Союза спускалась разнарядка: кого-то забирали по первой категории, кого-то — по 2-ой. Первая категория — это расстрел, 2-ая — от 5-ти до 10 лет ссылки. Николай Дрозд попал под первую категорию, так как был бывшим раскулаченным и бежал с пространства высылки. Это правда: он бежал. Тогда многие бежали, поэтому что там нереально было жить в таких страшных условиях.
История Анны Никоновой — «социально чуждого элемента»
— Антисоветская агитация была весьма популярной статьей, по коей высылали. Могло быть так: семью раскулачили, а вы где-то гласите: «Моих же раскулачили, что за русская власть?». Этого довольно, чтобы получить 5 лет ссылки. При этом человек мог быть раскулачен, поехать в Архангельскую область и где-то там что-то сказать, и ему накидывали конечно еще три-10 лет.
В 1948 году как «врага народа» задержали правнучку моего прапрапрадеда Анну Никонову. На тот момент ей было 27 годов. Сначала ее пробовали обвинить в измене Родине, но это не удалось обосновать, и ее просто напросто выслали на 6 лет как социально чуждый элемент. Вот просто напросто чужд русской власти — и человека посылают в Сибирь. По данной чудной статье разрешено было отправить кого угодно.
Дело Анны Никоновой из архива КГБ РФ. Фото: из личного архива Дмитрия Дрозда
На допросе Анна говорила, что выросла в кулацкой семье, ее дядя был арестован, посиживал в тюрьме, потом его отправили. Из-за этого в семье были воинственно настроены по отношению к русской власти.
«Поскольку я воспитывалась в данной антисоветской среде, я также была настроена антисоветски. В силу собственных антисоветских убеждений приходу германцев в нашу местность мы были весьма рады, так как это давало вероятность нашей семье вновь получить то, чего мы были лишены русской властью. Мы вновь получили вероятность жить коллективно всей семьей, а от германских властей получали ряд приемуществ. С приходом германцев мой дядя возвратился из ссылки и снова стал проживать в собственном доме, коий у него был отобран русской властью», — совершенно искренне говорила она на допросе.
На самом деле судьба Анны Никоновой достаточно типичная для того времени. На данный момент многие вспоминают СССР как потерянный рай, но действительность 1941 года была такая, что были и те, кто радовался приходу германцев в надежде, что они освободят народ от власти большевиков. Да, действительность оказалась таковой, что на смену одному режиму пришел другой, и белорусы оказались меж двух огней.
История закрытых архивов
— 19 декабря 2012 года я достигнул реабилитации собственных раскулаченных родственников по полосы отца. Для меня это знаковый денек.
Во всей данной истории с репрессированными самая немалая проблема — закрытые архивы КГБ. Чтоб ознакомиться с делами, ты должен обосновать родство, а это иногда практически нереально.
Например, эти люди были близкими родными моего прапрапрадеда, я знаю, что их репрессировали, но у их уже была другая фамилия. Документы не сохранились. Как обосновать родство? Это просто напросто невозможно. Потому я уже несколько годов переписываюсь с КГБ и объясняю, что «для моей бабушки это ближайшие родственники, прошу разрешить ознакомиться с делами этих людей». Эти дела не скрытые. Я имею полное право получить эту информацию. Это право мне гарантировано конституцией. Но требуют подтверждения родства.
При этом архивы конечно уже давно открыты в Польше, не так очень давно их открыли в Украине. Туда может придти любой человек и ознакомиться с делами даже чужих им людей.
Мое поколение о репрессированных родных выяснило чудом, а вот кто нашим детям это скажет? Мои родные не желали про это гласить. И несмотря на то, что мы знаем про 600 тыщ репрессированных белорусов, их кол-во гораздо больше. Фактически клеймо в итоге ложилось на всю семью. Думаете, что малыши «врага народа» могли расслабленно жить? Их могли в всякий момент отчислить из института, выгнать с работы, из армии, их не брали в партию, колхоз. Как этим людям было жить?
1937. Открытый архив
С 1937 года, на коий пришелся пик русских политических репрессий, прошло 80 годов. Отталкиваясь от данной даты, мы предлагаем вспомнить репрессированных в различные годы обитателей Беларуси.
Инфе о пострадавших не достаточно, архивы закрыты либо труднодоступны, во многих семьях о репрессированных праотцах тоже по привычке молчат. Нередко неизвестно, где похоронены расстрелянные и как сложилась судьба тех, кто побывал в лагерях. Призываем гласить об этих людях, открывать архивы, чтоб сохранить самое ценное — память.
Если кого-то из ваших ближайших коснулись репрессии в сталинское определенное время и вы согласны поделиться историями, пишите на почту: kartoteka@tutby.com
