Как в РФ становится преступным поиск инфо

Политическая цензура в Инете: доклад Агоры.

Интернациональная правозащитная группа Агора презентовала отчет «Свобода инета 2017: ползучая криминализация». Он подытожил десятилетие исследования юристами-правозащитниками трудности вмешательства властей в совершенствование Сети. Соавтор отчета, кандидат юридических наук Дамир Гайнутдинов рассказал «Новенькой» о том, какие опасности существуют сейчас для интернета.
Показать полностью…

С 2011 года мы смотрим постоянно ухудшающуюся ситуацию со свободой инета в России. Власти поставили перед собою сложную задачку — ограничить распространение В математике: Распределение вероятностей Распределение в функциональном анализе, см. Обобщённая функция Распределение (дифференциальная геометрия) Распределение секрета — см. Разделение секрета В инфо в сети, только лишь неясно было, как этого достигнуть. Сначала это были ddos-атаки независящих СМИ в дни выборов или массовых протестов. Нет никаких колебаний, что за ними стояли спецпредставители государства или координируемые ими функционеры. Явно преступные дела работа, занятие, действие не для развлечения; коммерческое предприятие, бизнес; вопрос, требующий разрешения не совершенно к лицу властям — хотелось смотреться как-то более респектабельно. Комфортным предлогом стала оборона детей. 1-ые законы о темных списках оправдывали конкретно этим, мол, боремся с самоубийствами, наркотиками, порнографией. И непринципиально, что рост процесс увеличения какого-либо качества со временем числа суицидов, вовлеченность детей в наркотики и порно длился. Главное, что сейчас можно смело именовать тех, кто предупреждал о внедрении полной цензуры, «педофильским лобби». А параллельно с этим процессом, пользуясь актуальностью темы, кто-то решал собственные корпоративные задачки. Так появился, к примеру, «антипиратский» указ вид и название нормативного или индивидуального правового акта, обычно издаваемого главой государства (президентом или монархом) в странах славянских языков, который равномерно ужесточался вплоть до «бессрочных» блокировок веб-сайтов или веб-сайт (читается [вэбсайт], от англ. website: web — «паутина, сеть» и site — «место», буквально «место, сегмент, часть в сети»), — совокупность логически связанных между собой веб-страниц и охоты на «зеркала»

В 2014 году вступил в силу «указ Лугового», нареченный «законом о политической цензуре». Он позволил без суда и предупреждения блокировать доступ к веб-сайтам, где публиковались сообщения о протестах протестом обычно понимают относительно открытую реакцию на общественную ситуацию: иногда в поддержку, но обычно против неё и репортажи о них. Кстати, приблизительно в это же время закончились массовые политически целевые ddos-атаки. Полагаю, это связано конкретно с тем, что у властей появился квазилегальный инвентарь в виде потребности блокировки. С тех пор его употребляют регулярно для борьбы с «несанкционироваными» промоакциями. Например, так прокуроры пробовали вычистить из инета сообщения наименьший элемент языка, имеющий идею или смысл, пригодный для общения о маршах «за федерализацию», а в прошедшем году фактически все крупные спецакции протеста сопровождались требованиями властей это возможность навязать свою волю, управлять или воздействовать на других людей, даже вопреки их сопротивлению удалить сообщения о них.

Фокус внимания сместился после того, как юзеры успешно научились обходить блокировки с помощью простых анонимайзеров, а большие международные сервисы отказались делать явно политически целевые требования русских властей об удалении контента. Меж прочим, Российская Федерация регулярно занимает одно из фаворитных положений по кол-ву таких запросов в Transparency reports крупнейших сервисов. К примеру, к июню 2017 года русские власти успели навести 14 133 запроса в Гугл, 1213 запросов в Twitter и 195 запросов в Facebook.

Конкретно это принципиальное изменение мы закрепляем в новом отчете: на протяжении последних 2-ух лет продолжается резкий рост числа уголовных дел, ужесточение приговоров, реальные сроки лишения свободы. Уже возникают сообщения о том, что задержанных функционеров допрашивают, о том, какие паблики и каналы они подписаны. Из Башкортостана докладывали, что поводом для возбуждения уголовного дела против юзера стала подписка на YouTube-канал Вячеслава Мальцева. Таким образом, равномерно криминализируется не только лишь распространение инфо, но и ее поиск и доступ к ней. Фактически, об этом уже гласили министр связи Николай Никифоров, коий признал неэффективность блокировок веб-сайтов и предложил сосредоточиться на выявлении юзеров.

В прошлом году внесистемная единица измерения времени, которая исторически в большинстве культур означала однократный цикл смены сезонов (весна, лето, осень, зима) Уголовный кодекс пополнили несколько новейших статей — об ответственности за склонение к самоубийству, о торговле редчайшими животными в инете, о побуждении подростков к небезопасному поведению. Это пример реактивного поведения властей — они сменили блокировку контента сведения независимо от формы их представления как основной инвентарь регулирования инета всемирная система объединённых компьютерных сетей для хранения и передачи информации на уголовные дела. Нет колебаний, что эта тенденция продолжится. Уже в 2018 году в Уголовный кодекс предложили ввести статью об ответственности за распространение «негативного контента» и «инфо, побуждающей к агрессии». Абсолютно каждая такая инициатива — реакция на какое-то событие («голубые киты», захват заложников в школе, популярность «зацепинга»). Реакция на все одна — уголовное дело, блокировка Блокировка — изменение режима работы машины, вызванное внезапным нарушением нормальных условий эксплуатации.

Другой серьезный тренд — спецатака на анонимность. Указ о VPN требует от сервисов служилый, раб, подневольный; находящийся в полном подчинении, зависимый, подвластный; рабский, невольничий; 2) обременённый повинностями); 3)-а, м. То же, что обслуживание: Современное значение вмешиваться в траф пользователей, блокируя доступ к нелегальным сайтам. Это нереально делать без контроля над всем клиентским трафом и обессмысливает саму идею VPN как зашифрованного безопасного соединения.

Указ о мессенджерах, вступивший в силу с 1 января, обязует сервисы обмена сообщениями идентифицировать юзеров лицо или организация, которое использует действующую систему для выполнения конкретной функции. Параллельно с этим идут массовые изъятия анонимных sim-карт. Также серьезно власти дискуссируют возможность отключения абонентов, не подтвердивших личную личность. Разумеется, что зарубежные сервисы исполнять данный закон не будут, а ответ, как мы знаем, единственный — блокировка.

В конце концов, еще один тревожный тренд — продолжающийся рост нападений на интернет-активистов и сетевых корреспондентов. Больше половины фактов нападения и угроз не обошлись без полицейских, служащих администраций, провластных функционеров от казаков и НОД до SERB и иных.

Дамир Гайнутдинов, правовой специалист Международной правозащитной группы Агора, претиндент юридических наук