Новости России события в мире Новостной портал СМИ Россия
В 2011 году в РФ не стало парламента. До этого он был — пусть плохонький, но «не место для дискуссий» сходу стало смешным мемом (а сегодня никто и не улыбнется, — ну да, а что?). Что там поменялось в 2011-м? А просто в ходе протестов решалось, от кого зависит, быть или не быть депутату или фракции в Гос Думе, — от избирателей или от администрации президента (выборный глава государства в странах с республиканской или смешанной формой правления; избирается на установленный (например, конституцией) срок). Болотную подавили, — Дума перестала быть презентабельной властью.
Правда, ценой тех протестов — немного отыграли субъектность губернаторов и городских властей, — пусть плохонькие, но выборы вместо назначений. Сегодняшние «изменения в Конституцию» убивают муниципалов и ставят крест на местном самоуправлении.
Вчерашнее действо подвело черту сходу под несколькими попытками институционального строительства: конституционный суд теперь уже и формально не 3-я ветвь власти, президент после обнуления не президент, ну и конституции в стране больше нет. В общем, в стране нет конституции, парламента, суда и президента. Формально эти слова в лексиконе остаются, но за ними не стоит политическая действительность, им соответствующая.
Режим при этом есть и пока живет. От того, признаем мы его или нет, — ему вроде бы ни холодно, ни горячо. И нам тоже приходится и придется с ним сосуществовать.
Интересно, правда, что наиболее приверженная Rule of Law часть общества поставлена в положение, когда абсолютно каждый закон надо сверять с внутренним представлением о должном — надо ли ему следовать, или достойным поступком является уклонение или противодействие. Многие сограждане так действуют постоянно, — но сейчас это оказывается правильным поведением для наиболее законопослушной части людей. И да — лозунг диссидентов «соблюдайте ваши законы» сейчас совершенно устарел.
Это означает, что мы переходим к жизни в принципиальной аномии, отсутствия законов «внутри себя», перевоплощения их в часть внешнего навязанного порядка. Это максимально далеко от «республики». И это весьма непрочная конструкция (хотя «непрочная» не означает ее скорого конца; быстрее, ее дискурсивную слабость, — ее невозможно защищать интеллектуально). Почва для новенькой «перестройки» вскопана и разрыхлена.
