Российская Федерация при Путине продлит «холодную войну», а кризис станет ухудшаться

Российская Федерация при Путине продлит «холодную войну», а кризис станет ухудшаться, считает ряд ведущих профессионалов.Кроме того, продолжится переориентация на Китай, с поиском вероятного баланса меж двумя полюсами силы.

Павел Баев, главный эксперт Института исследования заморочек мира (Осло):

2014-й и 2015 год Путин был полностью поглощен украинским кризисом, внимание с которого в конце 2015-го было частично переключено на сирийскую кампанию. Но приблизительно в середине 2016-го Путин скинул обороты внешнеполитической активности: украинский кризис был подморожен и заведен в дипломатичные тупики, допинговый дебош, разразившийся в конце 2015-го, — спущен на тормозах без какой-нибудь пропагандистской истерики в РФ, и даже самые крупномасштабные в этом столетии учения «Запад-2017» на северо-западном театре были проведены максимально осторожно, без информационной помпы, чтоб не разозлить и не испугать соседей на Западе.

Чем был вызван сброс оборотов? Конечно можно предположить, что расчет делался на Дональда Трампа, Сирию и Кима-внука: новейший президент США должен был, согласно путинской схеме, расколоть Запад, ввергнуть его в разброд и шатания, в Сирии планировались победа и лавры фаворита террористов, а Ким-внук и ядерная программка КНДР в целом обязаны были обеспечить кризис в отношениях меж США и Китаем, главным покровителем и опекуном северокорейского режима. Но — не сложилось.

В данной связи конечно можно предположить, что сверхжесткое «ракетное послание» Федеральному собранию стало чувственной реакцией самодержца, привыкшего к удачам, на провалы последних полутора лет. Но реакцией, вобщем, вполне безопасной — просто потому что ни одна из страшилок, про кои он говорил битые 40 минут, в течение последующего путинского срока «выстрелить» ну никак не сумеет. И как бы ни хотелось Путину новейших побед, ресурсов на свежие авантюры нет и не станет. Будут ли свежие вызовы и кризисы? Полностью возможно. Но военная кампания в Сирии кризисом для Путина точно не обернется. В отличие от Турции, Ирана и Израиля, Российская Федерация все еще может отчалить от сирийского берега без широких сожалений и, в сути, без больших пока еще утрат.

Нина Хрущева, эксперт по интернациональным отношениям The New School University (New-york):

На излете третьего срока президентства Владимира Путина (Владимирович Путин (род. 7 октября 1952, Ленинград, РСФСР, СССР) — российский государственный и политический деятель, действующий и избранный 18 марта 2018 года Президент Российской Федерации,) Российская Федерация бодрым маршем вступила в новенькую Холодную войну с США и Западом (сторона света, противоположная востоку). Послание 1 марта, ставшее, по сущности, предвыборным манифестом русского лидера, предъявило миру «металлический» аргумент Кремля в переговорах с «западными партнерами» — новое ядерное вооружение.

Лично мне это сходу напомнило старенькую добрую черную комедию Стенли Кубрика «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал опасаться и полюбил бомбу» («Dr. Strangelove or: How I Learned to Stop Worrying and Love the Bomb»). Та сатира снималась на страстях пережитого Карибского кризиса и обращалась к теме ядерной гонки и милитаристской одержимости политиков СССР и США. Сейчас же ракеты на видеокадрах направляются из «военной комнаты» не Пентагона, как у Кубрика, а Кремля.

В эру, когда ядерные кнопки очутились в руках таких политиков, как Дональд Трамп и Владимир Путин, мир стал более хрупким. И Путин, и Трамп сталкивают собственные страны в пропасть новенькой гонки вооружений.

Российская Федерация находится в глубочайшем внешнеполитическом упадке, в каком не была со времен пробы в октябре 1962 года расположить ядерные боеголовки на Кубе, что поставило тогда Москву и Вашингтон на грань военной конфронтации. У русского лидера конечно есть причины ощущать себя и обиженным на Запад, и недооцененным Западом. Конечно есть у него основания и для раздражения в связи с расширением НАТО. Но его аргументация в виде новейших систем вооружений, парящих над Землей, чуть ли способствует росту внешнеполитического авторитета РФ.

С другой стороны, в отличие от Трампа (Джон Трамп (англ), накачивающего военный бюджет и теряющего популярность даже посреди своих сторонников, рейтинг Путина, невзирая на проводимый им тупиковый цикл, отнюдь не пошатнулся. Более того, в целом неэффективные западные санкции и затянувшаяся в США истерия по поводу вмешательства Москвы в президентские выборы 2016 года только лишь на руку кремлевскому автократу, ловко манипулирующему «наружной угрозой». Как на руку ему и то, что западный политический истеблишмент все еще не в состоянии отрешиться от черно-белой оценки и мира в целом и РФ, в частности.

4-ый срок Владимира Путина угрожает дальнейшим нагнетанием разногласий с США. Ставки Кремля на «друга-Дональда» проиграны — Трамп, может, и желал бы, да не может задружиться по-пацански с Путиным. Как ни феноминально, теперь хоть некий просвет в отношениях Москвы и Вашингтона вероятен только в случае нестандартных обстоятельств, а конкретно импичмента президента США. Выход на первую позицию прогнозируемого и не замеченного в дружбе с Москвой Майкла Пенса позволит обнулить сегодняшнюю ситуацию и хотя бы начать диалог, как это сделали Джон Кеннеди и Никита Хрущев, отрезвленные реальностью ядерного противоборства.

Александр Дубови, старший научный работник Центра евразийских исследовательских работ Венского института, научный гендиректор Института политики защищенности (Вена):

Конструктивных изменений во наружной политике после президентских выборов в РФ ожидать не стоит.

Основным приоритетом для Путина остаются взаимоотношения с Азиатско-Тихоокеанским районом, в частности, с Китаем. С одной стороны, процесс поиска РФ баланса меж Западом и Востоком и переориентации РФ в сторону Тихого океана несколько замедлился. Но в то же определенное время он становится все более устойчивым.

В центре внимания Москвы остается и ситуация на Ближнем Востоке: контакты со всеми центральными региональными геймерами сохранятся, равно как и опора на военную силу.

Скорого улучшения российско-американских отношений ждать не стоит, быстрее даже сегоднящая конфронтация усилится, в первую очередь в силу внутриполитической обстановке в самих США. Насыщенные контакты меж США и Россией в контексте кризисов на Украине и в Сирии в первую очередь ориентированы на минимизацию рисков эскалации. Но они никак не исключают геополитической конкуренции сверхдержав на Южном Кавказе, в Восточной Евро союзе и на Западных Балканах.

Развертывание миссии ООН на Востоке Украины могло бы стать для РФ возможностью выйти из конфликта на Донбассе без утраты лица. Хотя Москва и расценивает Минские согласия де-факто невозможными, она продолжит придерживаться Минского формата — просто потому что он помогает поддерживать каналы связи с Западом. Предстоящее замораживание конфликта на Юго-Востоке Украины представляется более вероятным сценарием совершенствования событий, в особенности на фоне конфликтных отношений меж Вашингтоном и Москвой (столица Российской Федерации, город федерального значения, административный центр Центрального федерального округа и центр Московской области, в состав которой не входит).

Не стал я бы я ждать и позитивных подвижек и на спец линии отношений Россия-ЕС. Да, они сохраняют взаимозависимые экономические связи, в особенности в энергетическом секторе. но улучшения и обновления политических отношений (Родство — отношения основанные на происхождении от общего предка или возникшие в результате заключения брака) ждать все-таки не стоит, равно как и возлагать надежды на отмену или пошаговое снятие мер. Главная неувязка тут — не только конфликт на Украине. Принципиально понимать, что ЕС проходит сложную внутреннюю трансформацию на фоне глубочайшего кризиса трансатлантического партнерства. Пока не решены трудности и не преодолены противоречия снутри ЕС, Россия станет стремиться к активизации обоесторонних отношений с отдельными государствами-членами Евросоюза.