Все только начинается

OВД-Инфo публикуeт рaсскaз Игoря Мaртынeнкo, иркутскoгo aнaрxистa, зaдeржaннoгo 8 aпрeля — фoрмaльнo, пo дeлу oб «oскoрблeнии эмоций вeрующиx» зa пoст «ВКoнтaктe», a фaктичeски — зa фoрмирoвaниe в Иркутскe «Сoвeтa нeсoглaсныx» из рaзличныx групп, прoтeстoвaвшиx в гoрoдe 26 мaртa.

Oсoбo oпaсный свидeтeль

Утрo выдaлoсь нeвaжнoe, звoнoк в двeрь, свeт фoнaрeй в лицo, полтора 10-ка неизвестных лиц, тыкающих в меня автоматами, а потом тыкающие уже меня самого носом в пол. Чего-то подобного стоило ждать после массовых протестов. ФСБ, Центр «Э», СОБР (Росгвардия) — как я вызнал позже, в моей квартире собрались вообще все.

На вопросы никто отвечать не собирался. Выводили меня четыре бойца СОБР. А вот понизу, в машине первый прилив адреналина еще прошел, и я заметил, что меня лупит мелкая дрожь. Везли нас непонятно куда. А дома тем временем шарили волосатые ручки оперативников. Еще на подъезде начала вырисовываться предстоящая ситуация: «беседы» с ЦПЭшниками, допрос, пробы завербовать, требования свидетельствовать против друзей.

Когда завели в кабинет, вообще все стало приобретать стандартные формы, «хороший эшник Ваня», коий предложил чаю, после моего отказа гласить с ним и давать показания начал становиться вообще все хуже. Меня ставят в упор (позу для обыска) у стенки, где я так и останусь стоять последующие семь часов. Периодически мне будут раздвигать ноги, «дабы не расслаблялся».

Только к 14 часам ситуацию изменил следователь (по особо принципиальным делам) явившийся допросить меня. Я, в конце концов, сел на стул и вызнал, что я свидетель. Учитывая вообще все происходившее, это было внезапно. Все это было похоже на шуточку, на ум пришло: «Мы рождены чтобы Кафку сделать былью». Но следователь по-прежнему посиживал с невозмутимым лицом, а оперативник ЦПЭ Иван, после моего вопроса начал орать, что он православный и «не потерпит».

После допроса я еще ощущал себя свободным человеком и даже согласился поехать на экспертизу. Добровольно.

Свободен, но не точно

Экспертиза была, а уже было довольное лицо эшника Ивана, какие отвез меня в 9 отдел милиции и, пошептавшись с дежурным, нарисовал мне 19.3. В заслугу за стойкость и принципиальность на допросе. Я попал в спецприемник, из которого меня временами катали эшники до отделения и назад. Никто никому не сказал, несмотря на мои просьбы, меня находили в отделениях и ИВС.

В это определенное время я узнавал много нового от эшников: что по анархистам работает целый отдел и меня считают фаворитом, достойным отдельного оперативника (он читал мне мою автобиографию), что вся информация пошла в СМИ, а также, что я могу заработать для себя пенсию на сотрудничестве (либо же при отказе заработать поездку в спецприемник Усолья-Сибирского).

Отыскали меня уже через двое суток, вычислив способом исключения суд, в который меня доставят. До суда я провел уже четыре часа, дремав в КПЗ 9 отдела, и слушая чей-то удовлетворенный разговор по телефону: «Качал права, а на данный момент три часа посидел и поплыл». Плыть было в особенности некуда, ребята рано радовались.

Арбитре Беловой оказались не необходимы свидетели, понятые и ходатайства защитников, она подтвердила мою виновность и выслала на 10 суток в спецприемник, куда меня отвозили эшники, ликуя и обдумывая, как они будут это событие отмечать.

Стране необходимы защитники родины, а не бунтари

В спецприемнике дежурные повстречали расспросами: «Дак ты что, революцию хочешь?». Пара последующих дней были полны посещениями различных людей, из которых фурор в приемнике произвел только областной уполномоченный по правам человека, создавший на другие два дня атмосферу уважения к моей персоне среди персонала спецприемника. В камере материализовались правила распорядка и книга с правами арестованных. Когда ко мне заводили соседа, меня просили не учить его нехорошему, «ведь стране нужны заступники родины, а не бунтари».

Вобщем, ничего страшного в спецприемнике нет, за исключением не самой смачной еды и скуки, которую после суда я развеивал занятиями британским, физическими упражнениями и несколькими книжками.

Конец посиделкам положил областной трибунал, в котором проходила апелляция, и арбитр отправил дело на пересмотр в трибунал первой инстанции. Тем не наименее, несмотря на отмену приговора, арбитр сделал еще одну бумагу для сотрудника милиции, в которой говорилось, что собственные 10 суток мне вообще все же нужно отсидеть. В спецприемнике такому повороту не обрадовались, для их я стал огромной занозой, от коей нужно было поскорей избавиться и дежурный весьма ретиво начал изучать матерьялы дела, дозваниваться до судьи и узнавать трактовку решений. На удовлетворенность, сотрудникам спецприемника судья истрактовал «доставить для отбывания 10 дневного срока», как «отпустить до решения суда первой инстанции», что и было выполнено в тот же момент.

Мораль

Невзирая на все последние действия, надо мной по-прежнему висит «дамоклов меч» как продолжения 10 суток, так и может быть чего-нибудь новенького. Ко всему этому я в принципе готов. Вообще все это не конец и далее будет только интереснее, моя история длинноватая, но кроме меня во всем этом замешано уже 15 человек, как очевидцев, так и родственников пострадавших от этого бреда.

Естественно, пост во «ВКонтакте» стал только формальной причиной для сбора колоссального количества данных об анархистах, а определенное время операции дало возможность уничтожить двух зайцев, сорвав ассамблею «Совета несогласных», которая должна была пройти 9 апреля.

Публичность, которая идет вокруг этих событий, не стращает сотрудников, осуществивших этот театр. Причина ординарна: для них это вероятность запугать максимальное число «потенциальных экстремистов». И это могло бы сработать, если бы вообще все эти события заставили меня и товарищей залечь на дно и запамятовать про всю деятельность, но этого не станет.

Все только начинается.