Ближайшая перспектива России — стагнация. Беларуси — падение

Мeня пoпрoсили сдeлaть прoгнoз рaзвития экoнoмики Бeлaруси в   2018 гoду. Нo   дaжe сaмый приблизитeльный aнaлиз показал, что беспристрастным такой прогноз быть не   может: очень сильна зависимость экономики Беларуси от   наружных факторов, очень малы резервы, с   помощью коих она могла   бы противостоять наружным шокам. Стоит напомнить, к примеру, что кризис в   белорусской экономике начался в   2009 году с   резкого роста цен на   энергоэлементы.

Факторы грядущего

По   всей видимости, экономики и   Беларуси, и   РФ сегодня адаптировались к   условиям действующих цен на   энергоэлементы и   положению на   глобальных рынках. Объективной возможности проводить текущую внешнюю и   внутреннюю политику ни   в   Беларуси, ни   в   РФ ничто в особенности не   грозит. Даже война в   Украине и   санкции Запада серьезно в   краткосрочной перспективе не   в   состоянии нарушить стабильность в   РФ. А   регулярно возникающие трудности в   торговле РФ и   Беларуси суровыми проблемами для экономик не   являются   — уж   очень мала экономика Беларуси относительно русской.

Да   и   население обеих государств, по   сущности, смирилось с   постепенным понижением уровня жизни и   экономическими трудностями, занявшись обычным   — обеспечением выживания. В   обеих странах энтузиазм населения к   политике падает на   очах.

Однако конечно есть и   принципиальное различие в   экономическом положении наших государств: наличие в   РФ постоянного притока природной ренты и   резервов, скопленных в   годы подходящей конъюнктуры, и   полное отсутствие таких причин в   Беларуси. Беря во внимание стремление нашей власти сохранить левел общегосударственных расходов и   развитую социальную сферу, финансирование коих экономика конечно уже не   тянет, появилась критическая зависимость Беларуси от   поступления наружных кредитов, направляемых как на   погашение ранее приобретенных, так и   на   поддержание социально-политической стабильности в   стране, с   подходящим ростом наружных долгов.

Естественно, такая финансовая политика Беларуси не   может быть длительной: и   объем долгов не   может расти очень долго, и   стоимость их   обслуживания становится неподъемной. Да   и   резервы в   РФ тают. На   горизонте год-два особых проблем нет. Но   что далее?

Поэтому не   случаен энтузиазм в   России к   выбору среднесрочной и   длительной политики. И   замалчивание этих заморочек в   Беларуси. Не   считать   же экономической политикой декларации типа НСУР-2030 либо потуги правительства нарисовать экономическую программку до   2020 года.

Конечно есть лишь два экономических фактора, кои способны на   пятилетнем горизонте критически воздействовать на   возможности власти производить текущую внешнюю и   внутреннюю политику

Во-первых, это вероятность финансировать текущие муниципальные расходы (в   том числе за   счет заимствований и   эмиссии, не   приводящей к   развалу денежной системы). Если такая вероятность отсутствует, вероятна потеря текущей маневренности, а   также многие остальные негативные явления.

Во-вторых, это вероятность страны в   целом оплачивать жесткой валютой предметы критически принципиального импорта. Когда такая вероятность отсутствует, наружняя политика безизбежно начинает подстраиваться под необходимость получить эту валюту немедля, что, в   частности, разрешено было следить в   СССР в   конце 1980-х годов либо у   нас при эпизодических, но   постоянных попытках власти заигрывать с   Западом.

Расчеты, в   частности   — Некрасова, проявили, что у   РФ и   в   среднесрочной перспективе достаточен припас прочности, чтоб избежать катаклизмов типа 1998 года либо нашего 2011 года. Даже при падении цен на   нефть до   20 баксов/баррель. В   Беларуси ситуация намного ужаснее.

Ирония в   цифрах

Наша власть оказалась заложницей собственного популизма. Кризис 2011 года так испугал нашу власть, что удержание курса бакса стало основной целью всей экономической политики страны. Ради сохранения видимости социально-политической стабильности в   ход пошли и   рост муниципального долга, и   дурные ставки по   рублевым депозитам, и   рост цен со   понижением реальных доходов населения, и   сокращение инвестиций, и   усиление контрольно-репрессивного аппарата. Вообще все что угодно, за исключением структурных реформ и   модернизации компаний реального сектора. Поэтому и   не   было, и   нет у   нас шанса из   кризиса выкарабкаться, и   с   каждым годом ситуация в   экономике становится вообще все хуже.

Естественно, продолжение сегодняшней экономической политики у   нас в   близкие несколько годов вполне может быть. И   даже, с   учетом приближающихся выборов, полностью реально. Конечно еще пару-тройку таких русских кредитов, может, и   МВФ расколем, по   другим фронтам подсуетимся, может, что-то продадим. И   — дотянем. По   принципу: «Гони гусей далее!», предоставив выбираться из   кризиса внукам.

К   огорчению, нормальный разбор в   цифрах белорусской экономики неосуществим: частью информация засекречена, а   большей частью   — просто напросто искажена. В   РФ с   надежностью статистики тоже трудности, но   там конечно есть хоть какой-то разбор, на   коий можно опереться в   выводах. А   трудности наши умопомрачительно похожи.

Ситуацию в   РФ прекрасно прорисовал Г.   Ханин, единственный из   авторов известной статьи эры перестройки «Лукавая цифра», в   статье «Нерентабельность лжи». Проделав очень объемные расчеты экономических характеристик через натуральные объемы, он   пришел к   последующим выводам.

• В   1990-х и   2000-х страна «проедала» наследие Советского Союза, серьезные вложения были значительно меньше, чем требовалось даже для поддержания главных фондов, что и   обеспечило иллюзию экономического роста. На   деле   же в   валютном выражении экономика навечно потеряла вещественную базу ценой 422 триллиона рублей.

• Если оценивать разрушение материально-технической базы корректно, то   ВВП РФ не   вырос на   13,4% с   1992 по   2015 год, как убеждает Росстат, а   сократился на   10,2%, подсчитал Ханин. Производительность труда за   тот   же период упала на   30,1% за место официального роста на   9,2%. Если оценивать ее   не в   рублях, а   в   натуральных показателях (количестве занятых, физическом объеме продукции и   др.), то   Российская Федерация в   5−7 раз, а   в   неких отраслях и   в   10 раз отстала от   развитых государств.

• «Добавьте к   этому деградацию свойства среднего и   высшего образования, которая наблюдается с   70-х годов прошедшего века. Плюс дебилизация населения СМИ»,   — замечает г-н Ханин.

• За   последние 25 годов в   рухлядь перевоплотилась половина производственной инфраструктуры, доставшейся стране от   СССР, две трети главных фондов достигнули критической стадии износа.

• Объем главных фондов по   остаточной цены (с   учетом износа) сократился по   сопоставлению с   1991 годом практически вдвое   — намного больше, чем в   Величайшую Отечественную войну. Тогда сокращение составило 33,5% В   то   определенное время как статистика Росстата гласит о   его росте на   51%.

Замечу, что к   таким выводам г-н Ханин пришел, исходя только из   объемов недозаложенной амортизации. С   одной стороны, не   учтен конечно еще моральный износ, коий в   последнее определенное время играет весьма большую роль. С   другой стороны, в   русском наследстве большую долю занимали мощности ВПК. Переориентировать их   на   штатскую продукцию практически невозможно, их   списание беспристрастно целесообразно. Но   инфе, достаточной, чтоб оценить воздействие этих причин, нет.

Понятно разночтение в   цифрах: Дмитрий Медведев гласит о   том, что производственные мощности в   РФ загружены абсолютно, Росстат фиксирует загрузку в   54%, представитель Минэкономразвития на   форуме в   Петербурге гласит о   загрузке в   30%. По-различному понимая эти самые мощности.

По   расчетам Вл. Иноземцева, только треть зар. платы в   2010   г.   в РФ была заработана. Конечно еще треть отдало перераспределение природной ренты, и   практически столько   же — проедание русского наследства. Так что падение доходов вослед за   падением цен на   нефть полностью закономерно.

Добавим сюда выводы из   записки Бабкина Путину о   нерентабельности переноса тракторного завода из   Канады в   Россию. А   также то, что внутренний рынок РФ насыщен и   плотно занят импортом. Что в   стране властвует торгово-денежный капитал, для которого инвестиции в   про-во   — экзотика. И   становится понятно, что стагнация в   экономике РФ   — надолго, минимум на   10−15 годов.

Для вывода экономики РФ на   линию движения развития, по   неким оценкам, требуются инвестиции в   объеме около триллиона баксов. Что коррелирует, с   учетом масштаба экономик, с   заявленной М. Мясниковичем потребностью Беларуси в   инвестициях в   объеме 68 млрд баксов. Таких доходов в   РФ нет, в   близкие годы ожидается маленький дефицит бюджета, резервов хватит max. на   поддержание текущей экономической политики.

А   фактически это   — наш основной рынок сбыта, экспорт по   другим фронтам у   нас, говоря словами президента, практически африканский: нефть, дощечки… А, исходя из   потребности хоть как-то сформировывать рынок сбыта для собственных предприятий, «наезды» на   наших производителей со   стороны русских конкурентов при поддержке русского правительства были, конечно есть и   будут.

Симптомы одни, прогноз различный

Все те   же   симптомы, что и   в   РФ, мы   имеем и   в   Беларуси, и   в   Украине. Наш Белстат лжет не   меньше, чем Росстат. И   по   цифрам, и   по   смыслу этих цифр. Но   картина в   главных чертах та   же.

По   моим расчетам, общий капитал белорусского реального сектора в   1985   г.   составлял 120−130 млрд баксов. Сегодня Белстат только лишь основные фонды оценивает в   120 млрд баксов. Без учета их   износа. Что соответствует капиталу на   уровне 150−160 млрд баксов. Имеем годичную прибыль около 1 млрд баксов. Рентабельность 0,6% в   год? Вряд   ли.

Поболее реальной смотрится оценка капитала на   уровне 60 млрд баксов. Стремительно стареющего, без учета поправки на   его качество. Может быть   — работающего капитала. Это означает   — проели те   же   50%. Может быть, часть на физическом уровне и   сохранилась. В   виде разрушающихся корпусов и   неработающего оборудования. Но   к   выпуску конкурентоспособной продукции эта часть неприменима. А   мы   продолжаем сокращать инвестиции. И   вообще все надеемся, что придет роскошный иностранный дядя и   за   нас нашу экономику выстроит. Так фактически вряд   ли.

Это вообще все   — про вещественную основу, капитал. А   конечно есть еще быстро ухудшающийся человечий капитал, хилая, не   адаптированная к   росту банковская ОС, отсутствие системы продвижения белорусской продукции на   наружные рынки, угрожающе стареющая инфраструктура. И   масса других, поболее мелких заморочек. Которые тоже неясно, кто и   на   какие средства станет решать.

Близкая перспектива РФ   — стагнация. А   для нас   — падение. В   рамках «белорусской модели»   — падение непременно. Медленное, но   неуклонное. Вероятны небольшие конъюнктурные всплески (типа нынешнего повышения экспортных цен на   20%), но   только лишь на   2−3 квартала. Не   больше. И   соответственное медленное, но   неуклонное падение уровня жизни населения.

Подмена одного-2-ух человек здесь ничего не   решает. Даже самых высокопоставленных. Необходимы системные усилия страны. И   кто-то должен их   организовать. А   здесь, с   одной стороны, особо и   некоторому, нет такового опыта. С   другой   — бенефициары «белорусской модели» боятся всех реформ, так как почти непременно кормушку растеряют. Потому и   барахтаемся без продвижения вперед.

«Каждый денек по   ложке керосина/ Пьем отраву мерклых мелочей/ Под разврат бессмысленных речей/ Человек тупеет. Как скотина»,   — написал поэт в   1910 году. А   как современно звучит!