Российский писaтeль Aндрeй Плaтoнoв кaнул в зaбвeниe из-зa стaлинскoй цeнзуры. Мaльтe Пeрссoн вoсxищaeтся oдним из вaжнeйшиx писaтeлeй сoврeмeннoй русскoй литeрaтуры.
Eсли бы истoрия былa спрaвeдливa, Aндрeй Плaтoнoв был бы тaк жe извeстeн, кaк, скaжeм, Кaфкa. Нo истoрия, кaк и мнoгoe другое в мире, несправедлива, и типичный русский писатель остается относительно не известным.
Он родился в 1899 году в весьма простой семье. Получил инженерное образование в Красноватой Армии. Скоро стал интенсивным автором в партийной прессе, но закончил писать ради того, чтоб заняться индустриализацией страны. Когда он вновь показал себя как писатель, это были книжки, которые публиковать было нельзя и какие навлекли на него преследования высокого уровня.
Сатира без дистанции
К сущности коммунистического проекта Платонов был приклонен, но, несмотря на это (а может быть, как раз конкретно поэтому), его описания Русского Союза оказались безжалостными. Платонов обладал, как с упреком писал Горьковатый, «лирически-сатирическим» нравом. Но если его произведения — сатира, то сатира эта — намного больше колкая, потому что написана она без обыденного для этого жанра отстранения.
То, что он в ходе собственных поездок узнавал про принудительную коллективизацию в Союзе, в литературной форме не могло стать ничем другим, кроме как абсурдной трагикомедией. И уже более абсурдным это казалось тому, кто вправду воспринимал слоганы партии серьезно.
«Чевенгур», написанный в 1926-1928 годах, — величайший роман Платонова. С помощью большой галереи персонажей в нем описывается смутное определенное время гражданской войны. Единственный из кандидатов в главные герои — сирота Саша Дванов, коий получает задание изучить внезапно возникший в стране коммунизм. В среде фермеров, дураков и разбойников он узнает «тщету и скорбь революции, выше ее юного ума».
Коммунистический Дон Кихот
Компанию ему составляет некоторый Копёнкин, который, наподобие коммунистического Дона Кихота, ездит по РФ на коне по имени Пролетарская Сила и пишет постановления на непонятных основаниях. В шапке у него зашит портрет дамы его сердца Розы Люксембург, и он разрешает себе надеяться, что коммунизм сумеет ее воскресить, когда одолеет.
В конце концов они попадают в провинциальный город Чевенгур, где люди «организовали конец света» для всех людей и бросили работать, полагаясь на коммунизм. Что конкретно собой представляет коммунизм и сумеет ли он, к примеру, согреть их зимой, остается неясным. Разница меж риторикой и реальностью так же велика, как далек путь оттуда до Москвы.
Это мессианское безрассудство, в котором коммунизм занял пространство религии. Но Платонов обрисовывает его участников (как идеалистов, так и оппортунистов) не всего лишь со знанием людей, но и с любовью к ним. И, что самое главное, делает это в прелестной, неповторимой прозе.
Платонов пишет как никто другой
Поэтому что из консистенции политического жаргона, технической точности и поэтической фантазии Платонов делает предложения, которые никто другой несложно не смог бы написать. Вот несколько из тех, что я отметил в «Чевенгуре», на пробу:
«Пашинцев стукнул себя по низкому черепу, где мозг должен быть сжатым, чтоб поместиться уму».
О деревенском кладбище: «Они напоминали живым, бредущим мимо крестов, что мертвые прожили напрасно и хотят воскреснуть».
О ночи: «Коммунизм Чевенгура был беззащитен в эти степные черные часы, потому что люди заращивали силою сна вялость от дневной внутренней жизни и на определенное время прекратили свои убеждения».
Начните с «Котлована»
Нельзя переоценить и ту гигантскую работу, которую сделала переводчица Кайса Эберг (Kajsa Öberg). Но нужно, конечно, отметить, что необыкновенный идейный мир книжки и ее причудливая масштабность делают это чтение непростым. Тем, кто желает начать знакомство с творчеством писателя с чего-то поординарнее, в первую очередь разрешено порекомендовать небольшую виртуозную повесть «Котлован».
А уж когда начало положено, надеюсь, появится желание и далее читать произведения писателя, какие сейчас продолжают издавать по-шведски, включая «Чевенгура» — самую изумительную книгу из тех, что я читал за последние годы.