Новости России события в мире Новостной портал СМИ Россия
Журнaлисткa из Финляндии Aннa-Лeнa Лaурeн жила и работала в РФ несколько годов. Несмотря на географическую близость РФ и Финляндии, жизнь в Москве стала для нее необычным этапом в жизни, так как она почти все узнала про местных обитателей, местную культуру и остальные особенности нашей страны. Она весьма хорошо относится к РФ, но и не смущяется очень хорошо подмечать некие пороки российских. Анна-Елена написала много статей, посвященных этому шагу в ее жизни. В одной из статей женщина утверждает, что российские любят привирать, в другой — что они совсем не могут договариваться о встречах, в третьей, что Российская Федерация — страна недоразумений. Вот на третьей, как раз, мы и остановимся:
Российская Федерация — страна, в коей часто случаются недоразумения. Почаще всего они происходят при общении иноземцев и русских. Российские, или так именуемые постсоветские люди, живут в действительности, где повсевременно присутствует какая-то неурядица.
За этим стоят два фактора: склонность постсоветских людей утаивать информацию и нежелание выяснять сущность дела. Утаивание инфе выражается в том, что если в данной ситуации нужно рассказать про Х и Y, чтоб вторая сторона сообразила, что к чему, говорят только про Х, а про Y ничего не молвят.
Поэтому жизнь в Москве полна неописуемых сюрпризов.
Когда в этом году я продлевала визы собственной семье, у меня внезапно потребовали свидетельство о рождении малыша.
Я запросила документы в городке Паргас (финский город Паргас, либо Парайнен, — родной город журналистки, прим. перев.). Мне сказали, что документы будут готовы к завтрашнему утру, в том числе станет проставлен апостиль. Мои предки обещали получить документы и сходу же выслать их срочной почтой DHL.
Но это конечно еще не вообще все: также требовался официальный перевод на российский язык. Я получила документы по электрической почте и переправила их в бюро переводов в Москве, чтоб они сходу же могли приступить к работе. Перевод следовало заверить у нотариуса.
Без его круглой печати визовый отдел не принял бы перевод, и на получение данной услуги тоже требовалось определенное время. Времени оставалось не так много, поэтому что срок деяния наших виз заканчивался.
В тот же денек начальник бюро переводов Ашот позвонил мне и произнес, что ему необходимы фотографии свидетельства о рождении малыша и апостиля, чтоб сделать перевод в схожей форме. Мой отец сфотографировал документы на телефон и послал их мне.
Документы ушли срочной почтой DHL в Москву. А я сходу же выслала фотографии документов в бюро переводов.
Утро пятницы. Я с наслаждением подумала, что в настоящее время у бюро переводов довольно времени для того, чтоб сделать перевод и отнести его нотариусу. А мы получим официальный перевод со всеми печатями вечерком в понедельник.
Буквально через час Ашот ответил: «Очень отлично, теперь ждем конечно еще скан».
«Вам нужен скан? Почему же вы сходу не произнесли об этом?»
«Потому что поначалу нам были необходимы фотографии».
Я проорала, что документы будут находиться у почты DHL до пн., а мои предки могли бы отсканировать их и сходу же выслать электронной почтой, если бы мне об этом произнесли.
«Такая принципиальная задача решается поэтапно», — обиженно ответил Ашот.
Днем в понедельник я получила посылку DHL. Отсканировала документы и выслала их Ашоту. Он практически мгновенно ответил, что перевод с печатями разрешено будет забрать из бюро переводов в 15:00.
Прием в миграционной службе заканчивался в 17:00. Времени было в обрез, но я возлагала надежды, что успею.
В бюро переводов выяснилось, что за то определенное время, пока я три раза посылала документы — в оригинале, фото и отсканированные копии — переводчик, естественно же, успел вообще все перевести, но запамятовал отправить нотариусу одну страничку.
Я заорала во вообще все горло. Секретарь бюро переводов распечатал отсутствующую страничку таким маленьким шрифтом, что разобрать написанное было нереально ни при каких критериях, и приклеил ее снизу листа, где конечно еще оставалось пространство.
Я взяла такси и сдала документы в визовый отдел Миграционной службы за 10 минут до окончания его работы.
Во всем этом процессе было две трудности. Первая — утаивание инфе, вторая — халатность. И того, и другого избежать фактически невозможно, как бы вы ни старались.
Стану ли я опять обращаться в бюро переводов Ашота?
Стану. Поэтому что в настоящее время я знакома с ним и знаю, что у него конечно есть хорошие связи с нотариусом. Я также выяснила о некоторых других аспектах этого процесса.
Может быть, кто-то другой решил бы данный вопрос конечно еще лучше, но и у этого человека были бы собственные нюансы.
Аспекты Ашота я выяснила. В следующий раз это выручит мне сберечь время.
Недоразумения смогут возникнуть и из-за того, что российские часто употребляют слова, искажая их начальный смысл. Когда пару недель назад я была в ресторане со собственной хорошей подругой Ольгой, та посетовала, что суп был совершенно холодным. Я попробовала суп. Он был теплым.
«Этот суп не холодный», — произнесла я.
«Нет, он прохладный, — возразила Ольга. — Ну ты же понимаешь, что если по-русски молвят, что суп прохладный, это означает, что он не жаркий как кипяточек!»
По воззрению Ольги, вообще все, что не горячее как кипяточек, — холодное. Если речь идет о супе.
Для нее основным является не значение слова, а ее собственное отношение к тому, каким должен быть суп. Он может быть либо как кипяточек, или непригоден для пищи.
Такое черно-белоснежное восприятие обычно в русской культуре ведения разговора. Это метод донести идея так, чтоб ее верно поняли остальные. Именно потому мне удалось вмиг получить исправленный перевод. Малая истерика в подходящий момент в РФ может творить чудеса.
