Главная / Происшествия / Проходил за день 70 километров, один раз в болоте увяз, думал, конец

Проходил за день 70 километров, один раз в болоте увяз, думал, конец

Проходил за день 70 километров, один раз в болоте увяз, думал, конец

С начала протестов в Беларуси героями новостей не раз становились силовики, оставившие службу из-за несогласия с политикой управления. Один из них — следователь из Минска Андрей Остапович, 18 августа выложивший в инстаграм свой чувственный рапорт об увольнении. Спустя почти месяц он рассказал «Медиазоне» о том, что пережил за это время — оперативники ФСБ вывезли его из РФ с пристегнутой к наручникам гирей, на границе Остапович бежал от их беларуских коллег и скитался по лесу, пока в конце концов не добрался до безопасной Варшавы.

Минск — Псков. Побег и высылка

Написал этот рапорт я на дежурных сутках. Я осознавал, что если я его подам сразу же, то я его и выложить в инстаграм не смогу, и меня сразу же задержат — если не будет огласки, то это все будет изготовлено втихую, никто обо мне ничего не узнает, и что со мной будет — непонятно. Написал, сфотографировал, оставил в собственном кабинете в воскресенье, 16 августа, и уехал домой отсыпаться.

[Дома] перечитал, понял, что могут быть последствия за написание такового рапорта донесение, официальный устный или письменный доклад (сообщение) от нижестоящего к вышестоящему, преимущественно в военном деле, при обращении к начальникам (командирам) в процессе служебной деятельности о чём-либо, а также о выполнении взятых на себя обязательств — сильно эмоционально написал, подставляюсь! Думал даже переписать, подать обычный на увольнение. Поглядел — у меня как раз окна в Каменной горке выходят на те события, где собирались девушки с цветами на акциях. Поглядел, что люди общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры сражаются, держатся, и в стороне не захотелось оставаться. Я решил, что этот рапорт все-таки выложу. Решил, что уеду на неделю поглядеть за обстановкой: что будет происходить, как отнесется руководство к этому рапорту и что мне в дальнейшем делать.

В принципе, я должен рапорт вручить начальнику собственного отдела Отдел — таксономический ранг в ботанике, микологии и бактериологии, аналогичный типу в зоологии, а уже каким путем, это без разницы. Когда стало известно про него, они зашли в мой кабинет и узрели рапорт, но они его в расчет не взяли, просто не согласовали, уволили за прогулы, наверное, нарушение условий договора, что-нибудь они всегда придумают.

Уехал я, получается, к знакомому в Москву столица России, город федерального значения, административный центр Центрального федерального округа и центр Московской области, в состав которой не входит, где 18 числа выложил данный рапорт с самого утра. Вечером я еще дал интервью телеканалу «Дождь», остальные интервью были на последующий день запланированы, а утром 19 числа мне поступил сигнал, что все серьезно, что меня очень серьезно отыскивают, и даже знают — я в Москве.

Проходил за день 70 километров, один раз в болоте увяз, думал, конец1

Скриншот: TUT.by

Примерно в те дни происходила история с [снятым с выборов Валерием] Цепкало, его пробовали словить на российской территории и выдать в Беларусь официальное название — Республика Беларусь (белор. Я понимал, что меня ждет та же история, и решил, что нужно уезжать в страну, которая меня точно не выдаст. Про рапорт стали писать СМИ, я не был готов к такому, не конечно думал, что будет все настолько серьезно, надеялся, неделю отсижусь и смогу вернуться домой. Я никогда не планировал уезжать в Европу — были знакомые в Москве, потому поехал в Москву. Ну и Россия — это свой язык, как бы вторая родная страна. Немножко не так все пошло, как я конечно думал.

Насколько я смог узнать, уголовное дело не было возбуждено, меня в базы не помещали, то есть у меня был какой то запас времени. Принял решение сразу заниматься визой, потому что у меня ее не было — так мы с друзьями вышли на латвийцев, которые начали помогать, прониклись ситуацией, обязаны были выдать визу, но было пояснение: ввиду всей происходящей ситуации эту визу мне могут выдать прямо на границе. То есть нужно было проходить границу российскую, где без проблем выпустят, и на границе объяснить всю свою ситуацию латвийским пограничникам, и они вам посодействуют. Ну, мы так и поступили — я с друзьями поехал на ближайший пункт латвийский из Москвы.

Россияне меня не выпустили с таковой формулировкой, что из-за коронавируса только определенная категория граждан может выезжать из страны, нужна была виза рабочая. Назад в Москву было слишком долго ехать, около 9 часов прибор для определения текущего времени суток и измерения продолжительности временных интервалов в единицах, меньших, чем одни сутки, до Питера — чуть-чуть ближе, поэтому мы нашли ближайшее консульство Латвии в Пскове и направились туда, а там сказали, что будут заниматься вопросом около трех дней. Ну и пришлось остаться в Пскове.

За это время автомашина, которая была нами арендована, засветилась на границе, и я так понимаю, уже пошел контакт [между русским и беларускими силовиками]. Все-таки 20 августа дело уголовное возбудили, и в базы его специально не помещали — начали меня буквально через личные контакты прорабатывать, как задержать и выдать максимально быстро, чтобы не успел уехать. Но вызнал я об этом только в дальнейшем, поэтому на территории России действовал спокойно. Поэтому меня и задержали — я особо не прятался и никаких мер по защите себя не предпринимал.

Правда, я заметил слежку — насколько я понимаю, это были служащие ФСБ, поэтому я своих друзей успел предупредить на случай моего задержания. В принципе, они все потом сделали верно, это мне очень сильно помогло. Почему меня не выдали напрямую: были задействованы СМИ, нашли мне юриста, иные меры предпринимались. Из-за огласки меня напрямую уже не захотели выдавать, показывать, что, скажем так, впрямую взаимодействуют со службами Беларуси. Именно по политическим причинам. То есть решили остаться якобы в стороне. Задержали меня прямо в гостинице, при этом составляли протокол изначально — документ, фиксирующий какое-либо событие, факт или договорённость — типо я матерился в общественном месте. Это у нас точно так же делается, когда надо придержать, стандартный подход. При этом пришли ко мне в номер, который не является публичным местом, и никакого там матерщинства не было в принципе. Но им необходимо было меня продержать.

Повезли в РОВД, там стали составлять другой протокол — о нарушении миграционного законодательства. Вообщем из-за пандемии есть ограничения на категории граждан, которые могут въезжать в Россию из Беларуси: повсевременно работающие, у кого родственники есть, и так далее. На меня пытались составить протокол вместо матерщины о том, что я во время пандемии прибыл. Я уточнял — это судебное разбирательство или может начальник РОВД решить? Мне гласили, что это суд решает. А я подходил под эту категорию Википедии категории служат для систематизации статей, для группировки статей по наиболее важным признакам, но специально об этом не сообщал, чтобы они других оснований депортировать не отыскали — намеревался в суде об этом сказать, чтобы суд был вынужден меня отпустить, потому что основания находиться в РФ у меня были, не хочу говорить, какие.

В отделе я провел ночь, в камеру сотрудники чай носили, по душам гласили. На следующий день часов в пять сказали, что освобождают, отдали личные вещи, но повели буквально через запасной выход, это меня насторожило. У выхода уже стояли бусик и шесть-восемь человек в полной экипировке в масках. Задержали достаточно жестко, забрали опять все вещи, телефоны, надели наручники и обтянутую черной тканью лыжную маску, грубо говоря — альтернатива черному мешку. Посадили в бусик и прикрепили к наручникам впереди гирю — такой момент устрашения, психологического воздействия, чтобы я прям думал себе всякие мысли, что меня на данный момент в реку кинут и так далее. В машине сразу начали задавать вопросы различного плана, на которые я естественно отказывался отвечать, основные — про пароли от телефонов, у меня достаточно нормальная защита там стоит. Телефонов при мне было два, один остался в гостинице, мои вещи там без легитимных оснований осмотрели, телефон забрали. Но когда уже мои друзья выселялись из гостиницы, они мою сумку с собой забрали, и некуда было возвратить этот телефон — его уже потом подкинули обратно в мои личные вещи.

Я все-таки отказывался называть пароли, они начали напористо, скажем так, спрашивать их, я замолчал и перестал вообще идти на какой-то контакт. Между собой они еще чуть-чуть обсуждали, что телефоны включены, там стоит авиарежим изначально, только телефоны были выключены. Попробовали включить, разблокировать, у них не получилось, насколько я понимаю. В ответ на то, что я начал молчать и с ними на контакт не идти, меня никто не бил, ничего не трогали, что давало надежду, что все-же убивать, в реку скидывать не везут, а везут или в какой-нибудь штаб ФСБ, или в отдел ФСБ побольше, где будут проводить допросы, или же к белорусской границе, где будут передавать меня уже беларусам, что было куда страшнее.

На маске у меня на правом глазу была маленькая щель, ткань неплотно держалась, и часы с руки они не сняли, то есть я мог наблюдать за временем, смотреть, сколько мы едeм. Примерно на третьем часу я начал слышать одну за другой проезжающие мимо нас фуры, ехали мы достаточно быстро. Насколько я знал, до Питера четыре часа, до границы беларуской — может, немножко больше. Я сообразил, что меня везут на границу Граница — это реальная или воображаемая линия в пространстве или во времени, отделяющая один объект (тело, процесс или состояние) от другого; одна и та же определённость, разделяющая два «нечто», что в принципе и оказалось правдой. Высадили меня уже на территории Беларуси, сняли наручники, маску, дали извещение, что я депортирован сроком на пять лет из Российской Федерации.

Протоколы я не подписывал, поэтому мне сказали, что меня депортировали по иным обстоятельствам — за незаконное удержание российских граждан, от чего я был немного в шоке, но все-таки спросил, каких: поначалу подумал, что моих друзей, которые были со мной добровольно, они граждане Беларуси. Мне объяснили, что это было задержание «вагнеровцев» — типа я трудился в системе. Насколько я сейчас понимаю, это скорее для устрашения, чтобы я просто в Россию не вернулся. Я позже узнал, что это полная фикция, должен был происходить суд, а это была не депортация, а маленькая как бы спецоперация.

Я задал вопрос, где я, мне произнесли — вы на территории Беларуси, в Витебской области, даже сказали населенный пункт. Наблюдали за мной из автомашины, увидели, что я связался по телефону аппарат для передачи и приёма звука (в основном — человеческой речи) на расстоянии со своими друзьями, сообщил, где я, после чего сразу же уехали. Как я позже уже узнал, им надо было, чтобы в СМИ попало, что они меня лично в руки не передавали, что в принципе и случилось. Это было ошибкой, с одной стороны Сторона — на Руси название местности, края, региона, государства (пример: Во Французской стороне … .), от этого — страна, с другой — если б я пропал и не вышел на связь, все бы знали, где я пропал и это попало бы в печать. Требовалось, чтобы русская сторона лично меня фамилия из рук в руки не передавала.

Сотрудники ФСБ действовали жестко, но, думаю, они не знали, кто я таковой, какая от меня опасность исходит, никакой физической боли не причиняли. В принципе, когда они работу реализовали, со мной общались нормально, презрения с их стороны не было, по крайней мере, назвали населенный пункт, чтобы я мог ориентироваться. А конкретно со стороны полицейских — я долго проработал, [у меня] много друзей-сотрудников милиции — ничего не хочу сказать, но за счет того, что [это] не Москва, а Псков, ваши помягче: как-то отнеслись к обстановке в Беларуси, выражали свое сочувствие. Понятно, мы не общались про меня, но впечатление нормальное, показалось, что они человечней. Претензий ни к кому не имею, ничего отвратительного сказать не могу — по сравнению с тем что в Беларуси происходило, это была разминка, это меня подготовило.

Снова в Беларуси. Леса и болота

Практически через пару минут появился бусик, от которого я очень быстро проследовал в лес и смог скрыться. Прятался около двух недель, прорабатывая план за планом, как выехать из Беларуси. Потом водный раствор солей и органических веществ, выделяемый потовыми железами я узнал, что возбуждено уголовное дело, есть ориентировки. [Как] мне посчастливилось скрыться, я не могу про это пока рассказать — было очень тяжело, я долгое время находился один без связи, телефоны мне пришлось сходу же все выкинуть. В моем рюкзаке был набор сникерсов, большая упаковка и маленькие конфеты. Вода завершилась в первый же день промежуток времени от восхода до заката Солнца, пил я из ручьев, в принципе или основа, начало, первоначало (лат. principium, греч, на таком стрессе и есть особенно не хотелось. Хотя были в русском народном творчестве краткий устный рассказ о происшествии, случае, имевшем место в действительности, без упора на личное свидетельство рассказчика перерывы, я не повсевременно находился в лесу Леска — нить или шнур для ловли рыбы, но не буду об этом рассказывать. Добирался долго, было, 27 часов попорядку ходил, проходил за день 70 километров, один раз в болоте увяз, думал, конец — больше, чем по пояс — одичавшие кабаны на меня бегали. Повредил ноги от нагрузок, хотя физическая подготовка у меня на высочайшем уровне, я был награжден, занял второе место Место — местоположение, расположение, нахождение, состояние, точка и так далее среди всех беларуских следователей — бег, стрельба, война. Как раз похолодало, а я в одной футболке и рубашке. Было сложно, но выбраться сумел, дал себе установку, что я точно не сдамся, буду действовать без всяких правил, потому что дело возбудили, но по базам не дали — скрытно, и я не знал, что со мной будет, если изловят: посадят или скажут, что я где-то в лесу повесился, утонул сам, такие случаи происходили. Это был мой последний шанс. Там эпопея. Думаю, я когда-нибудь напишу книгу, и когда сменится правительство, смогу ее опубликовать со всеми подробностями: шпионские игры и приключения, сложное путешествие. Побывал в нескольких странах Евросоюза, на данный момент я в Варшаве.

Проходил за день 70 километров, один раз в болоте увяз, думал, конец2

СтатьяЛесом и болотом. Кто покидает Беларусь из‑за политики и кто помогает им освоиться за границей

Что за уголовное дело завели, я точно не убежден — хотя знаю, что уже под него допрашивают людей. Я даже знаю, кто проводит расследование из следователей. Но пока достоверной инфо в базах База — место временного хранения товаров, например: «овощная база» нет. Всегда, когда заводится уголовное дело работа, занятие, действие не для развлечения; предпринимательство, коммерческое предприятие, бизнес; вопрос, требующий разрешения, оно попадает в базу. Но они понимали, что я это смогу просто узнать и буду действовать по-другому, здесь шла игра на дезинформацию — чтобы я сам попал на границу, где были ориентировки и мои фото, чтобы я спокойно действовал, потому что они тоже сильно нагружены происходящим. Беларусы полностью использовали свои силы и ресурсы. Хотя они и так нормально ловили, просто понимали, что легче всего взять на границе. Кое-как я смог по частицам собрать информацию, что уголовное дело все-таки заведено и что на границу мне соваться нельзя уже никак, беларускую границу я не пройду.

В рапорте призыва к насильному свержению власти нет. Все обтекаемо написано, даже комментарий «боритесь за свою свободу до конца победного» — это не призыв к свержению власти, как мой юрист из России другое официальное название — Российская Федерация (РФ), — государство в Восточной Европе и Северной Азии высказался. Пусть сами дадут комментарии и скажут, что они возбудили. Узнавать теперь в посольстве? Я на местность самого посольства не пошел бы. Домой я не вернусь, пока действует эта власть, потому что это для меня угроза.

Спец следователь. О коллегах, милиционерах и судьях

Я вырос в Гродненской области, хотел быть летчиком. Начал в 17 лет глядеть справочник [по профориентации] и пока не дошел до летчиков, нарвался на прокурорско-следовательскую экспертизу. Звучит очень прекрасно, я понимал, что такое юстиция — что это будешь в городе, а не на аэродроме, в лесу спрятанном. Отучился на следственно-экспертном факультете, распределили и оставили в Минске: там были спецкурсы, набирали на раскрытие злодеяний в сфере высоких технологий. Тогда таких специалистов не было, оставили за счет высоких характеристик в столице.

Я работал на категории преступлений против личности, посерьезней: занимался медицинскими ошибками сначала, потом у меня на первом году работы может означать: Работа — функционирование какой-либо системы — механизма, биоценоза, организма или общности, — а также её части было раскрытие по педофилу, за счет чего я очень быстро получил старшего следователя. В этом году я стоял вторым на очереди на жилье, уже собирал справки на кредиты, но так ничего и не вышло.

Если ты заканчиваешь Академию МВД — это специализированный вуз для следователей и так далее — после выпуска ты должен где-то 25 тыс долларов за пять лет обучения. Там полное обеспечение, ты живешь и питаешься, тебе форму выдают, стрельба, патроны — все учитывается, абсолютно каждый год ты отрабатываешь где-то пять тысяч долларов. Следующий контракт я заключил в июле, мне за него выплатили около 2 600 баксов, и если ты пять лет не отработал, то должен государству эту сумму. Я вот не отработал. Деньги я взял с собой в путешествие в Россию, в какой то момент я их утерял: они остались в куртке в гостинице, в потайном кармане — я потом друзьям устойчивые, личные бескорыстные взаимоотношения между людьми, в основе которых лежит симпатия, общность интересов, духовная близость и взаимная привязанность; дружба предполагает общность увлечений, взаимное уважение, взаимопонимание и взаимопомощь, и является одним из лучших нравственных чувств человека.Дружба, как явление, выработана в процессе многовекового социального взаимодействия людей о нем сказал. Не буду гласить, что эти деньги забрали бы [силовики], потому что ФСБ работала — думаю, у них доход достаточно приличный, у вас у силовиков зарплаты побольше. [Кроме того,] деньги ушли на машину и адвоката.

У нас собрали вообще всех следователей — прокурорских и милицейских — в одно место, [в Следственный комитет] и, выходит, кроме КГБ их больше нигде нет. Это было удачно в каком-то плане первоначально означало равнину; позже стало использоваться в геометрии, в значении плоскость, а также и проекции определённого предмета на эту плоскость: показатель по возбуждениям есть только лишь у милиции, следователю на количество дел наплевать, тебе за это премий не дают, там идет на качество, поэтому самому себе никто нагрузку выдумывать не хочет. Разбирались объективно, работали честно, за свой отдел могу сказать — за взятки ни 1-го человека не взяли.

Про суды я вам скажу: у нас все часто кричат, якобы очень маленький процент оправдательных приговоров. Так это не просто потому, что суды нечестные, они честные более чем, просто ситуация — ты никогда не направишь дело в суд, тебе не дадут руководители, пока ты его не вылижешь от и до, не проработаешь все защитные версии, не отработаешь человека и не докажешь полностью вину. Осматривают очень объективно, и если ты в чем-то сомневаешься, быстрее всего, если это не самый тяжкий состав, это дело может закончиться. У нас был подход такой: лучше человек избежит наказания, чем осудят невиновного, меня этому учили в академии, и как бы данный подход сохранялся. По тяжким составам подавали эти дела, если все возможное собрано, и суд определял: виновен, не виновен. Были случаи, отпускали людей, оправдывали, для следствия это весьма плохой показатель, за это наказывают.

Вот что происходит сейчас: очень большое количество пострадавших, раньше за такие телесные повреждения завлекли бы любого, и в том числе ОМОН. Когда было все спокойно-тихо, эти проверки бы проводили, если б был состав — им было бы не отвертеться. Был звучный случай, задержали женщину, почему-то причинили ей телесные повреждения, и там все понесли уголовное наказание. Все работало верно, а сейчас не могут себе этого позволить — как только [омоновцам] покажут, что за их действия будет какое-то взыскание, они так действовать не будут, а это требуется из-за политики государства.

НовостьАдвокат: силовики представители правоохранительных органов, разведывательных организаций, вооружённых сил и прочих государственных структур, которым государство делегирует своё право на применение силы (эти организации принято называть силовые министерства, силовые ведомства, силовые структуры) тайно вывезли в Беларусь спец следователя, задержанного в Пскове город (с 903 года) на северо-западе России, административный центр Псковской области и Псковского района после увольнения

С милицией раньше имелась только одна проблема — они следстве меж собой называли «мусорной ямой». Милиция соберет материал, неважно, есть состав, нету — им нужно по-быстрому закинуть в следствие, а следствие многозначный термин: Следствие (логика) — вывод, заключение, суждение, выведенное из других суждений разберется со всем. Выясняешь, что человек невиновен. Это не для того, чтобы характеристики сделать — больше из-за того, что они не хотят этим заниматься, у них уже сроки все вышли, чтобы не продляться, закидывают спец материалы в следствие. Там поумнее люди, а им еще много всего, на усиление ходить. Объективно, у следствия больше опыта в плане документальной работы, спец следователь в уголовно-процессуальном праве — должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также иные полномочия, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством быстрее его набирается, а у милиционеров где-то слежка, где-то надо провести оперативную работу — вот в этом загвоздка была. Ну а чтобы подставить, такового я не встречал.

Презрительного отношения я до всех этих событий не замечал. Даже, думаю, в милиции название: парамилитарных организаций, созданных для защиты предприятий и транспортных коммуникаций от противоправных посягательств и пожаров, поддержания порядка при массовых мероприятиях, предупреждения и пресечения правонарушений на соответствующих территориях; государственных специализированных штатных органов охраны правопорядка и законности (эквивалент полиции): в России — сначала в Российской республике, после Октябрьской социалистической революции — в РСФСР и Российском государстве) такового не было. У нас авторитет милиции был довольно нормальный. Самое обидное: понятно, милиция, следствие — постоянно карательный орган, но в общем люди нас не боялись, звали сотрудников милиции всегда, считали их обороной. Думаю, процент доверия к милиции и следствию был высокий.

Что будет сейчас? Кажется, будет грустно. Почему они зверствовали? Понимаете, когда молодой человек в 17 лет, грубо говоря, из дальнего места идет в армию, там его гоняют: ориентация, физподготовка, он вырос на хороших продуктах домашних, занимался сельским хозяйством, крепкий таковой, отборный кадр. Ему предлагают: оставайся у нас, зарплата намного больше, чем у тебя на родине, кем бы ты там ни работал, останешься еще в городке большом. Кто-то соглашается и остается, идет постоянная физподготовка, усиление, физподготовка, агитация — к выборам к этим готовились достаточно сильно.

Ну и особый склад ума: высшего образования, скорее всего, не будет, а когда тебя повсевременно учат тому, как погашать какие-то массовые мероприятия, патрулируешь улицы и сталкиваешься с негативом. Фактически чем они занимаются в мирное время форма протекания физических и психических процессов, условие возможности изменения? С нормальными людьми не общаются, общаются с нарушителями: кто-то выпил, кто-то поконфликтовал, вызвали милицию, приехали, разбираются, могут сопротивление оказать. Они повсевременно наготове. Ну и когда дали полную волю — это дало о себе знать. Я только так могу размышлять, я там не трудился, я не знаю, каким образом там проходит агитация. У меня для себя такое объяснение.

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан

x

Популярные новости

Что представляет «Вилаят Хорасан», взявший ответственность за теракт

The Washington Post выяснил, что предупреждения со стороны дипломатической службы США о ...