Бизнес думает о смерти

Весьма многие российские предприниматели (лицо, имеющее своё дело в целях получения прибыли в форме оказания услуг, торговли или производства) в условиях кризиса, связанного с вынужденным простоем и падением рубля, очутились на грани банкротства.

Президент РФ в обращении к нации в связи с распространением коронавируса заявил текущую неделю нерабочей для россиян за счет работодателя. Взамен бизнесу были обещаны отсрочки по банковским-кредитам, беспроцентные госзаймы, снижение размера страховых взносов, а гражданам, часть из которых безизбежно уволят, — некоторое повышение пособий по безработице и кредитные каникулы. Как действенными будут эти меры — учитывая, что экономическая ситуация продолжит быстро ухудшаться?

Дмитрий Потапенко, предприниматель:

«А где эта помощь, в чем она заключается? Сейчас у нас уже начало апреля, а эпидемия идет с декабря, и завал уже, как минимум, месяца два. Обещания срезания соц взносов — это не помощь, а словно венок на кладбище. Отсрочка по налогам и банковским-кредитам — это не мера поддержки, а, что называется, прямое, циничное издевательство. Мол, вы нам все равно заплатите… А откуда взять денежные средства? Такой метод бандиты девяностых годов применяли: пусть денежных средств нет, но ты мне потом отработаешь.

Никаких мер поддержки не принято и принимать их не собираются. Это понятно и разумеется. Есть лишь изображение политического пиара для людей, которые с этим не сталкиваются, к примеру, работают в бюджетной сфере, чтобы им рассказать: смотрите, мы поддерживаем бизнес. Но никто не собирался и не будет этого делать.

Может, есть люди, которые рассчитывают на наших полицейских, изображающих из себя власть, но единственные квоты, которые те могут применить, мы видим — это законы, штампующиеся исключительно с целью сказать: заткните пасть, а то мы вам на данный момент по хребту вломим.

Поэтому помирать, судя по всему, мы будем в подвалах очередных ОВД „Далекое“, заткнув пасть. Ничего нового».

Андрей Куприков, предприниматель:

«Малый и средний бизнес находятся в нокауте. Состояние их — ближайшее к кладбищенскому. Те меры, которые сейчас предпринимаются для поддержки, на первый взор, правильные и своевременные, но они решают локальную задачу. Ну, может, на два-три месяца они как-то понизят давление, но не уберут принципиальных перекосов в экономике. Поэтому здесь необходимы, на мой взгляд, кардинальные меры, пересмотр и фискальной, и денежно-финансовой, и кредитной политики. Самое время настало это сделать.

Потому скажем, что малый и средний бизнес встретил объявленные меры помощи с пониманием и, если не с удовлетворением, то с какой-то надеждой. Но он все-таки рассчитывает на важнейший пересмотр отношений с государством.

Главное, что напрягает — это то, как все будет реализовываться. Часто на местах все исполняется с точностью до и наоборот. И сейчас еще большой вопрос к тому, как будут исполняться постановления правительства и приказы президента.

К тому же, проблемы затрагивают достаточно большое количество населения, но все квоты поддержки так же легко можно отменить, когда вирусная лихорадка спадет. Нет гарантий, что все не возвратится на круги своя. И еще припомнят все недоплаты, которые были в этот период.

Малый и средний бизнес от гос-ва ждет нескольких вещей. Во-первых, это освобождение вообще от каких-то налогов (обязательный платёж, взимаемый с организаций и физических лиц в форме отчуждения принадлежащих им на праве собственности, в целях финансового обеспечения деятельности государства и муниципальных) — до определенного оборота. Ну, скажем, предприятия в 50 человек и с оборотом в 10-15 миллионов год, на мой взор, не должны платить вообще никаких налогов.

Второе: должна быть срочно изменена кредитно-денежная политика, должен быть облегчен доступ к денежным средствам. И третье: срочно надо принять меры по № 44-ФЗ о госзакупках, просто потому что он вредительский и не позволяет малому бизнесу принимать участие в госзакупках.

Очевидно, налоги должны понижаться только для реального сектора экономики, для производственного сектора, где люди что-то делают, ну, и для торговли. Но я, например, не считаю, что туризм или шоу-бизнес нуждаются в каком-то вспоможении. И, очевидно, финансовый сектор, — банки, спекулянты сегодня не должны иметь доступа ни к какой помощи, просто потому что во многом благодаря их усилиям мы и подошли к таким проблемам и перекосам, по сущности — к краху экономики».

Анна Очкина, руководитель Центра социального анализа ИГСО, социолог, претиндент философских наук:

 

«Многих предпринимателей вообще не коснутся никакие квоты поддержки. Большая проблема в том, что многие из них вообще никак не зарегистрированы, даже как самозанятые. Из-за этого они как бы и не есть для экономики. Можно, конечно, сказать, что это их проблема, но это же не сделает их более размеренными. Сейчас наблюдается резкое сокращение спроса именно в сфере услуг, связанное с мерами ограничения передвижения, и оно стукнет как раз по таким самозанятым.

Меры поддержки для зарегистрированных предпринимателей, в основном, связаны с отсрочкой кредита, платежей. Но это же вообще всего лишь отсрочка. Посмотрим, как долго будут длиться карантинные квоты, нужно еще будет оценить, как сильно просядет спрос в целом по стране и как большим будет ущерб. Но многие совсем мелкие предприятия, думаю, разорятся, так же, как и самозанятые, просто потому что у них очень маленькая „подушка безопасности“ — денежные накопления и т. д.»

Андрей Нечаев, экс-министр экономики (хозяйственная деятельность общества, а также совокупность отношений, складывающихся в системе производства, распределения, обмена и потребления) РФ, доктор экономических наук:

 

«Объявленные квоты поддержки, безусловно, полезны, но их, с моей точки зрения, абсолютно недостаточно. На данный момент малый и средний бизнес в особенно пострадавших от ограничительных мер секторах — розничная торговля, питание, туризм, гостиничное дело — находятся просто напросто в трагическом положении.

В основном, те меры, которые предложил президент и воспринимает правительство, — это разного рода льготы. Уменьшение страховых взносов — это то, чего бизнес очень давно добивался. Я двумя руками „за“. То же — и по отсрочке по кредитам. Но сейчас бизнес в ряде секторов практически остановился. Поэтому им нужны не льготы, а живые деньги.

И решение о выходной неделе — это был большой удар. Расходы практически переложили на бизнес (деятельность, направленная на систематическое получение прибыли). Оборотов в эти дни не было, выручки не было, а зарплату нужно платить. И если дальше нерабочий период продолжится, это еще более ухудшит ситуацию, особенно в малом и среднем бизнесе, потому что у них нет резервов, в отличие от больших компаний, и у них гораздо меньшая доступность к кредитным ресурсам. Поэтому, понятно, что они будут людей (общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры) отправлять в обязанные отпуска, за свой счет, принимать еще какие-то меры для сокращения издержек. Но все равно издержки остаются, а доходов (денежные средства или материальные ценности, полученные государством, физическим или юридическим лицом в результате какой-либо деятельности за определённый период времени) — ноль. Потому им надо дать не просто льготы, а живые деньги, ну, как минимум, льготные кредиты. Как это сделать — есть различные варианты, но только это надо делать оперативно — можно через фонды помощи предпринимательства, можно еще что-то придумать.

С населением — та же самая ситуация, что с малым бизнесом. Я бы сделал поддержку населения приоритетной. У него и так 6 лет падали реальные доходы, и сейчас понятно, что будет новый инфляционный шок в итоге девальвации, будет сокращение доходов, рост безработицы из-за обстановке с малым и средним бизнесом, которую мы обсуждаем. Опять же — людям дают льготы. Но этого недостаточно. Я бы на данный момент опережающе проиндексировал пенсии, существенно увеличил пособия на детей, отменил НДФЛ для малоимущих и — в границах материальных возможностей бюджета, конечно, и в первую очередь для малоимущих и семей с детками — сделал бы прямые денежные выплаты. Так, как это делает сейчас Трамп, как это делают в Германии, где правительство доплачивает неработающим людям.

Надо элементарно людям дать денежных средств. Это, кстати, послужит и поддержкой бизнесу. Малоимущие, пенсионеры денег не копят — они тут же понесут их на рынок, увеличат спрос и тем самым окажут поддержку тому же бизнесу».

Олег Комолов, претиндент экономических наук, доцент Финансового университета при Правительстве РФ:

 

«Если мы поглядим на то, какие ожидания у бизнеса есть в отношении государства, то они часто выражаются в надеждах на различные формы поддержки — в виде субсидий, дотаций, разных форм беспроцентных кредитов. Но для того, чтобы государство могло осуществлять такую поддержку, оно должно было ранее, в предыдущие годы, проводить более жесткую фискальную политику. Если мы поглядим на европейские страны, на США, где государство значительно заливает бизнес ликвидностью, поддерживая его в критериях кризиса, так там и уровень налоговой нагрузки на экономику значительно выше. Если поглядеть на долю доходов госбюджета в российском ВВП — это где-то 35%, в то время как во Франции — 56%. Во Франции правительство аккумулирует большую долю национального дохода и в условиях кризиса может ею распоряжаться для помощи разных отраслей.

Но у нас долгое время шли с лозунгом „не кошмарьте бизнес“, а президент заявлял, что все державы завидуют нашей плоской шкале подоходного налога. Ну, и теперь у гос-ва нет достаточных средств для того, чтобы поддерживать экономику в виде различных субсидий тем или иным отраслям.

Здесь вопрос в следующем: если вы желаете поддержки со стороны государства, нужно быть готовым платить больше налогов и соглашаться с более интенсивной ролью государства в перераспределении национального дохода. Деньги из ниоткуда взяться не могут. Но низкие налоги в прошедшем не позволяют теперь поддерживать всех, кому эта поддержка нужна.

У нас как подразумевается? Прибыль — это плата за риск, скажет вам любой предприниматель, поэтому не трогайте мою прибыль и оставьте меня в покое в критериях экономического роста. Ну, а когда начинается спад, все предприниматели бегут с протянутой рукою к государству. И в сфере крупного бизнеса государство (политическая форма организации общества на определённой территории, политико-территориальная суверенная организация публичной власти, обладающая аппаратом управления и принуждения, которому) национализирует банкротящиеся банки, заливает их ликвидностью в критериях кризиса, выкупает токсичные активы у коммерческих структур. Ну, то есть практически принимает на себя все их издержки. Все предыдущие полвека в мире ровно так и происходило: правительство приватизировало прибыли и национализировало убытки.

Но что касается большей части малого (фамилия и топоним) бизнеса, то это даже не бизнес, с точки зрения экономической теории. Это самозанятые, которые работают без найма рабочей силы. Неувязка этих людей в том, что у них нет нормальных форм занятости, они не могут себя воплотить, работая по найму, и потому вынуждены были работать самостоятельно, даже лишая себя устройств соцзащиты, которые доступны людям, работающим по трудовому договору. И их критическую ситуацию уже трудно решить какими-то немедленными мерами. Сейчас, в критериях кризиса, проявляются противоречия российской экономики, которые складывались десятилетиями. Понятно, что на данный момент самозанятые будут резко возмущены. Но спросим себя: а что мы сделали, чтобы муниципальная политика была другая? Государство ровно такое, какое мы заслуживаем, и действует оно так, как мы ему позволяем».