Главная / Наука / О талантливейшем фанате и наставнике в науке. Свидетельствую

О талантливейшем фанате и наставнике в науке. Свидетельствую

О талантливейшем фанате и наставнике в науке. Свидетельствую0

 

Виктор Васильевич Екимов, начальник нашей лаборатории в ленинградском ВНИИ Массивного Радиостроения, был старше меня на пару десятков  лет и к счастью моему очутился поистине  наставником инженерного дела в области силовой электроники.

 Меня, салажонка, только лишь что закончившего ЛИАП  учил видеть приоритеты в многофакторных технических задачках преимущественно в области разработки различных узлов ускорителей ядерных частиц.

 В особенности импонировали его практические методы приближенного анализа электрических цепей и умопомрачительный талант отыскания в многомерных задачах оптимального одномерного решения. И даже почерк со древним нажимом у него, казалось, был приятно приспособлен для этого. 

Страдал он только лишь от недостатка рабочего времени, хотя норма его труда была  часов по двенадцать в денек. И это ежедневно, включая субботу. Постоянно страдал: «Как ни старайся, а больше 2-ух листов в день оригинального текста не напишешь!».

Частенько подчиненный к концу намеченного срока работы подходил к нему и, опустив глаза, гласил, что что-то  не получается. Его ответ был стандартным: «Ничего, не беспокойтесь, я — сделаю!». И делал-таки. Лафа паразитам! Но, интересно, что они не всегда бывали благодарными: когда он, запарившись в работе над их же задачами, ненамеренно садился мимо стула, их мгновенной реакцией был только смешок. «Екимов все делает за всех!». Это было нормой.

Его отличала умопомрачительная бытовая скромность. Внешне  ничего начальственного в нем не просматривалось. В командировке бывало его, начальника, по первости, воспринимали за подсобника и заставляли нести груз. Он и нес — подчиненные не всегда спешили  посодействовать. Под стать  его скромности была его подпись — с са-а-амого края листа мало возможная округлая прописная   Е     с еще меньшей закорючкой.

Но вся эта скромность была пока не поднимались вопросы технической идеологии. И вот тут уж он становился тираном  — ожесточенным, непреклонным и упрямым. Особенно доставалось мне.

Вот типичный образчик нашего диалога после моей иногородней командировки на очередной разработанный нами первоисточник питания аппаратуры ускорителя.

-Ну кто Вам разрешил убрать трансформатор из цепи отключения тиратрона…

-Но фактически конденсаторное отключение проще, меньше потерь, освобождается место для других дел…

-Так отлично, мягко раньше выключался тиратрон, а теперь… Уродство какое-то. Что Вы себе позволяете?

-Ну и что, зато…

Так мы зло бранились с ним  почти после каждой моей командировки. А уж когда я завершал описание отчета по научно-исследовательской работе НИР (это обычно 100-200 страничек оригинального текста) была сплошная многодневная битва. Конечно, половина замечаний была, безусловно, справедливой и полезной, за что я демонстративно пафосно не скрывал собственной благодарности. Еще  тридцать процентов замечаний я принимал, не считая их справедливыми, но за 20 процентов разногласий — стоял насмерть. Но и Екимов был — фрукт. Боже, как  самим нам и окружению надоеда  ругань.         Сотрудники в это время (форма протекания физических и психических процессов, условие возможности изменения) меня ненавидели и в открытую выражали личную неприязнь. Компромиссы находились крайне болезненно.

В основном, конечно, побеждал начальник, но к его чести и благородству все, даже маленькие разногласия, разрешались только консенсусом. И удивительным образом после окончания споров зла друг на друга мы не держали, а для меня (фамилия) это было чуть ли не самое счастливое время жизни.

В отличие от других начальников (управляющий, руководитель, начальник компании, предприятия или учебного заведения) постоянно намертво отказывался от соавторства  в Авторских свидетельствах СССР в которых он очевидно внес творческий вклад.

Виктор Васильевич был для меня этическим авторитетом, хотя, как я понимал, полностью поддерживал существующий политический режим вплоть до того, что оправдывал  сталинские репрессии (Беломорканал и т.д.).  Но в один прекрасный момент, разоткровенничавшись, вполне определенно высказался в том смысле, что не допускает возможности для себя вступить в правящую политическую партию. Для того времени такое заявление было необыкновенно дерзким, благородным и смелым.

 Удивительным образом Виктор Васильевич не торопился также и с официальным признанием своих научных достижений, хотя в моем представлении уж он-то был 1-ым заслуженным кандидатом на всяческие научные степени,  звания и награды. Зато был максимально щедр на раздачу научно-технических идей.

см. об этом Петр Новыш «Разноцветные мемуары»

www.proza.ru/2010/01/09/225

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан

x

Популярные новости

Возможности микроскопа SZX7 в образовании и научных исследованиях

  Микроскопы являются одним из ключевых инструментов в науке и образовании. Они ...