Колхозные рынки и коопторги в СССР

Сeгoдня тoлькo сoвсeм уж упoрoтый тoвaрищ будeт oтрицaть фaкт тoтaльнoгo дeфицитa мясныx прoдуктoв в сoвeтскoй тoргoвлe брeжнeвскoй пoры. В свoё врeмя я привёл стoлькo фaктoв этoгo тoтaльнoгo дeфицитa, чтo тoлькo пoлный дурaлeй будeт oтрицaть фaкт «кoлбaсныx дeсaнтoв» из oблaстeй в крупнeйшиe гoрoдa СССР (прeждe всeгo в Мoскву) в слaвныe брeжнeвскиe врeмeнa. Дa и фaкт Нoвoчeркaсскoгo рaсстрeлa, чтo нaзывaeтся, вoпиёт к нeбeсaм (xoтя былo этo eщё при Xрущёвe). A вeдь рaбoчиe в Нoвoчeркaсскe в 1962 гoду пoшли нa дeмoнстрaцию в знaк прoтeстa прoтив нeвoзмoжнoсти приобрести мясo и другиe мясные продукты. Хочешь мяса? Ну получи тогда пулю от коммунистической власти.

 

 

 

На фото: Старая женщина на рынке ведет торговлю свеклой ((Photo by Dean Conger/National Geographic/Getty Images

В общем, тема эта очень давно и многократно исследованная. Защитники светлого вида (ну кроме полностью чудоковатых) еще побаиваются рассказывать небылицы про восхитительную советскую торговлю, но в случае с мясом выдумали новый вид казуистических уловок. «Да, – молвят они – в государственных магазинах в самом деле были перебои с мясом и колбасой, но фактически существовали колхозные рынки и коопторги. И там хотя мясо и колбаса были чуток-чуть подороже, но многие русские граждане всё равно отоваривались конкретно на рынках и в коопторгах. А кто этого не делал – тот лох по жизни, русский хипстер и либераст, который не мог для себя даже на мясо с рынка заработать».

Я когда другой раз натыкаюсь на подобные, берущие за душу, рассказы, то всякий раз думаю, что было бы достаточно занятно посмотреть, как таковой рассказчик попал бы в столичный гастроном «Новоарбатский» в каком-нибудь 1977 году (в год 60-летия революции). А попав, произнёс бы свою прочувствованную речь – про колхозные рынки, забитые дешевеньким мясом и ленивых лохов, какие не могут себе позволить отовариваться мясом на рынке – перед большой угрюмой очередью в колбасный отдел, состоящей из русских женщин, прибывших в Москву из городов Нечерноземья для того, чтоб купить домой колбасы и мяса. Занято было бы на это поглядеть в том плане, что любопытен итог – такого рассказчика смогли бы спасти докторы-реаниматологи из института скорой помощи им. Н.В.Склифосовского либо оный рассказчик скончался бы по пути в это учреждение, не приходя в сознание.

Но это, так сказать, эмпирическое обобщение. Я лично отлично знаю, что там было с русскими рынками. Поэтому мне такие глупости – про русское мясо-молочное изобилие – читать забавно. А другой человек, который запамятовал уже все бытовые красоты первого в мире пролетарского страны или вовсе не застал оное, может сказать: «А как вы можешь говорить за вообще все вообще города СССР? Может в других городках было иначе». И тут, естественно, крыть нечем. Ибо против «а может быть» вообщем сложно бывает что-то сделать возражение.

И однако есть одна штука, которая применима даже в случаях, когда в небесах начинает витать «а может быть». И штука эта именуется – статистика. Вот давайте мы данный вопрос кратко исследуем при помощи статистики. При этом возьмём не какую-то там буржуазную статистику, а воспользуемся самой что ни на существует сто раз в разных цензурах испытанную советскую статистику. И тут нам БСЭ станет в помощь.

В прошлой статей «О русских пенсиях» я уже удачно пользовался томом 24-II БСЭ 3-го издания для извлечения инфы о средней советской пенсии в брежневские времена, какие всеми признаются золотым периодом СССР. Ну а сейчас посмотрим, поможет ли данный том чем-нибудь в плане исследования вопроса о русских колхозных рынках и потребкооперации?

Открываю оглавление и пристально его изучаю. Вот! Эврика! Страничка 243 – статья «Внутренняя торговля и бытовое обслуживание». Двигаем форсированным маршем на страничку 243. Потом на страничку 244-ю. А затем – вот оно, найдено, на страничке 245 читаем:

Как произнес герой советского фильма «Семья нянек» – «свои избытки держи на сберкнижке». Но это, понятно, об избытках в денежной форме. Излишки сельхозпродукции в сберкассу не положишь. И хранить их длительно не будешь. Значит им самое пространство на рынке. О чём и докладывает приведённая мною цитата.

До этого чем двинуться далее, задумаемся. А каковой вообще мог быть объём этих самых излишков? Фактически все мы знаем (кажется, даже имбецилы это должны знать) про русские ежегодные «битвы за урожай», про планы по уборке зерна, картошки, поставок мяса и молочной продукции. Значительное большинство колхозов и совхозов лишь ценой несусветного напряжения могли выполнить план по уборке (а некие даже слегка перевылолняли), но некие не могли выполнить планов. Высочайшие были планы. И всё для того, чтоб обеспечить жителей городов буквально через советскую государственную торговлю необходимыми продуктами питания. И, как мы знаем, в случае с мясной продукцией вообще все равно обеспечить всех не удавалось. Невзирая на высокие планы и геройские трудовые свершения жителей села, в продуктовых магазинов большинства русских городов (кроме Москвы, Ленинграда и столиц союзных республик) был весь швах в плане мясо-молочной продукции. Но мы на данный момент не про состояние продуктовых магазинов в городках. Мы – про «излишки».

Спрашивается – это какими такими избытками должны были обладать колхозы и совхозы, чтоб обеспечить мясом всех русских граждан, которых не обеспечила муниципальная торговля. Ведь как ни крути, план вычищал колхозные и совхозные закрома практически полностью. Если где-то что-то и оставалось сверх плана (попадались в СССР весьма богатые колхозы), то вообще все же это были весьма незначительные «излишки» по сопоставлению с тем, что было положено поставить по плану. Так что несчастные «излишки» в львиной доле случаев – это то, что крестьянин в своё свободное определенное время выращивал в своём подсобном хозяйстве. Почаще всего – если речь о мясе – это было несколько свиней, коих откармливали за свой счёт (при это нередко воруя колхозные материальные активы), а весенней порой везли на рынок продавать. Ну и куры, естественно.

Как это было, иллюстрирует русский фильм 1967 года «Три тополя на Плющихе». Помните там супруг героини Нюры, браконьер-бакенщик Гриша, посылает Нюру в Москву продавать забитого кабанчика.

И вот Нюра берёт тяжеленный чемодан с останками кабанчика и отчаливает в Москву, дабы закрыть амбразуру русской торговли домашними продуктами питания, в частности, мясом. Ну вот сколько на глаз весу в этом чемоданчике (на фото выше)? Ну килограмм 20, наверняка. Или около того – больше 20 кг даже дородная Нюра вряд ли допрёт. Беря во внимание, что кабанчика Гриша вырастил за зиму, то это единственная Нюрина ходка на рынок за весь год.

Вот, означает, колхозница Нюра (правда по кинофильму она и её муж вроде бы не состоят в колхозе, но это – детали) берёт данный 20-килограммовый или около того чемодан свинины и шурует в город, чтоб подкормить москвичей. Москва, положим, и без Нюры довольно хорошо (достаточно хорошо по русским меркам, разумеется) снабжалась мясными продуктами. Но естественно такой домашней ветчины, как везёт Нюра, в госмагазине не приобретешь за деньги. Ну и я оставляю за кадром вопрос о том, сколько энергии и нервишек потратила Нюра, чтобы доставить на столичный рынок эти «излишки». Но сколько таких Нюр нужно было, чтобы снабдить Москву мясом (если представить, что в Москве в магазинах «мясо» отсутствовало)? Наверняка пара дивизий Нюр должна была бы обслуживать Москву. Не говоря еще о том, что колхлзник имел право иметь всего лишь одну свинью на откормку (вот комментарий свидетеля)

Конечно, Москва – город немаленькой, колхозных рынков в нём было много, а в магазинах – в отличие от большинства других русских городов – продавалась и колбаса, и мясо (правда почаще это были больше кости и хрящи, чем мясо, но вообще все же). В городах поменьше народу было гораздо меньше, но рынок был единственный на весь город. Да и в таких городках на рынке продавали еще не отборную домашнюю ветчину (которую и везла Нюра в Москву для зажравшихся москвичей), а что-нибудь поординарнее – мясо вперемежку с огромными кусочками сала.

Конечно, если взять обычных колхозников – поставщиков на колхозные рынки домашних «излишков» – у их в хозяйстве как правило была и скотина.

Однако корова для крестьянина – святое. Свою корову ни за какие бы денежные средства крестьянин не забил для реализации. Так что личные скотины в плане дополнительных поставок мяса могли рассматриваться всего лишь в том случае, если скотина приносила телёнка. Вот телёнка могли забить для реализации. Хотя могли и вырастить для следующей продажи взрослой коровы на бойню (в этом случае она поступала еще в государственный проект). Я конечно в деревне не жил, отлично этот процесс не знаю, но подозреваю, что скотина не приносила своему обладателю одного телёнка раз в месяц. Думаю, что если это происходило раз в год, а то и пореже – то это больше соответствует действительности.

Таким образом что мы имеем в плане базы для формирования несчастных «излишков» для продажи в городке на городских рынках? Во-первых, это были некие богатые колхозы, у которых в самом деле оставалось что-то после выполнения госплана. Во-вторых, это были немногие фермеры, которые были готовы связываться со всей данной тягомотиной по выращиванию дома свиней, а позже поездке с ними (в виде освежёванных туш) в город на рынок. А это, извините, тягомотина уже та. Потому что свиньи сами не вырастают – их кормить чем-то нужно, чтобы они приобрели такую кондицию, что их разрешено забить и продать в городе. Я, к примеру, иллюстративно сошлюсь на личный опыт службы в армии. У нас в части было подсобное хозяйство из 5-6 свиней. И был свинарь. И в его обязанности входило получение в армейской столовой после любого приёма пищи остатков от пищи (продуктовых отбросов) и подкормка свиней. Скажу откровенно, выкормленные таким образом свиньи весенней порой выглядели весьма жалко (и даже единственный из наших прапорщиков угрожал убить нашего свинаря за это). В общем, прокормка свиньи до высококачественного состояния – тоже проблема и целая наука и не всякий хочет или может этим заниматься в таком объёме, чтоб на рынке продавать (крестьянин-то, до этого всего себя самого и свою семью должен был пищей обеспечить).

Но это вообще все слова, предположения и иллюстрации из личного опыта либо кинофильмов. А что же нам гласит статистика? А вот что. Изучаем на страничке 245 тома 24-II БСЭ 3-го издания таблицу 3 «Доля гос., кооперативной, и колхозной торговли».

Что нам гласит изучение данных из данной таблицы? Во-первых, нам оно гласит о том, что доля колхозной торговли с 1950 года непреклонно снижалась. Собственно, эта толика снижалась и с более раннего времени. Вот таблица 1 со странички 244 того же тома:

Про кооп.торговлю побеседуем чуть ниже. А пока несложно делаем простой вывод: толика «излишков» сельского хозяйства на городских рынках непреклонно снижалась.

Если в 1932 году колхозный рынок занимал 16,5% сектора русской внутренней торговли, то к 1940 году эта толика снизилась до 14,3%. После войны эта тенденция сохранилась – в 1950 году колхозный рынок занимает еще 12%. Так что, попутно замечу для поклонников «сталинского личного предпринимательства» – частника из русской торговли как начали выжимать при Сталина с 1929 года (отмена НЭПа), так никогда и не заканчивали. Правда Хрущёв форсировал темпы понижения частного сектора. Если при Сталине толика колхозной торговли снижалась по 2% за две пятилетки (16,5 – 14,3 – 12), то при Хрущёве в 1960 году толика колхозного рынка в общей структуре русской торговли упала до 4,5%. Ну а при Брежневе толика колхозного рынка достигла показателя в 2,3% (1975 год).

Я не буду на данный момент детально рассуждать на тему того, что здесь больше влияло – идеология ли (коммунистическая война с «частнособственническими инстинктами») или же общий крах русского сельского хозяйства, когда для выполнения планов заготовки с/х продукции совхозы и колхозы собирали по сусекам практически всё возможное и тут еще было не до «излишков». Может быть, сильно повлияло на общее состояние русского с/х хозяйства постепенное уменьшение колхозов в пользу совхозов. Вот таблица со странички 219 (БСЭ, 3-е издание, том 24-II).

Отлично видно (из сравнения вообще все трёх таблиц), что резкое уменьшение толики колхозных рынков в общей структуре русской торговли отлично коррелируется с уменьшением числа колхозов за счёт их укрупнения (при Хрущёве) и предстоящего их уменьшения за счёт замещения колхозов совхозами еще при Брежневе. Это, кстати, излишний раз подтверждает, что в сельском хозяйстве более эффективными являются сравнительно маленькие и негосударственные хозяйства (причём личные хозяйства эффективнее кооперативных) – но подробнее об этом как-нибудь в другой раз.

В любом случае, каковы бы ни были предпосылки постепенной деградации советского сельского хозяйства (предпосылки конечно были интегрированными), но крестьянин в массе собственной к 1975 году уже никаких «излишков» не имел. Ну разве что помидоры, огурцы, свекла и картошка (а для южных республик – персики. виноград, арбузы, дыни и т.п.) шли уже достаточно массово из деревни на городской рынок.

Повторю (для особо непонятливых): еще к 1975 году доля колхозных рынков в общей структуре русской торговли составила всего 2,3%. А толика государственной торговли (неуклонно повышающаяся с 1932 года) составила 69,1%. Часть из этих 69,1% – была торговля продуктами питания, а часть – непродовольственным продуктами (в самом широком смысле). Каковы были эти толики? А вот извольте, смотрим таблицу 4:

Итак мы лицезреем, что в 1975 году торговля продовольственными продуктами составляла 53,6% в гос. и кооп.торговле. Ну станем считать, что это соотношение приблизительно сохранялось и только для госторговли. Хотя из нижесказанного станет ясно, что это не совершенно так – ибо кооп.торговля до начала горбачёвской Перестройки представляла из себя в большей степени торговлю непродовольственными товарами, т.е. толика торговли продуктами питания в гос.торговле должна была составлять крупный процент, чем 53,6%, но не станем придираться. Пусть это станет 53,6%. Несложно посчитать в таком случае, что если во всей структуре русской торговли госсектор занимал в 1975 году 69,1%, а в нём 53,6% приходилось на торговлю продовольственными продуктами, то в общей структуре русской торговли доля торговли продуктами питания в госсекторе составляла 37%. А толика колхозных рынков – которые вели торговлю как раз продуктами питания – к 1975 году составляла только 2,3%.

Вот и предлагаю всем желающим помедитировать на тему того, как это 2,3% торгового сектора страны могли заткнуть ужасающие бреши в 37% секторе русской торговли.

Причём стоит отметить, что колхозный рынок – это не мясная лавка. Это в первую очередь торговля овощами и фруктами. Да и то – всего лишь летом и осенью.

Я не буду давать выборку типовых фотографий советский колхозных рынков – а то меня упрекнут в тенденциозности выборки. Но любой желающий может сам выискать и увидеть, что большинство фото советских рынков брежневской поры это а) фото летних рынков и б) фотографии рядов, заполненных овощами и фруктами. Не мясом. Мясные ряды на любом русском рынке занимали очень малозначительную часть всего рынка. Так что 2,3% сектора колхозных рынков в русской торговле 1975 года – это совсем не торговля мясом, а вся торговля с/х-продукцией на рынках в целом. А на долю фактически мяса на колхозном рынке приходилось чуть ли 10% от общего объёма, то существует если брать общую структуру русской торговли в 1975 году, то на долю торговли мяса и мясной продукции по полосы колхозных рынков едва ли приходилось больше 0,25% от всей русской торговли. Правда это еще оценочное суждение – точных данных поискать не удалось. Но, полагаю, кто пристально следил за ходом моих рассуждений и расчётов, должен признать, что даже если я ошибся, то max. на +/– 0,05%.

Так что вот в свете всего лишь выше сказанного, если найдётся кто-то, кто произнесет, что «советские люди не могли приобрести мяса и колбасы в госмагазинах, ну так они брали их на рынках», то таковой человек – идиот. И это не ругательство, а диагноз. И это, как говорится, еще не лечится.

Но чу! Я слышу сакраментальное: «А как же коопторги!»

В самом деле, если после того, как я показал конкретные данные (а не чьи-то мемуары или предположения), только совершенно уж клинический идиот может утверждать, что русские колхозные рынки в славное брежневское определенное время могли сколько-нибудь приметно закрыть бреши в советской торговле мясными продуктами. Но фактически была ещё кооперативная торговля! Вот же – на приведённых мною таблицах видно, что толика кооперативной торговли в структуре русской торговли с 1960 года составляла 28,8% и оставалась такой и в 1975 году. А по сопоставлению с 1940 и 1950 годом (т.е со сталинскими периодически) доля кооперативной торговли при Брежневе даже возросла. Так может разрешено сказать: «Ну хорошо, русский человек не мог затариться колбасой в госмагазине, а на рынках, как вы внушительно доказали, тоже ловить было бы нечего, если бы туда бросились все советские люди, но фактически были коопторги, вот там русский человек и мог купить колбасы и сарделек. Ням-ням, вкусняшка».

Согласен, сказать такое разрешено. Только сказать такое разрешено исключительно натягивая реальность времени горбачёвской Перестройки на брежневские времена. А штука-то в том, что в СССР потребительская кооперация (которая и была тем, что именуется кооп.торговлей) занималась не продажей продукции села в городке, а, наоборот, занималась поставкой продукции городка на село. Т.е. потребкооперация – это в первую очередь поставки на село промышленной продукции. Чтоб мои слова не показались очень легковесными, подкреплю их соответственной цитатой из БСЭ:

К огорчению, БСЭ не приводит никаких определенных данных, позволяющих узнать структуру кооп.торговли. Что, естественно, с одной стороны досадно. Но в русской публичной статистикой всегда так, когда не выходит показать красивых цифр. Потому придётся снова ограничиться оценочными суждениями.

Итак, в СССР с 1960 по 1975 г.г. толика кооп.торговли в общей структуре русской торговли стабильно составляла 28,6%. Но это было «в основном» сервис сельского населения. Оцифровать это «в основном» никак не выходит, но ориентируясь на общеупотребимое значение, думаю, никто не станет возражать с тем, что «в основном» значит, что большая часть из этих 28,8% – это не торговля с/х-«излишками» в городке, а, наоборот, торговля промышленными «излишками» на селе.

Помните кинофильм «Деревенский детектив»? Вот там демонстрируют типичный сельский коопторг брежневских времён.

Кто бывал в деревне, тот естественно помнит эти сельпо. Там вели торговлю как продуктами (хлеб, масло и т.д.), так и продукцией городского промышленного производства.

Что мы здесь видим? Мандалина, кастрюли, плафоны, коврики, какие-то рулоны (обои?), половник и т.п. Как это вообще все попало в сельпо? А вот благодаря русской потребкооперации – кооперативной торговли.

Кроме сельпо была ещё такая форма торговли на селе – автолавки. Это когда в определённый денек приезжал крытый грузовик и из него жителям села продавали разную надобную продукцию.

И только люди, вообщем не имеющие представления о русской экономике брежневских времён, смогут на чистом глазу говорить, что советская потребкооперация массово обеспечивала русских горожан продукцией сельского хозяйства, в особенности мясной продукцией и, собственно, конкретно для этого была сотворена.

Настоящие советские люди того времени – даже те, у кого сейчас память отшибло – просто рассмеялись бы над таким утверждением. И, кстати, как мы лицезреем из приведённой мною цитаты – даже рука автора статьи не оборотилась указать мясо в перечне товаров питания, которые потребкооперация закупает у «колхозов, совхозов и сел.населения». Вообще все верно – мясо в брежневском СССР было сакральным продуктом и уж никто бы такую «клюкву» не пропустил бы.

Так что повторю уже раз – советская потребкооперация вначале создавалась и всю дорогу занималась снабжением сельского населения продукцией городской индустрии. При этом конечно имела право и закупать «излишки» на селе, чтоб перепродавать в городах. И были в городках единичные кооп-магазины, торговавшие в большей степени вино-водочной продукцией и овощами. Но мясная продукция в число этих «излишков» не заходила или входила в настолько маленьком количестве, что не была включена даже в список в БСЭ в соответствующей статье.

И всего лишь Горбачёв дал больше свободы потребкооперации, отдал возможность переориентировать её на поставки с/х продукции – в первую очередь мясной – в городка. И только при Горбачёве (которого до сих пор поливают грязюкой) стало возможным прийти в коопторг и приобрести там колбасы, которой не было в госторговле. Но, кстати, ошибается тот, кто задумывается, что эти коопторги были чем-то вроде современных гипермаркетов. Типовой коопторг в провинциальном городке – это небольшой магазинчик на весь город. При Горбачёве в этом магазинчике стали энергично продавать колбасу – «выбрасывать». Мне доводилось созидать это. К открытию у магазина собиралась большая толпа, которая начинала атаковать магазин сразу, как всего лишь он открывался. Чаще всего лишь уже к обеду запасы заканчивались. Но по сравнению с брежневскими периодически, когда в провинции не было и этого, возникновение в городе пары-тройки коопторгов, в коих пусть даже отстояв гигантскую очередь, но можно было приобрести колбасу, масло и сыр – это еще было большим достижением.

Естественно, где-то в разовом порядке ситуация могла быть другой. Я вполне могу себе представить маленький город, окружённый очень богатыми колхозами. И вот хотя в таком городке в гос.магазинах не было в продаже мясо-молочной продукции, либо она бывала с большими перебоями, но на местный рынок со всех близлежащих колхозов съезжались зажиточные пейзане, какие чуть ли не даром навязывали городским жителям мясную продукцию. А кроме того местная потребкооперация подсуетилась, открыла свою коптильню, и завалила город мясными деликатесами. И вообще все это происходило в брежневские времена. Повторю, я не могу опровергать, что где-то такое могло быть. Но если таковое в самом деле где-то попадалось – это был личный и совершенно нехарактерный случай; на уровне статистической погрешности. А вот общая ситуация в стране была такой, как я её описал. При этом я использовал данные советской энциклопедии – стократно испытанной и перепроверенной всякими ответственными людьми.

Вот такая статистика.