Параллельную реальность строим совместными силами

Oбщeствeннoсть нaпeрeбoй прeдскaзывaлa рeпрeссии прoтив сoциaльныx сeтeй, a кoгдa пoдскaзки были услышaны, кивaeт пoчти с пoнимaниeм.

Итaк, зaкoнoпрoeкт o тoтaльнoм кoнтрoлe нaд сoциaльными сeтями, нaкoнeц, внeсeн в Гoсдуму. Титульный aвтoр, рaзумeeтся, дeпутaт Милoнoв. Экспeрты, eстeствeннo, критикуют рaзличныe пункты этoгo плaнa, oцeнивaя иx кaк стрaнныe либо нeвыпoлнимыe. A прeсс-сeкрeтaрь прeзидeнтa, гoвoря «мы»   — тo   ли oт лицa высшиx сил, тo   ли прoстo oт сeбя и свoиx знaкoмыx   — сooбщил, чтo «мы нe видeли сущность этoгo зaкoнoпрoeктa», нo «тe положения, какие обсуждаются в СМИ, нереалистичны».

Я не читал полного собрания сочинений Дмитрия Пескова, и научный разбор его высказываний предоставлю филологам. Напомню всего лишь, что его высказывания редко несут в для себя конкретное содержание и уже реже произносятся с целью донести до страны и мира позицию его патрона. Что   же до Виталия Милонова, то любопытно, разумеется, собственный   ли тут почин этого вляительного политического деятеля, либо   же, как сказано в древних стихах, он несложно выступает как «правды нездешней орудье, ибо свершает не месть   — правосудье», то существует излагает пожелания каких-то могучих, но пожелавших остаться неназванными кругов. Но об этом позднее. Сначала   — об объекте загаданного перевоспитания, т.   е. о нашей общественности.

Мир, в котором социальные сети и вообщем интернет стоят перед начальством как лист перед травкой, это та параллельная действительность, в которой хотят жить власти. Идея о том, что это тяжело и даже невозможно выполнить, чужда им не всего лишь из-за особенного их восприятия реальности, но и по той обычный причине, что они несложно не видят вокруг себя никого, кто желал   бы им помешать либо хотя   бы сделать проблемы.

Какими смогут быть ответы на очередной безрассудный план? Ответов может быть два. 1-ый: «Что за чушь! Да мы такового не позволим!». 2-ой: «И чего   же уже было ждать? Ах, мы несчастные, бедные!»

Через несколько дней после мартовских выступлений единственный остроумный обозреватель написал: «Еще до того как из Кремля пойдут сигналы о воспрещениях и карах, публика еще все продумала: ограничить детям доступ в соцсети, добавить больше скреп в школьную программку, устроить репрессии, высадить Навального… Кремль слушает публику, приговаривая: помедленнее, пожалуйста, я записываю. Эротические фантазии публики, как еще давно знают в Кремле, всего лишь лишь обозначают границу применимых для нее наказаний за ее   же проступки…»

Хотя несчастные социальные сети были в те деньки полны именно таких подсказок, не вообще все тогда с ним согласились. Но следующие события быстро расставили вообще все по местам. Вот хроника.

5   апреля. В газете «Известия»   — статья с точным и понятным заголовком: «Детям до 14 годов хотят запретить соцсети. А других собираются пускать всего лишь под настоящим именованием по паспорту». Сообщается, что «Заксобрание Ленинградской области   разработало законопроект „О правовом регулировании деятельности соц сетей“… Один из авторов документа —   депутат заксобрания   Ленобласти Владимир Петров объяснил, что закон должен вступить в силу с 1   января 2018 года…» То существует вопрос-то, оказывается, еще решен. Наказание назначено, и осталось всего лишь подождать немного.

В хоре горестных возгласов, коий мгновенно зазвучал на полную громкость, как-то остался незамеченным небольшой факт. В тот   же денек, отвечая на вопросы «Росбалта», г-н Петров дополнительно объяснил, что только уже собирается внести в областное собрание данный проект, и притом «с точки зрения субъекта внесения законопроекта в Заксобрание он является его единственным автором». То существует, на тот денек, если смотреть на ситуацию формально, а не провидческим взглядом газеты, речь шла только о наличии в руках 1-го регионального депутата некоего текста, в коем была изложена его личная позиция.

Тем не наименее, уже на последующий день, 6   апреля, ВЦИОМ проводит всероссийский опрос с весьма маленькой выборкой (600 человек) и 2-мя подставными вопросами: «Как вы относитесь к законодательной инициативе о воспрещении детям до 14 годов пользоваться социальными сетями?» и «Как вы относитесь к законодательной инициативе о регистрации в соц сетях по паспорту?»

«Законодательной инициативы» не было. Но она была нужна поллстерам, чтоб опрошенные знали: таково, дескать, намерение начальства. Невзирая на это, третья часть опрошенных ответила негативно на первый вопрос и половина   — на 2-ой.

Такое обращение с материалом показалось не совершенно ловким даже ВЦИОМу. Публикация приобретенных «данных» сопровождалась дальновидным разъяснением: «Помимо ошибки подборки, смещение в данные опросов смогут вносить формулировки вопросов и разные обстоятельства, возникающие в ходе полевых работ». Вот конкретно. «Формулировки» и «различные обстоятельства» рождают «смещение».

Но раз уж пошли «смещения», то тупо было   бы ограничиться всего лишь одним. Располагая весьма маленькой выборкой, ВЦИОМ опубликовал также подробнейшие расклады ответов по месту и жительства и возрастным группам, специально выделив, что одобрение запрета детям пользоваться сетями в особенности популярно «среди самой юный возрастной группы опрошенных (18-24 года), эта толика составляет 67%» (при среднем уровне одобрения 62%).

Посреди опрошенных упомянутая возрастная группа составляет одну восьмую, т.   е. меньше 80 человек. И это при ошибке замера, ожидаемой тут для полной подборки 4,5% (27 человек). Всякий профессионал опросов всего лишь пожмет плечами, лицезрев какие   бы то ни было умозаключения, изготовленные таким способом.

Но прогрессивная общественность, встретив данный опрос с раздражением и испугом, практически не задумалась над тем, что выводы его   — липовые. В сердечко своем она, видимо, им полностью поверила и укрепилась в обычном своем оханье и готовности вытерпеть.

В оперативных откликах на опрос, какие появились во полностью респектабельных СМИ, вроде   бы никак не заинтересованных в поддержке одичавшего начинания, казенных поллстеров уважительно называли «экспертами ВЦИОМ», бездумно повторяли за ними, что «активнее других за запрет на доступ в соцсети так именуемой школоты выступают юзеры интернета, сами только недавно вышедшие из этого возраста», и доверчиво пересказывали повествование «Известий» о каких-то «ленинградских областных депутатах», какие, мол, «разработали» и, как разрешено понять, даже и приняли антисетевой законопроект.

Артподготовка заняла меньше недели, но прошла успешно. Общественность явно ожидала репрессий в сетях и с полным доверием принимала все, что ей скармливали, исполняя обычную свою роль страдающей и заблаговременно проигравшей стороны. Параллельная действительность, в которой начальство может делать в сетях вообще все, что ему заблагорассудится, а широкие народные массы типо будут этому всего лишь рады   — эта болезненная действительность на глазах сооружалась совместными усилиями начальства и критически мыслящей общественности.

И всего лишь когда яблочко созрело, буквально через несколько часов после публикации несчастного опроса, становится понятно о том, что мечты и кошмары материализовались на федеральном уровне в виде милоновского проекта.

Что далее? Судя по мерам пропагандистского сопровождения, данный план не существует отважный демарш одинокого обскуранта и, как минимум, согласован с подходящим лобби в верхах. Может   ли он быть принят в том виде, в каком подан? Весьма вряд   ли. Да и такая цель чуть   ли ставится. Запрет входа в сети для ребят может быть вообщем отвлекающим маневром. Еще важнее всевозможные ограничения и запреты для совершеннолетних сетевых юзеров. Желание верхов ввести в действие хотя   бы часть из их совершенно очевидно.

Но от желания до выполнения далеко не единственный шаг. Начальство способно притормозить в тех случаях, когда осознает, что радость от еще одного запрета будет испорчена неуввязками, которые он создаст. К огорчению, по состоянию на сейчас главные отряды нашей передовой общественности подают сигналы, что портить наслаждение не станут. Фактически дежурные их жалобы друг другу и воздевания рук   — сами часть этого наслаждения.

Как раз исполнилось 5 лет с момента принятия петербургского городского закона о «запрете пропаганды гомосексуализма», выдвинутого тем   же Виталием Милоновым как   бы от собственного имени и недолгое определенное время спустя скопированного федеральным парламентом.

Принятию этого петербургского акта предшествовали несколько месяцев приглядок и оценок. Проект был совсем проголосован и подписан всего лишь тогда, когда стало ясно, что сколько-нибудь массовых возражений и протестов он не вызовет, в том числе даже и посреди тех, по кому лупит напрямую.

Но вот и оборотный пример. В том   же Петербурге передача Исаакиевского собора РПЦ, а местной Национальной библиотеки   — Русской государственной, сейчас не то чтоб совсем отменились, но были хотя   бы приторможены по причине очевидного и публичного неприятия городскими жителями этих решений.

Понятно, что наши верхи перманентно пробуют соорудить для себя параллельную действительность. Вопрос только, для чего общественности, будь она передовая либо не очень, помогать им в этом строительстве и занимать в данной реальности то жалкое пространство, которое этой общественности там отведено.

Сергей Шелин