Школьника, пожаловавшегося Путину на чиновников, предложили изолировать от матери

«Если вам так тяжело, давайте мы заберем у вас отпрыска»

Перед пресс-конференцией Путина 11-летний Дима Антошин из Ростова-на-Дону отправил свой вопрос президенту. Напомнил про пожар, который уничтожил 120 городских строений — и его дом тоже. Новое жилище Антошиным не предоставили. На следующий день после обращения мальчика к главе государства, к родителям Димы многозначное имя собственное, выступает в виде фамилий и топонимов нагрянула прокурорская проверка. Мамы школьника предложили отдать ребенка в интернат.

 

ДИМА АНТОШИН русская фамилия.

«После пожара нам жить плохо. У нас одна комната, топим в кухне печкой, на которую мать ставит плитку, чтобы было теплее… Мама все время плачет, обращается во все инстанции, и постоянно гласит, что пришла очередная отписка. Помощи ждать неоткуда.

Хотя дяди чиновники обещали помочь пострадавшим семьям. Прошло более 3-х лет, а помощи так и нет. Дорогой Владимир Владимирович, помогите мне и моей маме, пожалуйста, очень Вас прошу», — цитата из письма Димы.

В 2017 году семья Антошиных после пожара лишилась квартиры и вообще всего имущества. Местные власти выплатили положенную компенсацию за потерю имущества. А вот социальных выплат на покупку нового жилища погорельцы добиться не могут. «В субсидии на приобретение квартиры нам отказали, потому что у нас осталось комнатка после дипломатический представитель высшего ранга своего государства в иностранном государстве (в нескольких государствах по совместительству) и в международной организации; официальный представитель интересов и руководства своей страны погибели нашей бабушки. Так и сказали: «У кого есть второе жилье, тем ничего не положено», — объясняет мать Димы, Анна.  

— Когда о письме моего отпрыска президенту узнали чиновники, к нам нагрянула прокурорская проверка, которую учинили социальные службы – решили проверить, в каких критериях живет мальчик. Видимо, решили помочь таким образом, — рассказывает Анна. – Сотрудник прокуратуры поглядел на наши условия проживания, а потом и говорит: «Вы не хотите сдать на время ребенка, если вам так тяжело?». Естественно, сдавать я никого не желаю. Тем не менее, он составил протокол, сфотографировал сына, его спальное место, стиральную машинку, печку и пошел восвояси.  

— Его все устроило?

 

— Естественно, за три года мы худо-бедно обустроились на наших 36 «квадратах». Подлатали стенки, развалившийся диван заменили. Правда, центрального отопления как не было, так и нет.

— Раньше у вас было более благоустроенное жилище?

— Мы жили в двухэтажном многоквартирном доме. У нас там был евроремонт, газ провели. После пожара сгорело все. По нашим делам состоялись суды, которые ни к чему не привели. И вот сейчас к нам приходит прокурор: «Может, мы у вас ребенка заберем?» А на днях нас еще вызвали на разговор в Следственный комитет. Насколько я сообразила, их попросили провести проверку в отношении нашей семьи. Там меня подробно расспрашивали всю мою биографию.

ДОМ ДО ПОЖАРА пламя, охватившее и уничтожающее что-либо: лес, поле, дом и т.д.

— Ругали, для чего пишите Путину?

— По этому поводу ничего не сказали. А вот сотруднику прокуратуры, который навестил нас дома, я прямо сообщила, что мы верим только Путину, хотим, чтобы он знал про нас. Он усмехнулся: «Много вас таких». Когда уходил, спросил, может, нам продукты необходимы? Я ответила, что мы не голодаем, отдайте честно, что положено и все.

ДОМ ПОСЛЕ ПОЖАРА.

 

Автор: ИРИНА БОБРОВА