Идеология отрицания идей

Одной из наисильнейших сторон режима является искренняя вера в свою идеологию. Пусть, как это ни покажется феноминальным, идеология и состоит в отрицании какой-либо идеи, за исключением цинизма, нигилизма, личных меркантильных интересов, ну и в неверии в какие-либо другие стимулы человечьих действий, за исключением корыстно-вещественных.

Вера эта так сильная, что смогла направить за последние полтора десятилетия вескую часть населения страны.

Из перечисленного выше следует, что одолеть власть на почве популизма либо общих благих пожеланий нереально. На каждую реплику оппонентов о повышении, скажем, малой зарплаты либо борьбы с коррупцией последует, в случае необходимости, встречная, в разы немалая, красочная и масштабная. Тем поболее, что обещать разрешено что угодно   — слова и обещания не имеют ценности в рамках описанного знака веры.

Также разрешено относительно просто менять риторику и идейное направление пропаганды, от сближения с западом, до строительства российского мира, от либерализма, до левой агитации. А разрешено сплавить вообще все воедино в могучий и гротескный эклектический корпус надерганных отовсюду обещаний. Различия, опять   же, нет никакой, если делать их никто не собирается.

Ну, а на эволюцию императивного дискурса обычное к ценностному релятивизму население внимания не направит.

Что делать? Наверняка, отвечать единственно-вероятным способом, отрицая в целом цинизм и безыдейность. Составив точный план и список принципов и обязавшись делать их в любом случае.

Всех этим на свою сторону не переманишь, но на первоначальное ядро приверженцев должно хватить.

Андрей Никулин, педагог философии