Как увеличить МРОТ сразу вдвое?

Писaтeль из Сиэтлa Джoнaтaн Рoзeнблум рaсскaзывaeт o тoм, кaк обыкновенные рабочие из американского моногородка достигнули повышения малой почасовой оплаты.

Война за социалистические преобразования принесла плоды там, где меньше всего лишь можно было ждать — в США, кои принято считать «самой капиталистической» государством мира.

О том, как начинался путь к успеху, поведал автор книжки «Помимо 15$: рабочие-иммигранты, религиозные функционеры и возрождение рабочего движения» Джонатан Розенблум. Будучи членом Объединенного профсоюза рабочих автомобильной и авиакосмической индустрии и сельскохозяйственного машиностроения Америки, он стоял у истоков борьбы за удвоение малой оплаты труда до $15, которая позднее стала известна как «борьба за 15». Движение, родившееся в маленьком городке Си-Так (Сиэтл-Такома) при аэропорте, где всякий третий обитатель работает на авиаузле, разрослось и позже победило в Сиэтле и Миннеаполисе. Многие штаты в USA, в том числе и штат Вашингтон, разрешают избирателям инициативы по установлению городских ставок заработной платы. Поддержка данной инициативы и была основной задачей рабочих.

— Джонатан, как родилась мысль «борьбы за 15»?

— Немалые идеи время от времени начинаются с малого. Девиз «$15 и профсоюз» в первый раз появился в Нью-Йорке. В конце ноября 2012 года около двухсотен работников фастфуда в центре Манхэттена вышли на однодневную стачку, требуя повысить наименьшую зарплату до $15 в час (это поболее чем в два раза выше минималки, установленной в USA) и признать их профсоюз.

Для городка с населением в восемь миллионов человек это был крохотный протест, но для низкооплачиваемых рабочих по всей стране таковой смелый призыв просто напросто выходил за пределы воображения — вообще все привыкли, что профсоюзные фавориты говорят о повышении на 50 центов.

— А где в первый раз борьба увенчалась фуррором?

— Аэропорт Си-Так, расположенный рядом Сиэтлом, стал тем местом, где мы достигнули минимальной зар. платы $15 в час, наряду с иными правами и преимуществами. Потом «зарплатные бои» продолжились по всей стране и привели к победам, кои уже принесли пользу миллионам трудящихся.

— Каким был путь от колебаний и неверия в фуррор — к широкой поддержке?

— Это непростой путь личных переживаний и роста. К примеру, один из фаворитов борьбы в Си-Таке, Хабиба Али, иммигрантка из Сомали, пришла в экстаз, когда мы выиграли избирательную инициативу за $15, но потом была обескуражена, когда комиссия аэропорта, авиакомпании, остальные крупные предприятия и верховный суд объединились, чтоб блокировать увеличение заработной платы для нее и тыс. работников аэропорта. Хабиба признала, что она испытывала сомнения в течение 2-ух лет, пока избирательная инициатива томилась в суде. Наверняка, она даже задумывалась, что движение рабочих обречено на провал: «Может быть, мы очень высоко метим». Но в настоящее время она гласит: «Я верю, что мы можем сделать вообще все что угодно».

— В РФ практически отсутствует война работников за собственные трудовые права. В значимой степени это связано со ужасом перед персональными репрессиями со стороны работодателя. Был ли таковой страх в Сиэтле? Как посчастливилось избавиться от него?

— Естественно, был ужас, это же капиталистическая идеология и действительность. Трудовое законодательство не защищает трудящихся и наши штатские права.

Работники в Си-Таке были обязаны терпеть обыденные притеснения со стороны собственных руководителей: задержки зар. платы, увольнения без почтительных причин, клики и угрозы «надсмотрщиков», видоизменения графика в крайнюю минуту, унизительные разносы перед пассажирами — вообще все это и почти все другое было обычным, вдобавок к низким зарплатам и страшным условиям труда.

Это поменялось только тогда, когда рабочие приступили к коллективной борьбе. Они пошли на столкновение менеджментом. Время от времени эти выступления были маленькими — например, делегация из 6 рабочих, идущих к менеджеру добиваться соблюдения техники защищенности. Иногда это были поболее крупные спец.акции — когда сотки рабочих принесли петиции о справедливой оплате труда и достойном воззвании в штаб-квартиру основной авиакомпании в Си-Таке.

«Некоторые просто напросто запирали перед нами двери и отрешались разговаривать, — ведали позже рабочие. — Но сам действие противостояния управлению нарушил публичный порядок снутри аэропорта. Мы нарушили сложившиеся трудовые отношения».

И появился ужас. Но на данный раз ужас был не у рабочих, он перешел в глаза управления. «Впервые мы узрели, как наши менеджеры дубенеют при виде рабочих, собирающихся коллективно: прячутся за дверцами, отказываются выходить из кабинетов, подсылают парламентеров из низшего звена, чтоб те объявили, что немаленькой босс недоступен», — ведали участники событий.

Уверенность оказалась заразной и открыла окно объективной возможности более достойного существования.

— В РФ общество атомизировано, нередко люди готовы предать общую идею ради личного блага, и это приводит к возникновению штрейкбрехеров. Была ли такая неувязка в Сиэтле?

— Естественно, у нас конечно есть и эти трудности, потому что руководители большого бизнеса и их политические союзники весьма ловко манипулируют опасениями людей, чтоб разделить рабочий класс. Это справедливо как на местном, так и на государственном уровне.

У нас были белые спецпредставители рабочего класса в Си-Так, кои утверждали, что мигранты, работающие в аэропорте, не заслуживают $15 заработной платы. Они подкрепили собственные аргументы всеми видами расизма и ксенофобскими легендами. Они поддерживали тезис идеологии USA, что их положение разрешено считать неплохим, пока существует кто-то конечно еще ниже их экономически и социально. Когда они лицезреют, что кто-то получает выгоду от социальной ПО, они задумываются, что это как-то «несправедливо».

Таковой образ мышления, естественно, возник не в рабочем классе. Эти мысли напрашивается и политическим истеблишментом, с помощью контроля над основными средствами массовой инфе и культурой как средством разделения рабочих и сохранения их коллективной беспомощности.

На политической арене мы должны биться, чтобы преодолеть эти кампании, призванные поделить нас. Мы должны показать не на словах, а на деле, как наши судьбы связаны коллективно, независимо от расы, национальности, пола либо религии.

— Что важнее в борьбе за трудовые права — броский и сильный фаворит или готовность общества действовать сообща?

— Ну, это легкий вопрос! Коллективные деяния и большие движения всегда будут важнее броского и сильного фаворита. Обе наши страны имеют нехорошие примеры суровых кризисов, кои развиваются, когда движение зависит от 1-го лидера либо небольшой группы фаворитов.

Ключевое значение имеет эффективная демократия, так как она делает две задачки: во-первых, держит лидеров в подотчетности, зависимости от народа, а во-вторых, вовлекает обычных людей в качестве движущей силы в кампанию. По моему опыту, работники будут рисковать и вытерпеть огромные жертвы — до тех пор, пока они будут обладать движением. Умный, харизматичный фаворит может объединить движение, но необходимы массовые, демократические деяния, чтобы длительно поддерживать его.

— В РФ наблюдается явление «усвоенной беспомощности» — нехороший опыт отстаивания собственных прав приводит к покорности и пассивности. С чего начать, чтоб люди объединились в сильное публичное движение и достигнули своих целей?

— Время от времени приходится начинать с малого, на одном рабочем месте либо в одном обществе. Даже маленькие бои преподают уроки, выстраивают взаимоотношения и развивают уверенность.

Но я бы призвал вас начать не на идейном уровне, а быстрее ближе к земле. Действенные дискуссии начинаются не с тезисов, а с вопросов: почему мы изо всех сил стараемся заработать на жизнь, в то определенное время как маленькое количество роскошных имеют так много? Почему наши старики должны биться, чтобы удержать собственные государственные пенсии, пока правительство реализует бизнес капиталистам? Почему многие из нас сталкиваются с отсутствием обычного жилья в то определенное время как элита владееет шикарными виллами по всему миру?

Наша 1-ая задача как организаторов — вынудить людей задуматься. И как только лишь они зададутся вопросом, почему вокруг нас такое страшное неравенство, мы можем начать гласить о том, что надо сделать.

— Какие слова солидарности вы бы произнесли тем рабочим в РФ, которые желают начать борьбу за собственные права?

— Финансовая система капитализма, ставя прибыль превыше людей, а корпоративные интересы превыше общества и планетки, непоправимо противоречит человечьим ценностям. Будь то в РФ, США либо в другой стране, наша деятельность состоит в том, чтоб определить и удержать наше видение справедливого, человечного общества; добиваться его, даже когда противостоящие силы кажутся подавляющими.

Отчаявшись приостановить натиск капитализма, мы нередко ищем легких решений либо надеемся на фортуну — какой-то расчудесный поворот событий, либо выборы политического фаворита, который приведет нас на землю обетованную. Но чудес не станет, не станет и легких путей. Немалые перемены создаются не блистательными фаворитами и не политическим мастерством, а путем объединения тыс. актов обычного мужества и благородства, кои сами по себе смогут показаться несущественными, но коллективно совершат большие преобразования. Из этих каждодневных уроков, из обломков наших сегодняшних обстоятельств мы можем сделать новое рабочее движение, возвратить власть трудящимся и выстроить справедливое общество.