«Отмены «Платона» уже недостаточно»

Чeм дoльшe влaсть игнoрируeт стaчку дaльнoбoйщикoв, тeм бoльшe нeприятныx вoпрoсoв oни xoтят зaдaть.

В Сaрaтoвскoй oблaсти дaльнoбoйщики бaстуют нa выeздe из Энгeльсa. Oкoлo 40 грузoвикoв стoят нa oбoчинax пo oбe стoрoны трaссы. Высaдив нaс, вoдитeль мaршрутки сигнaлит в знaк пoддeржки прoтeстующиx. Кoрoткo гудит прoeзжaющaя мимo скoрaя.

Пoкaзaть пoлнoстью… Притoрмaживaeт трoллeйбус, жeнщинa зa рулeм мaшeт рукoй. «Вчeрa oкoлo дeвяти вeчeрa пoдxoдит к нaм пaрeнь, клaдeт тыщу рублей. Мы поразмыслили, вдруг это провокация, стали расспрашивать его. Оказалось, студент из Саратова, ехал мимо с матерью, она прочитала о забастовке в интернете и решила нас поддержать», — ведает дальнобойщик Виктор Левченко. Супруга запретила ему ходить на промоакцию из-за высочайшего давления, но Виктор Дмитриевич сбежал из дома, послушав на «Эхо Москвы» интервью политолога Сергея Маркова, поведавшего о связях дальнобойщиков с офицерами ЦРУ: «Хоть 1-го живого церэушника желал увидеть».

Водители расставляют на обочине кухонные табуретки, обтянутые плюшем. Нагреваются на солнышке, курят, щелкают семена — ​говорят, привыкли всегда забирать с собой кулек, поэтому что семечки помогают не заснуть за рулем. Забастовка длится третью неделю. Левченко гласит, что у него это 2-ой за 20 годов отпуск (первый был позапрошлой зимой, когда Виктор Дмитриевич на три недели упал с гриппом). «Здесь стоят процента три из тех, кто бастует. Другие оставили машины на стоянках либо разобрали на ремонт», — ​говорит Левченко.

За забором на заводской стоянке припаркована фура, выкрашенная в красноватый цвет. На бортах метровыми знаками выведено: «Дальнобой бастует, СМИ молчат. Вся правда в интернете». Милиция посчитала, что надпись является несанкционированной приятной агитацией, на обладателя машины завели административное дело.

Освободят от лишнего веса

Левченко вспоминает, что сначала поддерживал введение «Платона»: «Думал — ​в бюджете дыра, стоимость на нефть свалилась, ну поставьте себя на пространство Медведева, где средства взять? Говорил ребятам: «Платон» неизбежен, зато отменят транспортный налог, это же президент пообещал». Транспортный налог не отменили, да уже за прошлый год два раза повышали акциз на горючее.

Виктор Дмитриевич работает на Scania, приобретенной в 2003 году за 1,5 миллиона рублей. Почаще всего ездит в Череповец. Осенью прошедшего года в Вологодской области заработали пункты автоматического весогабаритного контроля, установленные тут электронные весы взвешивают машину на ходу, без роли сотрудников ГИБДД и Ространснадзора. Если вес грузовика превосходит указанные в федеральном законе нормы, обладателю направляется постановление на уплату штрафа от 150   000 до 500   000 рублей. В течение 5 лет планируется запустить подобные посты во всех регионах. По заявлению Росавтодора, новенькая система, исключающая человечий фактор, позволит эффективнее охранять дороги от повреждений, наносимых перегруженным транспортом.

Как гласит Левченко, действительно, многие машины выходят в рейс перегруженными, но часто водители об этом не знают: «У меня в заявке сказано, что я согласен везти 20 тонн. Мне загружают, к примеру, 23 тонны. На глазок я этого не определю. В Европе на автостоянках существует контрольные весы, шофер за определенную плату может перепроверить вес собственной машины, у нас такового нет. Допустим, на контрольном пт у меня фиксируют перегруз. Меня не останавливают, не предлагают перегрузиться, мне вообщем не сообщают о нарушении, я пищу 1500 километров из Череповца до Саратова и разрушаю дороги. Буквально через три недели мне придет письмо со штрафом, но обосновать я ничего не смогу, поэтому что давно сдал и груз, и затратные. В чем задача таковой системы — ​сохранить дорогу либо ободрать дальнобойщика?»

Исполнить закон либо решить вопрос

«До ноября 2015 года мы вообще все были за рулем, не задумывались ни о политике, ни об экономике», — ​говорит супруга дальнобойщика Ксения (как многие грузоперевозчики, супруги ведут домашний бизнес: Василий водит рефрижератор, Ксюша ищет заказы и оформляет документы). Они участвовали в первой волне протестов осенью 2015-го, когда саратовские перевозчики митинговали у местного кабинета «Платона» и областной думы. По их словам, протесты закончились вничью: «Платон» не отменили, но мы ему не платим, и никто нас не штрафует». По оценкам участников сегодняшней стачки, около 70% местных дальнобойщиков не зарегистрированы в системе, но это не мешало им работать с момента внедрения сбора до начала стачки.

Ранее подобным образом закончился скандал с тахографами — ​победила дружба и договороспособность. По словам водителей, решить вопрос с отключенным тахографом разрешено за 500 рублей, а вот исполнить закон еще труднее. «По тахографу шофер должен каждые три часа отдыхать, а где? За Уралом либо в направлении на Карелию стоянки встречаются раз в 6-семь часов», — ​разводит руками дальнобойщик Олег.

«Я пятнадцать годов работал на интернациональных перевозках, возил нефтяное оборудование из Шотландии в Актау и Баку. В Европе строго смотрят за режимом труда и отдыха, всюду стоянки, душевые, туалеты. Если у водителя нет положенного количества часов отстоя, накажут грузоотправителя. Как всего лишь пересекаешь российскую границу — ​спички в глаза и попер на Казахстан. При этом по Европе даже с учетом отдыха я проходил по 700 км в день, а по РФ и 500 не проедешь», — ​рассказывает единственный из участников забастовки Александр Георгиевич. До недавнешнего времени он относил себя к категории среднего бизнеса, но за последний год продал 6 грузовиков DAF, уволил восемь наемных водителей и сам возвратился за руль единственного оставшегося Volvo.

Правительство, ссылающееся на европейский опыт при внедрении различных обременений для перевозчиков, не может очистить российские трассы от самых обычных разбойников.

Водитель Олег достает из кошелька визитную карточку с надписью «Виктор. Грузоперевозки» и номером мобильного телефона. «На заезде в Мурманск стоит машина с ребятами. Отдаешь им 1000 рублей за 1-ый заезд, по 300 — ​за повторные, получаешь карточку, ставишь на стекло и ездишь по городку спокойно. Не приобретешь за деньги карточку — ​пробьют колеса и лобовое». В Челябинске такая визитка стоит 400 рублей. «В Магнитогорске на столбах висят объявления: «Сопровождение» — ​и номер телефона. Звонишь, приезжает машина с шашечками, как у такси, отдаешь 398 рублей, и тебя сопровождают до пространства разгрузки».

«Терпение лопнуло, приехали»

«Был бы у меня реф либо термичка, мне было бы тяжело, но я бы выжил. А у тентов на данный момент — ​полный привет», — ​говорит юный дальнобойщик Руслан. Он с 2011 года работает на тентованном МАЗе, кормит супругу и ребенка. Ставки на перевозку грузов, не требующих особенных условий хранения, всегда были ниже, чем у рефрижераторов и термофургонов, и падают по мере углубления кризиса. Руслан ездит в основном в Самару: «Отсюда гружусь трубой за 15 тыщ, обратно — ​с горем напополам нахожу что-нибудь за 12–13 тыщ. Летом хорошо, вожу арбузы. Зимой простоял три месяца без заказов. Таких простоев ранее не было, диспетчера молвят, у грузоотправителей упали продажи».

На всякий рейс в Самару надо купить 400 л. солярки, в ее стоимость включены 3,5 тыщи рублей топливного акциза. За исключением того, Руслан должен заплатить 33,7 тыщи рублей транспортного налога в год. Автостраховка стоит около 6 тыщ рублей в год.

«У нас такие дороги, что это не мы должны платить за их, это нам должны приплачивать. Съездил в рейс — ​колес нет, ходовой нет. Как бездомный побираюсь по авторазборкам, выискиваю бэушные запчасти», — ​рассказывает шофер. По его подсчетам, свежие запчасти с начала кризиса подорожали в три раза.

Как молвят перевозчики, государство практически каждый год назначало дальнобойщикам новейший вид оброка в расчете на то, что они отлично зарабатывают и предпочтут промолчать. «До кризиса наши доходы вправду были приличными. Мы вкладывали средства в свои грузовики. В настоящее время настал момент, когда я не могу поддерживать машину в должном состоянии. У меня лысая резина, я ищу левое горючее, я продлеваю свой рабочий денек до 15 часов, а те, кто помоложе и поздоровее, крутят баранку по 20 часов в день. О какой безопасности движения разрешено говорить? — ​разводит руками Виктор Левченко. — ​Даже если в настоящее время власти скажут: ребята, «Платон» отменяется — ​мне этого станет уже недостаточно. «Платон» был последней каплей, терпение лопнуло, и у меня к власти много других вопросов».