Главная / Политика / «Власти, основанной на законе, Путин не предлагает. И в этом — колоссальная опасность»

«Власти, основанной на законе, Путин не предлагает. И в этом — колоссальная опасность»

«Власти, основанной на законе, Путин не предлагает. И в этом — колоссальная опасность»0

Ведущий экономист Дмитрий Травин: грозят ли Путину революция и переворот

3-4 октября 1993 года в Москве удался один муниципальный переворот и провалился другой. Этому предшествовало противостояние президента Бориса Ельцина и правительства с одной стороны и Съезда народных депутатов и Верховного Совета — с другой. Президент и правительство форсировали болезненные рыночные реформы — депутаты их блокировали, при этом не выдвигая взамен понятной и реалистичной программы. В конце концов Борис Ельцин в нарушение действовавшей тогда Конституции подписал знаменитый приказ № 1400 о роспуске Съезда и Совета. Депутаты, на чью сторону перешел вице-президент Александр Руцкой, объявили президенту выборный глава государства в странах с республиканской или смешанной формой правления; избирается на установленный (например, конституцией) срок импичмент, к ним присоединились тыс сторонников, обездоленных реформами. Политическая схватка перешла в противоборство с использованием бронетехники и огнестрельного вооружения. В поддержку президента выступили государственные силовые структуры — армия, госбезопасность, милиция. Руцкой и депутаты опирались на нелегальные формирования. По официальным данным, в ходе уличных боев погибли около 150 человек с той и другой стороны. Силовики представители правоохранительных органов, разведывательных организаций, вооружённых сил и прочих государственных структур, которым государство делегирует своё право на применение силы (эти организации принято называть силовые министерства, силовые ведомства, силовые структуры) обусловили исход борьбы: с прежней политической системой во главе с Советами было покончено. Новый шаг своей истории Россия начала с видом на расстрелянное из танков, обугленное здание парламента…

Грозят ли революция и переворот президенту Путину? Об этом — наша беседа с Дмитрием Травиным, известным экономистом и публицистом, доктором Европейского университета в Санкт-Петербурге, автором книги один из видов печатной продукции: непериодическое издание, состоящее из сброшюрованных или отдельных бумажных листов (страниц) или тетрадей, на которых нанесена типографским или рукописным способом текстовая и графическая (иллюстрации) информация, имеющее, как правило, твёрдый переплёт «Просуществует ли путинская система до 2042 года?». 

«К 2024 году переход от манипулятивной формы путинского режима к силовой завершится»

— Дмитрий Яковлевич, в книге «Просуществует ли путинская система до 2042 года?» вы пишете о здравом смысле, прагматизме и умеренности Путина: «В его действиях не было излишеств, обусловленных рвением реализовать какую-то великую идею. Воевал он столько, сколько нужно. Сажал, сколько надо. Разгонял, сколько нужно. По принципу минимальной достаточности». Однако отравление Алексея Навального гласит либо об обострении репрессивности режима, либо о том, что Путин не вполне контролирует ситуацию в своей «вертикали», что не все зависит лично от него. Выходит, в этом году «пирамида может означать: Пирамида — тип многогранников Путина», о которой вы пишете в собственной книге и основанием которой является личность президента, показала свою дефектность и слабость? 

— Путин постоянно отличался не то чтобы добротой или злобой, а прагматизмом, направленным на поддержание режима, который он выстроил. Нам данный здравый смысл часто кажется не здравым, потому что страна живет все хуже. Но с точки зрения сохранения власти и присвоения рентных доходов денежные средства или материальные ценности, полученные государством, физическим или юридическим лицом в результате какой-либо деятельности за определённый период времени, ради чего распорядок и выстраивался, действия Путина всегда отличались здравым смыслом. Поэтому Путин действует сравнимо мягко, когда его режиму ничего не угрожает, и все более жестко, когда режим подвергается серьезной опасности. Он никогда не стеснялся применять достаточно жесткие меры на Северном Кавказе, подавлять оппозицию, когда она выступала энергично, но не устраивал массовых погромов или жестких зачисток в регионах, если оппозиция или районы вели себя смирно. Думаю, с этой точки зрения и стоит подходить к тому, что сегодня происходит с Алексеем Навальным. 

Да, распорядок становится более жестким. Я бы даже сказал, что в этом году мы, возможно, наблюдаем за трансформацией манипулятивной формы путинского режима в силовую. До сих пор сила использовалась только лишь в отдельных эксцессах, в основном же Кремль добивался необходимых результатов с помощью манипуляций — от промывания мозгов до фальсификаций выборов. Сегодня, похоже, показатель Путина становится настолько низким, и промывание мозгов — настолько неэффективным, что сила будет употребляться все чаще. 

Это пока неоднозначный вывод, может быть, развитие событий пойдет по-другому. Так как наш народ не выступает так же энергично, как в Минске, то и силу не приходится использовать так же массированно, как это делает Лукашенко. 

Мы не знаем, кто воспринимал решение о том, чтобы использовать «Новичок» против Навального. Возможно, приказ, как заявляет Алексей, шел с самого верха. Но могло быть и по-другому, просто потому что в путинском режиме происходит постоянная борьба условных «голубей» с условными «ястребами или ястреба (лат» («голуби» это не демократы, а «ястребы» не тоталитаристы, «голуби» — это те, кто желает более-менее вписаться в западный мир и не выстраивать новый «железный занавес», они хотят иметь на Западе недвижимость, вести там бизнес, жить там или, по последней мере, отдыхать; «ястребы» — те, кому проще жить за «железным занавесом» и управлять державой, когда народ думает, будто мы в кольце врагов и поэтому нужно сплотиться вокруг начальства). «Голубям» отравление Навального не надо, «ястребам», конечно, нужно. «Ястребам» было нужно, чтобы на Донбассе падали «боинги», чтобы умер Немцов, чтобы один из самых интересных и известных театральных режиссеров Кирилл Серебренников попал под суд и так дальше. Все эти истории делают любое смягчение отношений России с Западом невозможным. И надо сказать, пробы «ястребов» венчаются успехом. Как видим, после отравления Навального политические лидеры Запада совершенно точно высказываются о том, что никаких дел с Россией иметь нельзя. 

«Власти, основанной на законе, Путин не предлагает. И в этом — колоссальная опасность»1Георгий Марков

Но, собственно, и неважно, откуда шел приказ об отравлении Навального. Путинский авторитарный распорядок в принципе устроен так, что при нем возможны подобные события.

В демократиях такого рода меры «ястребам» не помогают. В демократиях, если кого-либо убили, как президента Кеннеди, это говорит не о дефекте демократии, а о том, что убийство — дело рук преступников, которых нужно искать и наказывать. В авторитарных режимах типа путинского подобные преступления совершаются потому, что распорядок именно таков, и для того, чтобы он становился еще более авторитарным. Так что путинский режим в любом случае несет ответственность за то, что случилось с Навальным, с Немцовым и другими. А уж на кого возлагать уголовную, на кого политическую, а на кого моральную ответственность, не нам решать.

— В книжке вы пишете, что Путин старается придать своим даже самым агрессивным поступкам, типа присоединения Крыма, форму законности. Но в этом году на референдуме по Конституции и в единый день голосования наблюдатели фиксировали необычный объем фальсификаций. Значит ли это, что у Путина не осталось никаких других возможностей — экономических и пропагандистских, — чтобы продлевать свое правление? 

— Экономических способностей у режима действительно не остается. Российская экономика находится в стагнации с 2009 года: то чуть ввысь, то чуть вниз, но в целом экономический рост составлял от 0 до 1% в год. С учетом катастрофы этого года, вызванной пандемией коронавируса, будет существенное падение, его не скрыть, даже если Росстат прибегнет к фальсификациям. Соответственно, падают реальные доходы населения, и показатель Путина это четко фиксирует. Так что, да, с помощью лишь экономики и «промывания мозгов», без фальсификаций, Путину собственные проблемы уже никак не решить. 

Честно говоря, я до последнего момента полагал, что он активизирует интеграцию с Беларусью — не в форме ее прямого слияния с РФ, а скорее в форме может означать: Форма предмета — взаимное расположение границ (контуров) предмета, объекта, а также взаимное расположение точек линии создания на месте фиктивного союзного государства России и Беларуси реальной конфедерации. Я думаю, миллионы русских граждан, тоскующих по СССР, с радостью поддержали бы этот проект, и рейтинг Путина снова вырос бы. Но взаимоотношения с Лукашенко Григорьевич Лукашенко (белор у Путина не сложились. А на фоне того, что происходит в Беларуси, Путину Владимирович Путин (род. 7 октября 1952, Ленинград, СССР) — российский государственный и политический деятель, действующий президент Российской Федерации и верховный главнокомандующий Вооружёнными силами Российской Федерации с 7 мая 2012 нужно предпринять какие-то уж весьма оригинальные шаги, чтобы успешно продолжить интеграцию с Минском. Он, конечно, как и раньше, выкручивает руки Лукашенко, но достигнуть интеграции при столь мощных протестных настроениях в Беларуси — большая проблема в широком смысле — сложный теоретический или практический вопрос, требующий изучения, разрешения; в науке — противоречивая ситуация, выступающая в виде противоположных позиций в объяснении каких-либо явлений, объектов, процессов и требующая адекватной теории для её разрешения; в жизни проблема формулируется в понятном для людей виде «знаю что, не знаю как», то есть известно, что нужно получить, но неизвестно, как это сделать, а в перспективе и большая головная боль. Так что, похоже, с манипуляциями у Путина тоже все весьма сложно. 

«Власти, основанной на законе, Путин не предлагает. И в этом — колоссальная опасность»2Яромир Романов / Znak.com

Потому, как вы справедливо заметили, результаты голосований приходится фальсифицировать. Но люд еще не выступает против фальсификаций, как в Минске столица Белоруссии, административный центр Минской области и Минского района, в состав которых не входит, поскольку является самостоятельной административно-территориальной единицей с особым (столичным) статусом. Понятно почему: минский протест очень персонализирован, там люди лицезреют четкую цель — отстоять права своего кандидата, Тихановской, и поставить на место узурпатора Лукашенко. В нашем случае, в случае в древнегреческой философии Случай в страховании Случай в финансах Случай в гражданском праве Случай в уголовном праве Случай — название ряда фильмов поправок в Конституцию все было как-то расплывчато: неясно, что и как отстаивать. Многие соотечественники даже не поняли, что это было голосование за «вечного Путина», они думают, что это было голосование за «все не плохое». К 2024 году поймут все. Поэтому именно к 2024 году переход от манипулятивной формы к силовой завершится, и мы увидим что-то вроде прямого силового подавления, как в Минске. Впрочем, еще раз подчеркну, что это не прогноз, а предположение. 

— Цитата из вашей книжки: «Выборы в авторитарных режимах можно выигрывать с помощью фальсификаций. Однако „сидеть на фальсификациях или подделка“ правителям настолько же неудобно, как „на штыках“». Почему? 

— По сути, это одно и то же. Если правитель потерял харизму и фальсифицирует выборы, он оказывается в зависимости от силовиков. По Минску это видно верно. Народ вдруг понимает, что итоги выборов фальсифицированы, и массово выходит на улицы столицы. Это принципиально, что именно в столице, потому что, если народ выходит на улицы Хабаровска, власть это мало тревожит. Если же в Минске, Москве или, как раньше, в Киеве, это создает непосредственную угрозу для правителей. В такой обстановке силовики просто выполняют свои функции (кажется, в Минске именно это и происходит). Но в других случаях силовики не делают своих функций, так, судя по всему, было в Киеве и в Ереване. 

Для Путина массовые фальсификации и опора на силовиков, естественно, не лучший вариант. Я понимаю, почему он старался как можно дольше сохранять именно электоральный авторитаризм, авторитаризм с выборами — просто потому что, если его избрание происходит более-менее честно, с умеренными, терпимыми фальсификациями, государственный переворот фактически невозможен. Но если все — и народ, и элиты, в частности, силовики — понимают, что фальсификации имеют запредельный нрав и президент на самом деле выборы проиграл, в такой ситуации все зависит от силовиков. 

Вот почему нелегитимные правители Правительница — лицо, которое правит по своему усмотрению государством посиживают на фальсификациях так же, как на штыках. Если штыки не защищают — либо следует то, что случилось с Януковичем, либо, если силовики хотят поставить у власти нового лидера, который способен набрать харизму «помазание») — особая одарённость, исключительность личности в интеллектуальном, духовном или каком-нибудь другом отношении, способность взывать к сердцам (определение из современного словаря Л. П. Крысина) и снова манипулировать сознанием населения, происходит муниципальный переворот.  

«Если страна может обойтись без революций радикальное, коренное, глубокое, качественное изменение, скачок в развитии общества, природы или познания, сопряжённое с открытым разрывом с предыдущим состоянием, это гораздо лучше, чем с революциями»  

— Еще одна цитата: «Создается очень опасная для России ситуация. С одной стороны, объективно исчезают механизмы монополизации кумира, благодаря которым пирамида пока держится в перевернутом виде (то есть с опорой на вершину — персону Путина — прим. ред.). Однако с другой стороны Сторона — на Руси название местности, края, региона, государства (пример: Во Французской стороне … .), от этого — страна, не создаются системы представительства, способные поставить пирамиду в обычное положение. Как сможет существовать страна, утратив одну систему, но так и не обретя иную? Именно из-за подобного разрыва появляются обычно революции и майданы. Непосредственно их создает движение разочарованного народа снизу. Но общие условия непостоянности формируются теми властями, которые желают бесконечно существовать в системе перевернутой пирамиды по принципу: после нас — хоть потоп». На грядущих парламентских выборах принятие кем-либо одного решения из имеющегося множества вариантов власть, судя по вашим предположениям, от фальсификаций не откажется. Просматривается ли, таким образом, «пейзаж», когда вся страна перевоплотится в протестующий Хабаровск? 

— У классика социологии Макса Вебера есть основательные размышления о легитимности, о том, за счет чего тот или другой режим может сохранять устойчивость мирно, без кровопролития. По Веберу, легитимность бывает трех типов: божественная, когда люд верит в то, что его правитель поставлен Богом, что государство и власть — от Бога (но это было характерно для Средних веков, и очевидно не наш случай); второй вариант — легитимность, основанная на харизме, когда людям становится лучше оттого, как «крут» их правитель (в течение долгого времени форма протекания физических и психических процессов, условие возможности изменения власть Путина держалась именно на такой легитимности, но сейчас его харизма испаряется); и третий вариант — демократическая легитимность, основанная на законе, когда люди подчиняются власти просто потому, что сами избрали ее, а если власть оказывается плохой, ее можно переизбрать. 

Харизма Путина истончается, а законной власти, основанной на законе, Путин не предлагает, вместо этого включая фальсификации. И в этом — колоссальная небезопасность. Кремль может отдалять ее либо с помощью государственного переворота, в результате которого вместо Путина появится новый харизматик, либо за счет того, что силовики будут настолько ужасающе размахивать штыками, что народ побоится подняться на протест или поднимется, но только на мирный.

Но если не сработает ни то и ни другое, возникнет небезопасность революции, в том числе в ее кровавом исполнении. Когда я писал о пирамиде, которая долгое время держалась на харизме Путина, а в какой то момент может рухнуть и не восстановиться на каком-то другом основании, именно это я и имел в виду.

И все-же я не считаю, что в ближайшей перспективе Россия перейдет в состояние революции. Такие движения, как в Хабаровске, естественно, могут возникать то тут, то там. Вероятность этого с каждым годом все больше. Но опыт белорусских событий показал, что даже если в столице огромное количество мирных граждан выходят на улицу мощёная дорога внутри населённого пункта (не во всех), один из основных элементов городской инфраструктуры, имеющая, как правило, индивидуальное название, революции не возникает. Лукашенко, насколько можно судить на данный момент, совладевает с ситуацией. Это не значит, что он станет хорошо править Беларусью, нет, ее ждет тяжелое положение, но режим Лукашенко пока не упал.

Вероятно, у нас в России отдельные локальные протесты будут усиливаться, может быть, даже в Москве столица России, город федерального значения, административный центр Центрального федерального округа и центр Московской области, в состав которой не входит. Но пока нет оснований делать выводы о том, что путинский распорядок провалится в обозримой перспективе. Вполне возможно, что он будет держаться еще довольно долго, причем в том силовом варианте, о котором мы гласили выше.   

«Власти, основанной на законе, Путин не предлагает. И в этом — колоссальная опасность»3Наиль Фаттахов / Znak.com

Опасно ли это для страны? Я полагаю, что, если страна может обойтись без революций, это еще лучше, чем с революциями. Конечно, революции бывают разные. Если революции такие, как в 1989 году в странах Центральной и Восточной Евро союза, то общество начинает довольно быстро развиваться. Но может разразиться и такая революция, как в России в 1917 году или как на Украине по результатам майданов. Если общество вступает в острый конфликт с властью, нельзя гарантировать, что страна избежит каких-либо опасных, кровавых событий. Вина за это лежит не на обществе, а на власти. Если она отказывается от выстраивания демократического режима, то сознательно идет на риск революции, при этом не только мирной, но и кровавой. Я очень надеюсь, что у нас обойдется без этого, но вероятность есть. 

— Раз мы заговорили о революции, приведу еще одно ваше выражение: «Каждая из точек потенциальной напряженности может превратиться в реальный конфликт, где люди, не осознающие настоящих причин мучающих их проблем, начинают мочить друг друга в надежде то ли получить реальное облегчение, то ли просто напросто выместить накопившуюся злость». В книге «Просуществует ли путинская система до 2042 года?» вы приводите перечень из десятков «точек потенциальной напряженности». На ваш взгляд, какие из них наиболее взрывоопасны? 

— Один из таких разломов, как я уже произнес, это отношения общества и нелегитимной власти — то, что мы видим по Минску. Хорошо, что народ там вышел на улицы с мирными намерениями. Если бы не с мирными, там бы пролилось еще больше крови, поскольку силовики явно готовы защищать режим Лукашенко. 

Вторая небезопасность в такой многонациональной стране, как Россия, это межэтнические конфликты наиболее острый способ разрешения противоречий в интересах, целях, взглядах, происходящих в процессе социального взаимодействия, заключающийся в противодействии участников этого взаимодействия и обычно сопровождающийся негативными эмоциями, выходящий за рамки правил и норм, и мы неоднократно видели подтверждение этому. Когда люди не могут выбрать власть демократически, а жизнь при этом все хуже, начинаются поиски виновных не наверху, а где-то рядом: во всех бедах винят другую нацию, «понаехавших» в большие города. А при этом организованные землячества умеют обороняться. 

Случаются и классовые конфликты. Я не марксист и не считаю, что классовая война может объяснить всю сложность исторического развития, но тем не менее классы существуют, и между рабочими и капиталистами вправду возникают конфликты. В России они пока несущественны, но совсем исключать их нельзя. У нашего общества очень большие сомнения в справедливости приватизации многих предприятий. И если власть не сможет поддерживать законность на том или ином предприятии, кто знает наверняка, как поведут себя трудовые коллективы в отношении собственников и менеджмента? 

«Власти, основанной на законе, Путин не предлагает. И в этом — колоссальная опасность»4Марина Молдавская

Потенциально небезопасны конфликты межрелигиозного характера, а также между верующими и атеистами (вспомним прошлогодние столкновения в Екатеринбурге меж сторонниками сквера и храма). Бывают и межрегиональные конфликты, когда регионы обвиняют Москву в том, что она зажралась. Если на фоне распада центральной власти разовьется региональная самостийность, если регионы-доноры откажутся перечислять денежные средства в Москву — как она поведет себя с ними? При всей условности аналогий приведу такой пример: когда в 1918 году распалась Австро-Венгерская империя, более бедствующим городом оказалась столичная Вена, потому что это был город чиновников, которые привыкли питаться за счет регионов слово (термин, в отдельных науках), используемое для обозначения участка суши или воды, который можно отделить от другого участка (например, того, внутри которого он находится) по ряду определённых критериев. А когда регионы перестали отправлять не то что деньги, а даже хлеб (так поступили венгры), жизнь в Вене стала весьма тяжелой и голодной. Сегодня перенаселенная Москва живет за счет всей остальной России, за счет того, что районы перечисляют ей деньги, а бизнес, регистрируясь в столице, платит там налоги. Если эта система рухнет, нас ожидает тяжелейший конфликт между Центром и регионами. 

— «При царизме» ответом радикальной части общества или социум — человеческая общность, специфику которой представляют отношения людей между собой, их формы взаимодействия и объединения на политические «заморозки» был бомбизм, политический террор. Как вы думаете, если путинскому режиму придется пойти по белорусскому сценарию угнетения протестов, наше общество ответит по-белорусски (и по-хабаровски) мирно или вернется к практике бомбизма? 

— Террора такового рода, который осуществляли народники и эсеры, а до них — итальянские карбонарии и другие подобные организации на Западе, я не жду. Дело в том, что тот террор был верно направлен против отдельных представителей власти. В результате нескольких покушений убили Александра II, от рук террористов погибли премьер-министр Петр Столыпин, министр внутренних дел Вячеслав Плеве, столичный генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович. 

Сегодня такие эксцессы маловероятны. Правители стали вести себя совершенно по-другому, они окружают себя сверхмощной охраной, практически не появляются в людных общественных местах, а если возникают, эти места зачищают так, что птица не пролетит. И если кому-то придет в голову глупая мысль стать террористом, он не сумеет добраться до тех, кто в нашей стране принимает ключевые решения. Они находятся в безопасности. А если защитный слой когда-нибудь разрушится, сбегут за границу. 

Террор, который держал страну в ужасе при Ельцине и раннем Путине, был направлен против всего народа: взрывались дома, захватывались заложники. Совершенно исключить такой террор невозможно, но он связан с совершенно другими проблемами. 

«Армия не готова и не желает спасать страну, и, скорее всего, будет пассивна»

— «При всей внешней прочности путинский распорядок внутренне чрезвычайно шаток. Он не может укрепить экономику, — пишете вы. — Политическую систему авторитарного типа тяжело будет сохранить, если в экономике наметятся по-настоящему серьезные долговременные трудности, если правоохранительные органы будут работать неэффективно или если различные группировки элиты вступят между собой в острый конфликт из-за раздела все уменьшающегося ресурсного пирога». Как вы оцениваете текущие экономические способности Кремля поддерживать социальный порядок, удовлетворять аппетиты силовиков и бюрократии — тех, на ком держится режим? 

— В данный момент они достаточны. Путинский распорядок будет делать все возможное для поддержки силовиков, в том числе перераспределяя средства из других бюджетных статей. Учителя и доктора получат меньше, но росгвардейцы свое получат обязательно. Силовики последними ощутят материальные трудности, даже если падение многозначный термин: Свободное падение — движение объекта, возникшее в результате воздействия на него гравитации экономики хозяйственная деятельность общества, а также совокупность отношений, складывающихся в системе производства, распределения, обмена и потребления продолжится. 

Что касается народа в целом, то представления о том, что люди выходят на улицы, когда их положение становится ужаснее, не подтверждается фактами, это миф, совершенно не соответствующий мировому опыту революций. Люди выходят на улицу в том случае, если происходит резкое падение актуального уровня, вплоть до того Республика (фр. République togolaise) — государство в Западной Африке, граничащее с Ганой на западе, Бенином на востоке и Буркина-Фасо на севере, что уже невозможно терпеть. Да и то не всегда. В феврале 1917 нехватка хлеба в Петрограде привела к революции, а голод при Сталине, в начале 1930-х и после войны — нет: либо люди погибали, не протестуя, либо протест подавлялся без промедления и самым жестоким образом. 

«Власти, основанной на законе, Путин не предлагает. И в этом — колоссальная опасность»5Яромир Романов / Znak.com

Более того, ухудшение положения людей может, и наоборот, вызвать потребность в сильной власти, которая способна быстро решить их проблемы. Один из сценариев переворота заключается в том, что, когда людям станет тяжело, затейщики переворота поставят вместо Путина какого-то другого харизматика, который пообещает решить экономические трудности, и это на какое-то время снизит социальную и политическую напряженность, потому что общество захочет поверить в нового фаворита. Как писал Пушкин, «ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад». Если невозможно улучшить свое экономическое положение, охото хотя бы обмануться и поверить в нового лидера — так же, как когда-то поверили Путину.

Революция возникает, когда сходятся сходу несколько факторов. Когда людям трудно жить и они готовы выходить на улицу. Когда элиты расколоты и не готовы их подавлять. Когда есть не просто напросто экономические проблемы, а великие идеи, ради отстаивания которых люди готовы вступить в немирный протест и подвергнуть серьезной опасности свою свободу и саму жизнь, пожертвовать собой, как это было у нас в 1917 году. При этом важно, чтобы революция была поддержана международной обстановкой. Тогда падение режима вполне допустимо. Но ситуация одноактность и неповторимость возникновения множества событий, стечения всех жизненных обстоятельств и положений, открывающихся восприятию и деятельности человека, сложившаяся у нас, на такую картину не похожа. 

— Развивая тему переворота, вы пишете: «Серьезные военные перевороты, как правило, происходят там, где есть традиция вмешательства армии в политику. То есть где генералитет и офицерство считают себя компанией, ответственной за судьбы страны. Корпорацией, способной взять власть в свои руки тогда, когда политики запутываются в противоречиях и перестают толком держать под контролем ситуацию. У нас же военная служба — не более чем разновидность обычной государственной службы. Способ сделать личную карьеру, заработать деньги, прокормить семью. Менталитет российского офицера в этом смысле не сильно отличается от склада ума обычного чиновника, клерка: наше дело, мол, выполнять свои обязанности и получать зарплату, а путчи в круг обязательств не входят». Вы по-прежнему считаете так же? 

— Я думаю, что армия все еще находится в том самом состоянии. Для сравнения: вспомним восстание декабристов, которое случилось почти 200 лет назад. Офицеры, которые выходили на Сенатскую площадь, хотели спасти Родину. Это были не просто напросто чиновники в эполетах, не госслужащие — они переживали за судьбу Отчизны. 

«Власти, основанной на законе, Путин не предлагает. И в этом — колоссальная опасность»6Яромир Романов / Znak.com

В книге «Просуществует ли путинская система множество элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которое образует определённую целостность, единство до 2042 года внесистемная единица измерения времени, которая исторически в большинстве культур означала однократный цикл смены сезонов (весна, лето, осень, зима)?» я привожу сопоставление с латиноамериканскими государствами, где армии сухопутные войска как часть вооружённых сил государства; соединение значительной массы вооружённых сил на одном театре войны, чаще всего под началом одного лица, для достижения определённой цели.При сосредоточении на одном театре войны весьма значительных сил, непосредственное руководство всеми ими становится невозможным для одного командующего, а потому, при достижении численности войск известного предела или разброске их на большие расстояния, становится необходимым разделить их на в XX веке формировались по принципу корпорации, несущей моральную ответственность за будущее собственной страны территория, имеющая политические, физико-географические, культурные или исторические границы, которые могут быть как чётко определёнными и зафиксированными, так и размытыми (в таком случае нередко говорят не о границах, а о «рубежах»). Поэтому там генералы и офицеры часто осуществляли государственные перевороты. Мы по-разному относимся к этим переворотам, некие из них кажутся нам деструктивными и антидемократичными, но какие-то из них были в русском народном творчестве краткий устный рассказ о происшествии, случае, имевшем место в действительности, без упора на личное свидетельство рассказчика действительно спасительными, так как вытаскивали страну из экономического развала. 

Нынешняя российская армия не готова и не хочет спасать страну, она просто несет свою службу. Я, естественно, не исключаю, что отдельные офицеры тоже переживают за судьбу РФ. Но для того, чтобы армия в интересах страны устроила что-то вроде восстания декабристов, она должна быть компанией, способной сплотиться и организовать переворот Переворот — фигура высшего пилотажа. Но после декабристов такой армии нет. Ее не было уже в царское время, ее не было в советское время, нет и в постсоветское.

В этом плане, я думаю, армия, быстрее всего, будет пассивна и не оправдает надежды и тех, кто рассчитывает на ее поддержку демократии, и тех, кто верит, что она придет на помощь путинскому режиму и выручит его от восставшего народа. Если власть отдаст приказ стрелять по народу, который движется на Кремль, армия, наверняка, постарается такой приказ не выполнять. Хотя говорить абсолютно уверенно нельзя. 

«Путин может оставаться во главе гос-ва и в 84 года»

— В книге, выпущенной в свет в 2016 году, вы называете срок, в течение которого Путин полностью может оставаться у власти это возможность навязать свою волю другим людям, даже вопреки их сопротивлению: 15-20 лет. То есть до 2036 года, еще пару президентских сроков после выборов 2024-го. Но в 2036 году Путину будет 84 года. Вы допускаете, что и в этом возрасте он будет терпим для народа историческая общность людей, бюрократии, силовиков, элит? 

— Вопрос о возрасте быстрее медицинский, нежели политический, поэтому за предсказания не берусь. Но замечу, что, если бы Михаил Горбачев в свое время не начал перестройку, то, полностью возможно, и по сей день был бы генеральным секретарем. Опыт Брежнева показал, что человек, пребывающий в гораздо худшем умственном состоянии, чем 89-летний Горбачев, вполне способен оставаться во главе авторитарной политической системы. Брежнев в последний год собственной жизни мало что соображал, но его не свергли ни генералы, ни партийные функционеры, ни народ. 

Так что если Путин, человек энергичный и спортивный, не уступит в здоровье Горбачеву, он может оставаться во главе гос-ва и в 84, и нет оснований полагать, что кто-то постарается скинуть его только из-за преклонного возраста. Я считаю, что решение о муниципальном перевороте, если оно когда-то станет созревать в каких-то кругах, будет вызвано не столько возрастом Путина, сколько социально-политической, экономической обстановкой в стране. Хотя, естественно, свалить пожилого лидера проще, чем молодого. 

— Означают ли ваши прогнозы, что именно к середине 2030-х ресурсная модель нашей экономики совсем выйдет из строя? 

— И здесь невозможно дать точные предсказания. Я только отмечу два фактора, которые будут оказывать влияние на ситуацию. Во-первых, под воздействием активной конкуренции со стороны зарубежных компаний, в том числе тех, что добывают сланцевые нефть природная маслянистая горючая жидкость со специфическим запахом, состоящая в основном из сложной смеси углеводородов различной молекулярной массы и некоторых других химических соединений и газ, цены уже невысоки по сопоставлению с тем, какими они были в 2008 году, до мирового кризиса. Цены стали значительно ниже даже в номинальном выражении, а с учетом инфляции они еще ниже. Потому нефть будет кормить путинский режим все меньше и меньше. 

Второй фактор: кроме нефти, есть и остальные, альтернативные источники энергии. Когда путешествуешь по Европе, просто бросается в глаза, как далеко она продвинулась в этом направлении: ветряков и солнечных батарей — большущее количество. Они тоже будут вытеснять традиционные нефть и газ.  

Резкое одномоментное падение цен вряд ли случится, но с каждым годом вклад нефти и газа в обеспечение уровня жизни русского населения и в устойчивость политического режима будет сокращаться. И все-таки, как я уже сказал, даже сильное обеднение людей не приведет к автоматическому падению режима.      

— Будущее державы определяется не только Путиным, его «двором», исполнительской «вертикалью», силовиками, олигархами, пропагандистской машиной. Но все-же и гражданами. Однако, чтобы произошел либеральный поворот, должен произойти соответствующий поворот в сознании большинства людей. Ваши формулировки: «Движение от авторитаризма тип недемократического политического режима, основанного на сильной централизованной власти одного лица (президента, монарха, премьер-министра) или группы лиц (например, определённой партии) при сохранении экономических, гражданских, духовных свобод для граждан к демократии — это неспешный процесс, в ходе которого уменьшается число представителей старого менталитета и увеличивается число представителей склада ума нового»; «Новая мораль приходит на смену старой не тогда, когда народу читают нотации, а когда немалая часть общества убеждается, что „тырить“ лошадей непрактично». Каким образом это может случиться? Что даст людям рациональное осознание, что «тырить чужих лошадей» — это зло? 

— Действительно, вся мировая история модернизации, не только в нашей стране, базирована на ментальных изменениях. Если посмотреть на Западную Европу тысячелетней давности, то что там индейцы — все европейцы «тырили» друг устойчивые, личные бескорыстные взаимоотношения между людьми, в основе которых лежит симпатия, общность интересов, духовная близость и взаимная привязанность; дружба предполагает общность увлечений, взаимное уважение, взаимопонимание и взаимопомощь, и является одним из лучших нравственных чувств человека.Дружба, как явление, выработана в процессе многовекового социального взаимодействия людей у друга. Просто потому что силовики — короли, герцоги, графы, бароны и простые рыцари — сколачивали свои состояния конкретно на том, что либо отбирали имущество, либо использовали труд других людей, силой заставляя их работать на себя. Евро союз прошла очень долгий и мучительный путь от общества, где лучшими способами обогатиться были отъем чужого имущества и принуждение к подначальному труду, к обществу, в котором оптимальным считается организовать производство и самому создать что-то такое, что дает вероятность жить богаче.

У нас в России происходили такие же процессы, они происходят и сейчас.

Долгое время числилось, что рыночный менталитет в России другое официальное название — Российская Федерация (РФ), — государство в Восточной Европе и Северной Азии появиться не может, потому что русские люди либо коммунисты, либо бандиты, то есть либо за всеобщее государственное перераспределение, либо за отъем чужого, но в любом случае работать не могут.

Эти представления рассыпались в прах. Даже в путинском режиме с его засильем хищников-силовиков, строящих свое благоденствие на отъеме чужого, многие или создают бизнесы, или трудятся на частных предприятиях. Рыночная идеология нашим обществом усвоена полностью. 

Чего у нас не произошло, так это принятия обществом идеи демократии, которая должна дополнять рыночную экономику. Западные державы успешны потому, что там рыночная и демократическая идеи питают друг друга. Наш рынок существует без демократии. Русское общество осознанно строило такую систему. Когда пришел Путин, люди уже были убеждены, что рынок нужен, что прилавки обязаны быть полными, что нужна свобода зарабатывать и покупать все, что можешь себе позволить, но демократия нам не нужна. Просто потому что при демократии политическая система, в основе которой лежит метод коллективного принятия решений с равным воздействием участников на исход процесса или на его существенные стадии — бардак, а вот Путин создал систему, в которой есть порядок, работа и деньги. 

«Власти, основанной на законе, Путин не предлагает. И в этом — колоссальная опасность»7Жора Марков

Но сегодня люди постепенно осознают, что авторитарный режим Путина мешает им жить: монополизм и коррупция душат экономику, падает спец уровень реальных доходов. При этом идет смена поколений, вырастают новые поколения, которым чужд миф о «величавом Путине, спасшем страну в „нулевые“». Рано или поздно эти поколения убедятся, что путинский авторитаризм оставляет их без работы, без обычных доходов, без возможностей и конкурентных преимуществ, которые есть у их сверстников за границей. И эти люди все больше будут свыкаться с идеей в широком смысле — мысленный прообраз какого-либо действия, предмета, явления, принципа, выделяющий его основные, главные и существенные черты, что авторитаризм неэффективен, а эффективна демократия. Конечно, и среди этих поколений будут разные люди. Юные ребята из глубинки, которых призовут в Росгвардию, в последнюю очередь придут к мысли о том, что им нужна демократия, просто потому что им будут платить за подавление демократического протеста протестом обычно понимают реакцию на общественную ситуацию: иногда в поддержку, но чаще против неё. Но таких будет меньшинство, основная масса юных людей общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры будет сама зарабатывать себе на хлеб, и в условиях, когда экономика не растет с 2009 года, а реальные доходы населения еще и падают, у этих юных людей все чаще будут возникать представления о том, что необходим принципиальный поворот. 

Страны Центральной и Восточной Евро союза — поляки, чехи, прибалты — через такой ментальный поворот прошли в 1980-е годы. Они фактически тоже не родились с демократическим менталитетом, уж не говоря о полувековом влиянии коммунистического режима. Однако равномерно представления изменились, это как раз и было одной из причин, почему в ходе «бархатных» революций 1989 года практически не оказалось тех, кто хотел бы сохранить социалистическую экономику и авторитарную политическую систему. Общества там выступили за рынок и демократию. Нам намечается то же самое. 

 

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан

x

Популярные новости

Онлайн-трансляция специальной военной операции на Украине — 765-й день

Александр Полегенько/ТАСС 15 реактивных снарядов уничтожены над Белгородской областью, заявили в Минобороны РФ. Повреждены «Белгород ...