Мигранты, приехавшие в Москву в гости, могут стать ее хозяевами

Нa дняx услышaл, чтo прeзидeнт Рoссии Влaдимир Путин пooбeщaл, что не допустит перевоплощения Москвы в халифат. Не успел я порадоваться данной новости, как услышал за окном гортанные голоса. Вторженцы с Востока еще с зимы чинят фасад нашего дома. Штукатурят, красят, позже сдирают штукатурку и снова красят.

От смуглых и гулких соотечественников маляров и штукатуров никуда не деться. Фланируют по улицам, сидя на корточках, звучно болтают по смартфонам, внемлют «свою» музыку, заполняют магазины.

Когда я иду мимо этих людей, мои уши забивают клочки чужих наречий. И охватывает странноватое чувство, что нахожусь не в столице РФ, где прожил всю жизнь, а в где-нибудь Ашхабаде либо Душанбе. И кажется, что Москва конечно уже не мой город, а чужой.

Шагаю далее по своей улице. Вообще все привычно, знакомо, только… Посреди многоэтажек, на травке газона расположились — кто полусидя, кто полулежа несколько человек, в коих нетрудно узнать гостей с солнечного Востока. На импровизированном ковре, то бишь, газетке, разложена нехитрая снедь: хлеб, банки консервов, огурцы, помидоры, пластмассовые бутылки с водой. Рядом колышется пламя костерка. Стало быть, собираются поджарить шашлык.

Смотрю, пораженный, на данный дастархан. Заметив пришельца, единственный из участников пира по имени Ахмет, делает приглашающий жест: дескать, прошу к «столу». Благодарю, но отказываюсь. Пробую объяснить, что выбранное пространство — не слишком подходящее для ужина. То конечно есть, совсем неподходящее.

Мой новейший знакомый искренне удивляется. Выдвигает доводы: сидим тихо, водку не пьем, не хулиганим. Даже не курим. Просто напросто присели отдохнуть, покушать. У нас дома, в ауле, так принято.

— Но здесь не аул, — на всякий случай припоминаю я.

— А что? — спрашивает Ахмет с простодушным любопытством.

— Москва, столица РФ. Здесь люди живут по-другому, порядки и обычаи остальные. Раз вы сюда приехали, нужно их уважать и выполнять. Разве вам об этом не гласили?

Ахмет смотрит удивленно. Разводит руками. Оборачивается к товарищам, что-то говорит им, помогая для себя жестами. Я понял, что он распорядился нанизывать мясо на шампуры.

— Ты вообщем о Москве что-нибудь понимаешь? — спрашиваю. — Что-нибудь лицезрел?

Он сверкает белозубой ухмылкой:

— Улицу вашу видел, я ее всякий день подметаю. Заборы лицезрел, я их недавно красил. Конечно еще мусор убираю. Ой, как много у вас мусора…

— Я не об этом. Ты в Кремле был? По Красноватой площади ходил?

Ахмет опять улыбается:

— Некогда, брат. Работаю с утра до вечера. Семью подкармливать надо, у меня две супруги, шестеро детей, мама больная…

Так я ничего и не достигнул. Не понял Ахмет, почему в Москве не принято прямо на улице поджарить шашлык. И, вообще, он и его товарищи не знают, что разрешено, а что нельзя. Когда они приехали, им поведали, что надо делать, кто начальник, в какие деньки зарплата. И еще показали, где жить. Поточнее, где выживать.

Но они не огорчаются. Живут, улыбаясь. Не купаются в канале, а умываются, как в бане. Потом, в канале же, стирают белье. Почему не ванной? Так, в общежитии, где их поселили, ее нет. Только лишь люди, много-много людей…

Мигранты отключены от столичной жизни, как старый приемник от сети. Не знают, чем известен город, что в нем происходит, почему нужно платить за парковку и отчего вообще все вокруг выкладывают плиткой, как около дворца эмира, который изображен на старенькой бабушкиной фотографии.

Заботы у этих людей обыкновенные, как сто, двести, триста годов назад — поел-попил-подремал-поработал-заработал. Так жили их дальние предки, только у них не было таких достижений техники.

Приезжих из Средней Азии и других регионов прежнего Советского Союза в столице становится вообще все больше и больше. Говорят, это происходит поэтому, что москвичи не хотят трудиться. Нет, хотят, но — за обычные деньги. А мигрантов можно накалывать, давать много работы, а платить не достаточно. Они — дешевле, выгоднее. Но — опаснее. И не только лишь потому, что пополняют и без того бессчетные криминальные ряды.

Мигранты нередко улыбаются, но не ведомо, чего от их можно ждать. Ведь эти люди живут собственной колонией, куда посторонние не заглядывают. Их дискуссии и беседы по телефону никто не осознает и неизвестно, что они дискуссируют, когда после работы собираются коллективно…

Сколько сейчас в Москве мигрантов? Не понимаете? И я не знаю, и никто не ведает. В связи с этим желаю передать большой привет прежнему мэру Москвы Юрию Лужкову и сегодняшнему — Сергею Собянину, которые весьма много сделали для того, чтоб столица России превратилась в тот самый аул, коий живет в сознании приезжих.

Сейчас, чтобы захватить город, не необходимы многочисленные армии, современное вооружение. Довольно пустить сотню-другую мигрантов. Их число станет неуклонно расти — сначала тыщи, потом — сотни тысяч, миллионы.

Так мигранты захватят и поработят Европу. Ну и господь с ней, толерантной и выжившей из разума старушкой. Но, увы, то же бедствие угрожает и нам. Наступит время, когда число гостей столицы станет угрожающим. И это конечно уже будет почти настоящий халифат.

Больше на эту тему фантазировать не буду, а то станет жутко. И автору, и читателям.