Новости России события в мире Новостной портал СМИ Россия
Вoзмoжнo вы нe в курсе, что так именуемые «кедровые орехи», реализующиеся в российских магазинах по ломовым ценам, никакого взаимоотношения к кедрам не имеют. Это семечки сибирской сосны, что, вобщем, никак не умаляет их пищевой и вкусовой ценности, а также полезности для здоровья.
Средиземноморский вид той же сосны — пиния, вырастает в намного поболее благодатном климате, и поэтому ее орехи намного крупнее, ароматнее и вкуснее сибирских. Они обширно используются в средиземноморской кухне, их их делают известный соус песто и добавляют во вообще все местные салаты.
И вот накануне моя супруга объясняет местно-российской даме, как приготовить салат с брынзой, упоминает про «кедровые орешки» и дама здесь же живо интересуется:
— А вам их из РФ привозят? Вы заказываете?
— Для чего же из РФ? — удивляется супруга, — они здесь во всех магазинах продаются, они намного лучше тех, что в РФ.
И тут дама строит пренебрежительную физиономию и безапелляционным тоном просвещает нас, что местные орешки ни в коем случае нельзя брать, их привозят из Китая и там выращивают на канцерогенных гормонах, не напрасно же они такие большие.
И ты глядишь на лицо данной дамы и понимаешь, что возражать напрасно, что чувство своей внутренней правоты так поразило ее мозг, что даже если ты у нее на очах сорвешь шишку с близкой сосны и достанешь оттуда те самые орехи, это ее не уверит. Скорее она поверит, что это вы сами наклеили туда эту шишку, заблаговременно нашпиговав ее орешками, купленными в магазине. Чтоб специально ее одурачить…
На пляже Агиос Георгиос около Пафоса морское дно представляет собою меловой язык, полого спускающийся в море метров на 50 от берега. Умопомрачительно ровная площадка, заходишь в море, как в мраморный бассейн.
Не берегу российская семья, в первый раз увидевшая это волшебство.
— Что это? — спрашивает мать, стоя в воде по лодыжку, — песок так спрессовался либо это камень?
— Это — бетон! — выносит приговор папа безапелляционным тоном, — они здесь дно специально бетоном залили, чтоб пляж сделать. Они так всегда, за границей, пляжи делают.
Мать с сыном глядят на папу с восхищением, пораженные его мудростью и глубиной знаний.
— Ой, — что это такое? — восклицает отпрыск, показывая лохматый на комок свалявшихся водных растений, который волна вынесла на мелководье.
— Отойди! — командует папа. — это морской ёж, они весьма опасны. Уколет, позже иглу не вытащишь, резать придется!
— Да нет! — неуверено возражает отпрыск, — морские ежи остальные, я на фото лицезрел, у них иглы остальные, прямые, толстые и острые.
— Его здесь по бетону волнами шваркает, иглы обтесало, он вообще все равно страшный, отойди.
Мать с сыном обрисовывают пятиметровую дугу, опасливо обходя комок водных растений. Мама забредает на уступ, покрытый скользкой морской травкой, поскальзывается и шмякается со всей дурачься. Ну, ничего, переломов вроде нет, а синяки и кровавые ссадины — это по хоть какому не так небезопасно, как укол морского ежа.
И ты понимаешь, что разъяснять им что-либо напрасно. Что уверенность в своей правоте у папы, это единственное что у него осталось «своего» в данной жизни, и это последнее «свое» он даст только коллективно с этой самой жизнью…
На пляжном лежаке разместились три туриста-мужчину и активно крутят в руках иглобрюха килограмма на полтора, не знаю уж откуда они его взяли, и дискуссируют как лучше приготовить эту рыбку. Самим приготовить (в отельных апартаментах у их, видимо, конечно есть кухня) либо отнести в примыкающий ресторан и попросить пожарить прямо там.
— А чё, какая им разница, что поджарить, если мы им заплатим! Мы у их и выпивку возьмем, заплатим, естественно пожарят!
И здесь уж ты не выдерживаешь, подходишь, извиняешься, что вмешался, объясняешь, что иглобрюх может быть ядовит. Что у их в руках — Лагоцефал, по-местному — рыба-зайчик, но широкой публике она известна под своим японским заглавием, рыба-фугу.
И они тебя вроде даже как благодарят за то, что выручил их жизни, но стоит для тебя отойди, как до тебя доносится:
— Да хорошо, какая это фугу, обычная рыба. Фугу я на картинке лицезрел, она круглая.
Ты естественно можешь возвратятся и объяснить им, что если вот ту рыбину, что у их сейчас в руках кинуть в воду, воскресить и хорошенько испугать, то она тоже раздуется и станет круглой. И ты даже возвращаешься, чтоб сделать это.
Хотя и понимаешь, что это напрасно, что их глубокую внутреннюю уверенность в собственной правоте для тебя не поколебать. И для тебя остается только лишь уповать на то, что они не будут поджарить ее сами, и не пополнят собою списки претендентов на премию Дарвина. А вообще все-таки дойдут с ней до таверны, где им может быть вообще все-же поставят на пространство мозги…
К чему я вообще все это рассказываю?
Просто напросто я хочу сказать, что очень давно научился узнавать на просторах инета своих сограждан. Как бы они не маскировались и на каком языке не гласили бы их всех роднит одна общая черта. Какую бы чушь они не несли, у их никогда, ни при каких обстоятельствах не может даже появиться тень сомнения в собственной правоте. Правоте безапелляционной и иногда убийственной.
