Время реакции

Иринa Дмитриeвнa Прoxoрoвa (рукoвoдитeль издaтeльствa «Нoвoe литeрaтурнoe oбoзрeниe») ужe нe пeрвый гoд oргaнизуeт «Мaлыe Бaнныe чтeния» нa бaзe фaкультeтa свoбoдныx искусств и нaук Сaнкт-Пeтeрбургскoгo гoсудaрствeннoгo унивeрситeтa.

29 aпрeля 2017 гoдa я принимaл учaстиe в рaбoтe Мeждунaрoднoй нaучнoй кoнфeрeнции «XIII Мaлыe Бaнныe чтeния». В этoм гoду тeмa былa oбoзнaчeнa кaк «ВРEМЯ РEAКЦИИ: трaeктoрии истoричeскoгo движeния».

Кoнфeрeнция прoxoдилa нa улицe Гaлeрнoй в бывшeм двoрцe грaфa Бoбринскoгo. Тaм с 1981 пo 1991 гoд я рaбoтaл в НИИ кoмплeксныx сoциaльныx исслeдoвaний Лeнингрaдскoгo унивeрситeтa. Блaгoдaря рaбoтe в НИИКСИ я нaучился кoмплeкснoму мeждисциплинaрнoму пoдxoду к aнaлизу сoциaльныx явлeний.

НИИКСИ этo ужe истoрия. Сeйчaс в здaнии двoрцa рaспoлaгaeтся фaкультeт свoбoдныx искусств и нaук Сaнкт-Пeтeрбургскoгo гoсунивeрситeтa. Я был приятнo удивлён тeм, кaк вeликoлeпнo oтрeстaврирoвaли oбвeтшaвшee здaниe двoрцa.

Срeди прoчиx мeня oсoбeннo интeрeсoвaл вoпрoс, кoтoрый я зaдaл учaстникaм кoнфeрeнции: нaскoлькo сeгoдняшняя ситуaция в Рoссии сooтвeтствуeт извeстнoму лeнинскoму oпрeдeлeнию рeвoлюциoннoй ситуaции.

Сoглaснo oпубликoвaннoй прoгрaммe кoнфeрeнции «ВРEМЯ РEAКЦИИ: трaeктoрии истoричeскoгo движeния» – Рeaкция eсть нe прoстo стрeмлeниe «пoвeрнуть нaзaд кoлeсo истoрии».

«Oпaснoсть нaступлeния рeaкции пoдстeгивaeт рeвoлюцию, зaстaвляя eё нe oстaнaвливaться нa дoстигнутoм и двигaться дaльшe, чтoбы в кoнцe кoнцoв сoвпaсть с прeслeдующим eё дeмoнoм.

Рeaкция чeрпaeт свoю истoричeскую силу нe из ностальгии по «старому режиму», а из его революционной критики, которую она стремится присвоить и переопределить в рамках предпринимаемой ей реставрации, никогда не совпадающей с тем, что реставрируют.

Рвение удержать уже отменённое революцией прошедшее, характерное для реакции, разумеется, поскольку декларируется самими обскурантами. Более сложной задачей является попытка найти в ней предвосхищение возможного грядущего, не совпадающего с тем, что реакция стремится удержать в неприкосновенности. Тогда может быть, что время реакции существует также и время надежды, определенное время рождения нового утопического горизонта».

Доктор социологических наук Александр Филиппов (НИУ ВШЭ, Москва) считает, что «понятие реакции в политическом языке обычно связывают с понятием революции. Вослед за революцией, а особенно — за неудавшейся, остановившейся, опрокинутой революцией — наступает реакция. Пока она длится, можно говорить о времени реакции, которая длится до следующей революции либо хотя бы до той поры, пока революционное движение не воспримет снова то же направление, пусть и в наименее радикальных формах. Но понятие реакции, по наименьшей мере, двусмысленно в политическом языке, куда оно, подобно понятию революции, пришло из философских трактатов о природе. «Реакция» — это поначалу ответ, а уже потом радикальное противодействие, подобно тому как «революция» — это поначалу переворот, а уже потом радикальное изменение форм правления и строя всей жизни».

Александр Семёнов (НИУ ВШЭ, Санкт-Петербург) сделал доклад «Архаизм империи и модернизм цивилизации? Семантика политических дебатов о многообразии в начале XX века в России».

«При внимательном рассмотрении так именуемой «политики сравнения» в политических дебатах, развернувшихся после Российско-японской войны и революции 1905 года, просто обнаруживается эффект переописания и нормализации нрава Российской империи в ряду других империй этого времени. Если «политика сравнения» в политическом дискурсе начала XX века «модернизировала» Российскую империю, то обсуждение проектов политических реформ нередко приводило к переворачиванию архаики и модернизма в смысловой паре «империя / нация». … Данный доклад представляет собою попытку ответа на вопрос: при каких политических и дискурсивных критериях стала возможна такая инверсия семантики империи и цивилизации?»

Артемий Магун (декан факультета политических наук и социологии Евро университета в Санкт-Петербурге) сделал доклад «Диалектика революции».

«Русская же революция 1917 года, хотя она тоже привела к террору и меланхолии, смогла закрепиться и создать прочные университеты. Поэтому она породила диалектику другого рода — внутреннее, а не наружное развитие революционной идеи, которое в конце концов привело к установлению сегодняшнего контрреволюционного консервативного режима».

Борис Кагарлицкий (директор Института глобализации и соц движений) сделал доклад «Историческая диалектика революции и реставрации: русско-советская история в контексте евро опыта Нового времени».

«Большой исторический цикл, запускаемый величавой революцией, логически предопределяет прохождение нескольких шагов — от власти умеренных реформаторов до диктатуры революционных радикалов, после чего наступают «термидорианский» и «бонапартистский» этапы, а потом реставрация.

Специфика реставрации, в отличие от контрреволюции, состоит в ограниченном примирении постреволюционных элит с международными элитами «старого режима», когда собственность остается в руках новейших элит, но социально-экономический «старый режим» восстанавливается.

Фаза реставрации не завершает революционный цикл, а только готовит его переход в заключительную фазу «Славной революции».

Это собственного рода «реставрация революции». Наша родина, как мы видели, прошла вообще все основные этапы, кроме этого последнего. Но так же, как затяжной и «тоталитарный» нрав советского «бонапартизма» в значительной мере трансформировал динамику реставрации, так и масштабы системного кризиса режима реставрации предназначают драматизм последующего революционного развития. Рассчитывать на «мягкое приземление» в английском духе, быстрее всего, не приходится».

Ольга Малинова (главный научный сотрудник ИНИОН РАН) сделала доклад «Итоги переосмысления «мифа основания» СССР в официальном историческом нарративе постсоветской России».

«В русском дискурсе прилагательное «революционный» имело положительные коннотации. Предполагалось, что «революционный путь» решения назревших публичных проблем лучше «реформистского», так как он надежно искореняет «пережитки прошлого», открывая больше широкие возможности для предстоящего развития.

Одним из результатов перестроечных обсуждений по поводу вновь открытых «белых пятен истории» стала негативная переоценка «революции». Она стала ассоциироваться с конструктивным изменением общественного строя на базе умозрительных схем, которое безизбежно приобретает насильственные формы».

Негативная коннотация слова «революция» закрепилась так прочно, что в 1990-х, когда властвующая элита еще новой, независимой России начала производить гораздо более радикальную по сопоставлению с перестройкой трансформацию экономической системы, ее с самого начала стали именовать «реформой». Как ни удивительно, «лихие девяностые» прошли под знаком риторического неприятия «революции». В этом отношении властвующая элита и оппозиция были полностью едины, что, однако, не мешало им использовать данное понятие как инструмент для обоюдной критики».

Илья Калинин (доцент факультета свободных искусств и наук СПбГУ) сделал доклад «2017: призрак юбилея».

«Столетний юбилей революции, на пороге которого стоит в этом году Наша родина, представляет для её управления определенную проблему. И дело не в том, как считают некие, что власть боится её повторения.

Призрак революции оказывается существенно более молодым и опасным, ежели сама столетняя революция. Официальная идейная рамка отмечаемого юбилея предназначена как раз для того, чтоб встать на пути этого призрака, не дать ему стать частью вероятного исторического горизонта, определяющего полосы политического размежевания, — или хотя бы частью общественно важной исторической рефлексии».

Вячеслав Морозов (доктор Института политологии Тартуского института) сделал доклад «Миф о реакционности русского массового сознания и проблема умственного лидерства».

«Движущей силой повсевременно сменяющих друг друга циклов проевропейской модернизации и традиционалистской реакции выступает не война между элитами и массами, а дискурсивные и политические конфликты, в какие вовлечено практически все общество без остатка. Представление о реакционности массового сознания — это страшный миф, который перекладывает вину за отсутствие общественного и политического прогресса на внутреннего Другого и препятствует дискуссии структурных проблем, которые на деле тормозят модернизацию».

Анна Разувалова (Институт российской литературы РАН (Пушкинский Дом), Санкт-Петербург) сделала доклад «О «революционности», «реакционности» и «реактивности»: трансформации протестной риторики Эдуарда Лимонова и Захара Прилепина».

«После того как в 2014 году имевшие репутацию оппозиционеров Эдуард Лимонов и Захар Прилепин выступили с поддержкой курса русской власти, в их адрес со стороны либерально настроенной публики зазвучали резкие упреки в следовании политической конъюнктуре и отходе от прежней протестной позиции».

Марк Липовецкий (Институт Колорадо, США) сделал доклад «Реакционный постмодернизм как проблема».

«В российской культуре постмодернизм прочно связан с традициями позднесоветской контркультуры; его перекодировка в качестве орудия политической реакции приводит к формированию симулякра постмодернизма, использующего его известные приемы в качестве «смазки», смягчающей агрессивность эссенциалистских риторических конструкций. Данный процесс может быть сопоставлен с наблюдениями С.Н. Эйзенштадта о «постмодерном характере» фундаменталистских исламистских движений, возникающих в конце 1990-х годов».

Управляющий «Сбербанка России» Герман Греф считает, что «никогда не станет конца тем переменам, какие есть, надо находить в этом наслаждение. Поэтому давайте исходить из того, что перемены — это не наказание и не испытание, а наслаждение, и нужно, наверное, научиться переживать их как грандиозное приключение».

«Если мы пожелаем в один прекрасный момент достичь великих целей, тотчас же не всего лишь все добродетели, но и боги придут нам на помощь», – гласил Фрэнсис Бэкон.

В древности философы знали, что без идеи в стране наступает деградация. Платон считал, что всем в мире управляют идеи.

Политологи XXI века убеждены, что выиграет та политическая сила, которая создаст новейший идеологический проект.

Какая же мысль способна наделить нацию смыслом существования?

Узнаваемый философ Александр Секацкий убеждён, что «Миссия РФ – стать Ноевым ковчегом».

«В принципе, век всякий революции быстротечен. Во вообще все времена рано или поздно берёт верх инерция соц процессов – по мере ослабевания тяги к сверхзадаче, чему-то непознаваемому общество погружается в «мерзость запустения». Жертвенность уступает пространство апатии, лицемерию и тяге к комфорту, а это порождает деградацию и разрушение. Ведь творческие порывы надо все время возобновлять – конкретно это Лев Троцкий в свое определенное время назвал «перманентной революцией».

На данный момент Россию может сплотить мысль нового нестяжательства, сверхсоциальной справедливости либо духовного лидерства в масштабах населения земли. Российский многоликий народ может соединить только великая и не осуществимая рутинным методом Идея. Она обязательно должна полагать какую-то сверхзадачу и высочайший нравственный ориентир, ради которого охото жить, творить и заниматься самосовершенствованием.

Может быть, её предназначение – как раз и стать глобальным Ноевым ковчегом, где семь пар незапятнанных и семь пар нечистых уживаются и плывут в разбушевавшемся океане рассказы до тех пор, пока на горизонте не покажется новенькая земля».

ПО МОИМ НАБЛЮДЕНИЯМ, люди стали с наибольшим опасением высказывать своё мировоззрение. Как социолог, анализирующий публичные умонастроения, могу засвидетельствовать рост ужаса среди респондентов. И людей разрешено понять. Ведь даже за перепост либо комментарий могут посадить за экстремизм либо по другой «популярной» статье Уголовного кодекса РФ.

Современный человек практически перестал думать самостоятельно – он получает из Веба уже готовую информацию с конечными выводами и советами.

Рост количества информации и происходящих событий ускорило личное ощущение времени. Соответственно ускорилось и определенное время реакции. Мы живём on-line и можем созидать, что происходит в данный момент в различных точках планеты, — происходящее транслируется в прямом эфире.

Мир живёт в неизменном обновлении. Сама Жизнь построена на неизменном обновлении. Если оно не станет происходить, как в человеческом организме, так и в обществе, то возникнет застой и загнивание. Предумышленную задержку обновления можно сопоставить с ситуацией, когда человек затягивает с визитом к доктору до того момента, когда в организме еще начнут образовываться разрушительные метастазы.

Многие считают, что в РФ наступило «время реакции». Кто-то считает, что происходит «контрреволюция». А кто-то убеждён, что мы переживаем «период реставрации».

Не так давно один представитель власти предложил возвратить в России монархическое правление. Но как показал опрос публичного мнения 16—18 марта 2017 года, подавляющее значительное большинство граждан не готовы к восстановлению монархии в РФ.

Категорически против единовластия как формы правления высказались 68% россиян.

Уже 22% респондентов «в принципе не против монархии», но не лицезреют подходящей кандидатуры.

Лишь 6% обитателей страны знают человека, коий мог бы стать новым русским монархом.

Интересно, кто же это?

Сейчас все общественные дискуссии в итоге сводятся к одному вопросу: станет четвёртый срок или не станет.

Одни говорят: «коней на переправе на меняют».

Остальные кричат: «мы ждём перемен!»

Станет ли осуществлена цивилизованная передача власти либо нас опять ждёт революция? Повторится ли история со Сталиным? Либо может быть с Хрущёвым? Либо с Брежневым? А может быть, с Горбачёвым? Либо с Ельциным?

Я не знаю, как поступит власть. Я не знаю, какое решение правильное. Но я знаю точно: нельзя идти против представления общества, это всё равно что плевать против ветра!

Выборные политтехнологи известны со времён демократии старой Греции и древнего Рима. Архетипы авторитарных властителей очень давно изучены. Чтобы удержать власть и оправдать это в очах общества, используются такие архетипы сознания как «защитник народа», «правитель мудрец», «спаситель отечества».

Когда сохранение личной власти становится значимее интересов народа и страны, когда преданность во власти становится важнее профессионализма, тогда и случаются революции.

Всякая революция существует отчаянная попытка разрешить болевые вопросы публичной жизни. И тот, кто эти трудности не чувствует и не пробует устранить (например, острейшее имущественное расслоение общества), тот неизбежно окажется погребённым под разрушительным торнадо революции.

Если революции вообще все же случаются, значит они неминуемы. И виновата в этом прежде всего лишь власть, поскольку народное возмущение существует следствие ошибок правящего режима.

Я против революций. Неважно какая революция порождает смуту, террор и репрессии. Никто не желает революции, кроме отчаянных смутьянов, желающих пробраться к власти по чужим трупам.

Мне хватило роли в одной революции 1991 года, чтоб понять, как борцы с преимуществами и коррупцией превращаются в коррупционеров.

Преобладание той или иной «команды», получившей власть буквально через легитимные выборы или нелигитимный захват, приводит к тому, что эти люди никого не внемлют и делают, как хотят. Захватив власть, они навязывают своё представление о верном пути, заставляя жить по своим представлениям и других членов общества.

Заботит правящую элиту только сохранение власти. Потому что, как всего лишь они потеряют власть, их «сожрут» соперники.

Проблема в том, что власть смогут захватить. Значит, нужно сделать так, чтоб власть не была тем, что разрешено произвольно захватить. То существует власть должна быть не вертикалью, а горизонталью.

Вообще все понимают, что необходимо обновление власти. Люди устают не всего лишь от революций, но и от стабильности. Люди желают разнообразия и перемен, причём перемен к наилучшему. Таковы особенности общественной психологии.

Люди желают перемен, хотя по большому счету они им не необходимы. Ничего по существу не изменяется, потому что изменить по сущности ничего невозможно. Элита желает выжить и меняет лидера на обратного, создавая видимость перемен.

Власть делает видимость перемен, чтобы люд верил, верил в лучшее будущее и вытерпел.

Для кого-то важны порядок и стабильность, а для кого-то это «застой». Кому-то нужна величавая Россия, а кому-то исторические потрясения. Люди желают чувствовать себя современниками величавых событий, участниками великих свершений и побед. В этом они находят смысл собственной жизни.

В лекции «Социальная эволюция мозга человека» доктор биологических наук Сергей Савельев произнес:

«Мы все хотим неплохого, но всегда получается по-нехорошему. Потому что мы являемся участниками биологической эволюции, и когда нужно принимать решение, поступаем как бабуины 65 миллионов годов назад, и никак иначе. И отбор у нас таковой. Кто идёт по иерархической лестнице и добивается максимальных вещей? Самые интеллектуалы? Нет. Изредка, случайность. Самые ответственные социально? Нет. У нас отбор нехороший. Мы отбираем худших, а не лучших».

Современные политики вроде бы грамотные люди, изучали историю, но почему-то неумолимо повторяют ошибки прошедшего. Они вроде бы понимают, чего делать нельзя, но почему-то делают.

«Крайняя форма обезьяньей доминантности – это политика», – считает Сергей Савельев. – «Любой политик оценивает биологическую опасность и биологические выгоды. Если биологические выгоды доминируют над угрозой, он вас будет использовать; если опасность станет превышать, он вас убьет. Управление – для себя лично, а не для страны».

«Психология хоть какого профессионального политика и чиновника такая, что он в своей деятельности вообще все подчиняет интересам собственного выживания и продвижения. Чтоб понять тайный смысл запутанных действий властителей, надо осознать, что все собственные действия и реформы они проводят до этого всего в своих собственных интересах. Сущность любых рекламируемых реформ до этого всего в том, чтобы придти к власти или сохранить власть. Фактически если не сумеешь удержать власть, означает, не будет возможности и сделать что-то.

Власть всегда покоилась на ереси. Пирамида государства рухнет, как всего лишь рядовые граждане, составляющие основание пирамиды, закончат верить верхушке.

Политика — это аморализм в его последних формах, который столь же рьяно прикрывается моралью.

Я убеждён, что политика — грязное дело и что приличный человек, даже если и пойдёт во власть, от всей души желая принести пользу людям, рано либо поздно уйдёт, как всего лишь увидит, с какой безнравственностью власть связана. Фактически соглашаться со злом, даже если оно безизбежно, значит самому стать безнравственным человеком.

В политике обиды никто никогда не запамятывает. Даже если на словах прощает, при комфортном моменте обязательно отомстит. В политике предательство не предательство, а необходимость или необходимость. Иначе нельзя — либо ты, или тебя. Такая формула власти.

О власти судят по результату. Власть просит быть гибким, и следовать необходимости, а не данному слову либо представлениям о чести и морали. Фуррор оправдывает все средства! Народу нужен фаворит, в которого можно было бы веровать, который бы защитил, позаботился обо всех.

Чтоб прийти к власти, надо обещать вообще все, что народ хочет. Люди желают верить! Нужно доказать свою необходимость, а для этого нет ничего лучше, чем критиковать собственного предшественника и проводить вначале обратную политику, чтобы люди ощутили надежду. Легче всего запудрить мозги счастливой перспективой, чтоб люди ждали, надеялись.

Такая логика власти! Без обмана во власти не обойтись. Нужно, чтобы люди верили. Власть даже должна врать! Когда невозможно уверить, необходимо заставить поверить! Власть просит, как держать слово, так и отступать от него. Вообще все обман, права только сила. Хоть какое насилие и любой обман во имя цивилизации есть благо.

Главное — сохранить власть денежных средств. Или, на худой конец, власть страха».

(из моего романа-бывальщина «Странник»(мистерия) на веб-сайте Новая Русская Литература

«Революции и войны ничего по существу не меняют, а только создают часто ненужное для всех озабоченность. Законы существования невозможно поменять никакими благими пожеланиями. Одни правители сменяют других, пробуют что-то преобразовать, как они убеждают, “к лучшему”, но вообще все рано или поздно ворачивается на круги своя.

Неуж-то вам не видна бесплодность долгих споров о добре и зле, так как нет ни добра, ни зла, а существует лишь плохо замаскированные пробы неугомонного разума определить, что ему во благо, а что во вред. Но и здесь он теряется, не зная, что для него существует добро, а что зло, так как это им же выдуманные понятия.

Ваш разум пробует занять себя тем, что сочиняет различные универсальные законы, вроде единства и борьбы противоположностей. Но нет борьбы противоположностей, существует Совершенство! Ваш разум лицезреет во всем противоречия, оттого что противоречит сам для себя и противопоставляет себя всему, чтобы доказать свое превосходство. На самом же деле, противоречие — это всего лишь лишь непознанная гармония!

Живя ожиданием наилучшего будущего, вы в то же определенное время упускаете прекрасное настоящее; желаете быть уверенным в завтрашнем деньке, не будучи уверенными в для себя; пытаетесь везде успеть, теряя при этом драгоценные мгновения; и, не замечая ничего вокруг, убегаете от себя и от жизни.

Своим неиссякающим стремлением все улучшить вы нарушаете исконный покой, который не нуждается в улучшении. Сейчас спешите туда, где, как вам кажется, лучше, а завтра обязательно в противоположную сторону — лишь бы не стоять на месте. Но фактически покой, которого вы избегаете, совсем не есть бездействие. Это только весьма ограниченное действие, но никак не суета. Покой нуждается только в поддержании. Извечная смена форм просит равновесия.

Однако вы желаете обязательно найти смысл в бесконечной смене форм, чтоб придать этот смысл процессу, различая в нем или развитие, либо упадок. Вам охото верить в лучшее, а потому вы придумали прогресс. Завтра оценки переменятся, и куда пойдёте тогда? Либо так и будете метаться меж тем, что вчера называли нехорошим, а сегодня хорошим? Это за место того чтобы сесть и расслабленно посидеть. Нет, вы готовы устремляться безразлично куда, только бы это соответствовало вашим сиюминутным представлениям о цели никому, за исключением вас самих, не подходящих движений. Вам обязательно нужен смысл, при этом лучше положительный, оптимистический, чтоб глупая суета давала ответ на вопрос о полезности каждого прожитого дня, тем самым принося ублажение, которое вы называете счастьем».

(из моего романа «Чужой странноватый непонятный необыкновенный чужак» на веб-сайте Новая Русская Литература

Так что же вы желали сказать своим постом? – спросят меня.

Вообще все что я хочу сказать людям, заключено в 3-х основных идеях:

1 Цель жизни – научиться обожать, любить несмотря ни на что

2 Смысл – он всюду

3 Любовь творить необходимость.

А Вы согласны, что пришло ВРЕМЯ РЕАКЦИИ?

© Николай Кофырин – Новенькая Русская Литература – http://www.nikolaykofyrin.ru