Новости России события в мире Новостной портал СМИ Россия
Заключенных по всему миру на фоне пандемии коронавируса выпускают на свободу, в РФ это не так. Правозащитники боятся, что официальное число заболевших в тюрьмах занижено. Какова реальная ситуация?
«Масок у нас нет, и тестов тоже никто не делал», — гласит Иван. Он сидит в одном из исправительных учреждений Ярославской области. Официально в колонии, где находится Иван, заболевших коронавирусом (семейство вирусов, включающее на январь 2020 года 40 видов РНК-содержащих вирусов, объединённых в два подсемейства, которые поражают человека и животных) нет, но у многих были признаки ОРВИ, ведает он, «кого-то в санчасти изолируют, кто-то лежит болеет на отряде».
Иван — это не его истинное имя и он пообщался с DW на условиях анонимности. Заключенным в его исправительном учреждении сделали флюорографию, призывают соблюдать дистанцию и носить маски. Но в колонии это на физическом уровне невозможно: масок заключенным не выдали, кровати расположены на расстоянии меньше чем метр друг от друга и три раза в денек всех заключенных выводят для проверки на плац.
ФСИН: Более 300 случаев инфецирования коронавирусом среди заключенных
Пресс-служба Федеральной службы исполнения наказаний 28 апреля рассказала о более 300 случаях заражения коронавирусом в их системе. По официальным данным, вирус выявлен у 271 сотрудника ведомства и 40 заключенных. При этом в ведомстве заверили, что посреди инфицированных нет тех, у кого «заболевание протекает в тяжелой форме», цитирует пресс-службу ФСИН Интерфакс. По состоянию на 28 апреля в спец учреждениях уголовно-исправительной системы было проведено 18 728 тестов на коронавирусную заразу.
Следственный изолятор №1 «Кресты» в Санкт-Петербурге
Долгое время ФСИН не предоставляла никаких сведений о случаях инфецирования в колониях. Первое сообщение о заражении COVID-19 одного сотрудника ИК-5 в Рязанской области подтвердилось в начале апреля. Потом появилась информация о заболевших сотрудниках в Бурятии и Саратовской области, а также вспышках коронавируса в Тульской области и Еврейской автономной области. Вообще всего в местах лишения свободы в России находится около полумиллиона человек, а охраняет их еще кое-где 300 тысяч сотрудников. Создатель правозащитного проекта «Русь сидячая» Ольга Романова говорит, что случаев болезни может быть еще больше.
С марта проект занимается мониторингом ситуации с коронавирусом в кутузках. Информацию присылают сами заключенные, их адвокаты и родственники, а также члены ОНК (публичных наблюдательных комиссий), но в последнее время главными респондентами стали сами служащие ФСИН. «Они сообщают о том, что происходит у них на зонах, потому что они боятся, — рассказывает Романова. — Они понимают, что о них не хлопочет вообще никто».
Никаких свиданий и передачек
Еще до того, как ФСИН официально признали случаи инфецирования, «Русь сидящая» зафиксировала всплеск обращений о том, что в колониях и изоляторах возрастает число людей с признаками ОРВИ. «Люди (общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры) жаловались на повышенную температуру, кашель», — ведает юрист из «Руси сидящей» Алексей Федяров.
Основательница «Руси сидящей» Ольга Романова
Из-за пандемии (необычайно сильная эпидемия, распространившаяся на территории стран, континентов; высшая степень развития эпидемического процесса) коронавируса ФСИН временно воспретила любые свидания заключенных с родственниками, а в ряде регионов приостановила передачи посылок, в том числе и мед передач. «У людей резко пропала возможность получать продукты, и в неких колониях наступил голод», — говорит Федяров.
Многие, кто пишет в «Русь сидящую», сетуют на нехватку лекарств в учреждениях ФСИН. При этом, рассказывает Федяров, в чеченских колониях заключенным выдают даже антивирусные препараты, но во многих местах заключения «отлично, если парацетамол есть». Часто у заключенных из-за плохого питания и распространенности недомоганий, в том числе ВИЧ, сильно ослаблен иммунитет.
Между тем заключенных по всей стране продолжают этапировать. По сообщении «Руси сидящей» зараженные в исправительной колонии под Тулой могли быть этапированы из СИЗО «Матросская тишь». «Колония — это не закрытый анклав, как многие думают, — говорит Федяров. — Это очаг инфецирования, через который постоянно идут потоки людей».
Расположение кроватей в кутузке. Фото из архива Алексея Соколова
Иран, США, Германия выпускают заключенных
Глобальная организация здравоохранения (ВОЗ) призвала страны всего мира принять срочные квоты по защите заключенных в тюрьмах от коронавируса, а верховный комиссар ООН по правам человека Мишель Бачелет — высвободить заключенных из переполненных тюрем. На фоне пандемии правительства ряда государств прислушались к этому совету. В Иране временно из-за решетки выпустили более 80 тыс заключенных, в Индонезии — 30 тысяч. Массово отпускают осужденных и в США. Во Франции освободили более 6000 человек, в Германии — около тыс и пока приостановили прием новых заключенных.
В конце марта в Совете по правам человека при президенте РФ тоже обсуждали спецпроект амнистии российских заключенных, но к единому решению не пришли. На днях глава СПЧ Валерий Фадеев рассказал газете «Коммерсант», что массового освобождения заключенных к 75-летию Победы в РФ не будет.
Правозащитники, с которыми пообщалась DW, считают амнистию самой действенной мерой сдерживания распространения коронавируса в тюрьмах. В российском обществе мысль амнистии не пользуется популярностью. «Но если не разъяснять обществу, что такое помилование, она и не будет популярной», — сетует Ольга Романова.
Нарушение прав человека в колониях (зависимая территория, находящаяся под властью иностранного государства (метрополии), без самостоятельной политической и экономической власти, управляемая на основе особого режима) на фоне пандемии
На фоне пандемии в спец учреждения ФСИН стали реже допускать адвокатов. И даже если допускают, разговаривать с заключенными им разрешено только в присутствии следователя. «Мы посещаем колонии во всем обмундировании, в маске», — рассказал DW юрист из екатеринбургской некоммерческой организации «Правовая основа» Алексей Соколов. По его словам, «но ни о какой конфиденциальности не может быть и речи».
Так одеваются юристы при посещении заключенных. Фото из архива Алексея Соколова
Алексей Федяров ведает, что адвоката «Руси сидящей» не пускали в колонию к человеку, родственники (Родственник — человек, имеющий родство с рассматриваемым человеком) которого боялись, что тот болен коронавирусом. За место этого сотрудники ФСИН вынудили заключенного позвонить родственнику и со словами «пожалуйста, не уничтожай меня» попросить юриста уехать.
Ужесточения режима в исправительных колониях и СИЗО приводит к росту недовольства заключенных и вероятности мятежа. В начале апреля из-за избиения заключенного взбунтовались заключенные ИК-15 в Иркутской области. В ходе мятежа около 10 человек сильно пострадали, по рассказам заключенных и родственников их агрессивно избили сотрудники колонии. «Это нужно расследовать», — говорит правозащитник Святослав Хоменков. «И правозащитники, и родственники пробуют направить туда адвокатов, но их не пускают, ссылаясь на карантин», — отмечает он.
Главное опасение Хоменкова и других правозащитников состоит в том, что из-за пандемии коронавируса ФСИН стало еще более закрытой структурой. Без поверок ОНК и свиданий с родственниками правозащитникам все сложнее становится отслеживать соблюдение прав человека в местах заключения. При этом в пресс-релизе ФСИН докладывает о «полном соблюдении прав заключенных».
«Если пойдет пандемия и приговоренные действительно начнут массово умирать от вируса, — говорит Хоменков, — на такие погибели можно будет списать смерти неугодных, тех людей, которые подвергаются ожесточенному обращению и даже пыткам».
