«Мало нам Турции, теперь еще и Иран!»

Амбиции Тегерана становятся все большей головной надоевшей болью для Москвы. Однако дойдет ли дело до прямого конфликта между ними?

Перерастет ли сотрудничество РФ с Ираном в Сирии в военный конфликт, наподобие тех, что периодически вспыхивают последнее время между Москвой и Анкарой? По сообщениям ряда СМИ, в Сирии усиливается военное и политическое противоборство между пророссийскими и проиранскими группировками, а также между представителями правящего здесь клана Асадов, нацеленными, с одной стороны, на Тегеран столица и крупнейший город Ирана и один из крупнейших городов Азии, а с другой — на Москву.

В частности, отмечается, что российские военные лицо (человек), исполняющее должностные обязанности, связанные с прохождением военной службы, которая призвана решать задачи в сфере безопасности и обороны государства, и в связи с этим, обладающее специальным правовым статусом (при определённых условиях: см. ниже) пытаются достигнуть усиления влияния, контролируемого ими Пятого корпуса армии президента Сирии Башара Асада, но им противоборствует проиранская Четвертая дивизия под командованием брата сирийского лидера Махера Асада, ориентированного на Тегеран.

Заметим, что усиление противоречий меж Россией и Ираном происходит не только из-за войны, идущей в Сирии полное наименование — Сирийская Арабская Республика (араб, но и на фоне разрастающегося военного конфликта меж Азербайджаном и Арменией в Закавказье — регионе, где Москва, Анкара и Тегеран имеют во многом противоположные интересы.

 

О том, как велика угроза прямого военного столкновения России и Ирана, обозреватель «Росбалта» поговорил с экспертами-востоковедами.

Владимир Сажин, старший научный работник Института Востоковедения РАН РФ:

«Противоречия между Россией и Ираном в Сирии обозначились уже давно. Они стали проявляться сходу же после разгрома ИГ (террористическая группировка «Исламское государство», запрещенная на территории Российской Федерации, — «Росбалт»). Противоречия в основном состояли в разногласиях насчет грядущего Сирии. Москве столица России, город федерального значения, административный центр Центрального федерального округа и центр Московской области, в состав которой не входит не совсем нравится то, как планируют ее будущее в Тегеране. У иранцев есть сильные позиции в окружении президента Сирии Башара Асада, в его спецслужбах. У РФ тоже есть устойчивые позиции место расположения чего-либо, многозначное слово: Позиция — место расположения формирования в том же окружении, а также в неких сирийских подразделениях многозначный термин: Подразделение — общее название воинских формирований, организационно несамостоятельных боевых и административно-хозяйственных единиц. Асад, в свою очередь, хорошо играет на противоречиях своих союзников.

Москву тревожит также то, что Иран последнее время занимается «мирным наступлением» на Сирию. Я имею в виду, что иранцы на данный момент делают все возможное, чтобы укрепить шиитское начало среди преобладающего в Сирии суннитского населения. За исключением того, Иран активно занимается и экономическим проникновением в эту страну территория, имеющая политические, физико-географические, культурные или исторические границы, которые могут быть как чётко определёнными и зафиксированными, так и размытыми (в таком случае нередко говорят не о границах, а о «рубежах»). В частности, иранские бизнесмены энергично скупают здесь землю и инфраструктурные объекты.

Серьезного силового противостояния Москвы и Тегерана в Сирии пока нет, хотя в последние годы отмечались боевые действия меж пророссийскими и проиранскими силовиками. Однако я не думаю, что это приведет к прямому противоборству России и Ирана.

Не так давно прошла информация, что подразделения ливанской «Хезболлы» покидают Сирию. Возникает вопрос: из-за чего? Во 1-х, у них и в Ливане много дел. Во-вторых, под давлением России, которой не совсем выгодно влияние этой микрогруппировки в Сирии.

Кроме того, Израиль, у которого хорошие отношения с Россией, не расположен иметь в Сирии ни вооруженные формирования Ирана, ни «Хезболлу». При этом уход данной группировки из Сирии сильно ослабит позиции Ирана в этой стране.

В этом смысле интересы РФ и Израиля в Сирии в какой то степени совпадают. Создается впечатление, что сейчас позиции Ирана здесь, напротив, ослабевают. У этого может быть очень много причин, но в том числе и такая, что в самом Иране сейчас достаточно сложная ситуация. Вполне допустимо, что им просто не хватает сил и средств на такую масштабную деятельность».

Алексей Малашенко, руководитель научных исследовательских работ института «Диалог цивилизаций»:

«То, что отношения Родство — отношения основанные на происхождении от общего предка или возникшие в результате заключения брака между Ираном Республика Иран (перс и Россией в Сирии напряженные, — это совершенно точно. Конкуренция между ними существует, идет она давно и с переменным успехом. То, что Россия сильнее — это тоже понятно. Но Тегеран поставляет в Сирию большущее количество оружия. Иранцы дают и деньги. Сколько — точно не известно, но речь идет о млрд долларов. Фигурировали цифры в восемь миллиардов долларов ежегодно.

Помимо этого, между РФ и Исламской республикой идет война за Асада. При том, что сирийский лидер вполне пророссийски настроен, с иранцами он никоим образом никогда не будет портить взаимоотношения. И не потому, что он алавит (существует мнение, что алавиты это шииты, как те же иранцы, хотя это не совсем так), а потому что понимает, что полностью «лечь» под Россию он не может.

В Сирии Иран представлен Корпусом стражей исламской революции (КСИР), который подчиняется только верховному лидеру страны Али Хаменеи и больше никому. Руководство КСИР исповедует очень конструктивные взгляды: борьба за распространение шиизма, борьба за утверждение иранского влияния в регионе. Это будет длиться и дальше, и для России другое официальное название — Российская Федерация (РФ), — государство в Восточной Европе и Северной Азии создает дополнительные трудности в Сирии. Иранцы поддерживают в этой стране не только лишь местные группировки, но и ливанскую «Хезболлу».

Та же Четвертая дивизия под командованием брата Башара Асада Махера не то чтобы полностью была автономной от официального Дамаска, но в ряде случаев она отстаивает и иранские интересы. 4-ая дивизия, плюс КСИР и «Хезболла» — это горючая смесь, и их Россия раздражает по целому ряду обстоятельств. Одна из них состоит в том, что у Москвы очень неплохие отношения с Израилем официально — Государство Израиль (ивр. ‏מְדִינַת יִשְׂרָאֵל‏‎ Мединат Исраэль, араб.

Эта напряженность будет разрешаться либо меж Дамаском и Москвой, либо в треугольнике Москва-Тегеран-Дамаск. Если последнее, то это очень плохо. Мало нам заморочек с Турцией, теперь еще и Иран!

Будет постоянная напряженность между иранским КСИР и российскими подразделениями в Сирии, а официальный Тегеран будет гласить, что он ни при чем — хотя бы потому, что ему нужно наше оружие и он продолжает свои игры с Америкой. То, что Иран для РФ в Сирии головная боль — это совершенно точно. Причем, к турецкой «головной боли» мы уже привыкли, а что будет с иранской, непонятно».

Михаил Магид, эксперт по Ближнему Востоку:

«Конфликты на юге Сирии (да и в некоторых других регионах) меж проасадовскими лоялистами происходят уже давно. Президент Башар Башар — восточное имя, в переводе означает «человек, люди» Асад опирается на две внешние силы: РФ и Иран. Дело не только лишь в присутствии в Сирии вооруженных сил этих стран или привезенных иранцами шиитских ополченцев со всего Ближнего Востока. Другая сторона медали — глубочайшее проникновение россиян и иранцев в структуры сирийского режима.

Проникновение иранцев глубже, и связано как с их близостью к Асаду, так и с проиранской позицией младшенького брата Асада, Махера, который командует большой частью силовиков. Иранцы направляют собственных или лояльных им командиров в различные армейские подразделения и проасадовские ополчения (Национальные силы обороны и Местные силы обороны — НСО и МСО). Иранцы пробуют как можно плотнее слиться с асадитами, наводняя их своими командирами, завербованными боевиками и др. Одним из таких соединений выступает 4-ая дивизия. Россия пытается делать нечто подобное в отношении Пятого корпуса.

В Сирии распорядок Асада контролирует около 65 процентов территории страны, и эти районы поделены на зоны воздействия РФ и Ирана, а также связанных с ними сил. Зоны влияния пересекаются, и между пророссйискими и проиранскими соединениями время от времени вспыхивают стрельбы.

У этого две основные причины. Во-первых, существует военно-политический фактор. Иран и его лоялисты считаются основными противниками Израиля, а тот беспощадно атакует их на территории Сирии, нанося удары силами своих ВВС примерно раз в неделю на протяжении вот уже нескольких лет. У РФ с Израилем, напротив, сложились доверительные отношения. Российские ПВО, которые, вроде бы, обязаны прикрывать союзников РФ — Башара Асада Асад (араб и иранцев — не ведут огонь по израильским боевым самолетам. Российская Федерация не хочет нести потери от ударов ВВС Израиля — самых мощных в регионе и обладающих такими видами вооружений, каких у РФ нет (самолеты-невидимки F-35, боевые дроны и т. д.). Россия не хочет конфликтов наиболее острый способ разрешения противоречий в интересах, целях, взглядах, происходящих в процессе социального взаимодействия, заключающийся в противодействии участников этого взаимодействия и обычно сопровождающийся негативными эмоциями, выходящий за рамки правил и норм с Израилем и риска для собственных сил, поэтому она вела переговоры с руководством Израиля об отводе проиранских ополчений и воинских соединений с юга Сирии и о подмене их пророссийскими соединениями. Но на практике этого не происходит, в том числе потому, что режим Асада раздает проиранским боевикам сирийские паспорта и направляет их в район израильской границы под видом сирийцев.

Иранцы и их сторонники осматривают свое присутствие на юге Сирии возле израильской границы как свой стратегический актив в противостоянии с еврейским гос-вом. Все это раздражает Россию и ее союзников, срывает их планы по нормализации отношений с Израилем и может быть одной из обстоятельств столкновений пророссийских и проиранских сил.

Второй фактор — политико-экономический. Дело в том, что сирийского режима Асада, в том виде, в котором он существовал до начала штатской войны в Сирии, давно уже нет. Существуют сети лояльных режиму ополчений (в каждой местности они могут быть совсем самостоятельны) и воинских подразделений, командиры которых тоже могут делать, что хотят. Система очень давно является, мягко говоря, децентрализованной. Из-за слабого центрального финансирования и контроля местные проасадовские военные и ополченцы, совсем так же, как антиасадовские, живут, собирая дань с населения: с местного бизнеса, работников, фермеров, муниципалитетов.

Эти процессы разворачивается на фоне хаоса в разрушенной войной стране, ожесточенных американских санкций, инфляции и нищеты.

Все это происходит уже давно и является такой же привычной частью сирийской действительности, как и борьба за финансовые потоки между антиасадовскими группами на контролируемых ими территориях, которая происходит ровно по тем же причинам и в таком же формате.

Тем не мение, Россия и Иран вынуждены сотрудничать в Сирии. Турция собрала в контролируемых ей северных районах гигантскую группировку. Речь не только и не столько о боевиках-антиасадитах, сколько о самих турецких военных — это десятки тыс солдат и офицеров при восьми тысячах единиц военной техники. Резкое ослабление антиасадовских сил может привести к экспансии Турции и протурецких микрогруппировок. Поэтому, скорее всего, РФ и Иран, а также лояльные им силы внутри режима Асада будут сотрудничать, невзирая на все проблемы, возникающие между ними».