В Иране зимой зацветает «персидская весна»?

Кoгдa инфoрмaциoнныe aгeнтствa стали передавать сообщения о «яичном протесте» (повысились цены на данный продукт) в иранском городке Мешхед, не достаточно кто из профессионалов придал этому принципиальное значение. Только лишь после того, как протестное движение стало перекидываться и на большие мегаполисы — Тегеран, Решт, Керманшах, Исфаган, Хамадан, когда западные СМИ дали квалификацию, что в стране «происходят самые массовые с 2009 года антиправительственные выступления» (правда, без указания численности протестующих), появился вопрос о том, что происходит в Иране.

В данной стране, как и в абсолютно любой другой ближневосточного района, объективно есть сложные социально-экономические трудности и политические, способные вызывать у людей раздражение. Это ни для кого не секрет. Протестные спец.акции в Иране бывали и ранее, при этом нужно иметь в виду, что долгие годы иранцы жили под международными санкциями. На сей раз, судя по поступающим сообщениям, активности людей, во-первых, пробуют придать организованный нрав, протесты энергично обсуждаются в соцсетях, выставляются политические потребности. Во-вторых, сегодняшние антиправительственные спец.акции проходят в годовщину демонстраций, организованных в 2009 году в поддержку фаворита иранской оппозиции Мир-Хосейна Мусави, что вроде бы разрешает дать идентификацию происходящего в Иране. Напомним, что в июне 2009 года возмущения были вызваны чисто политическими неувязками: люди вышли на улицы после официального объявления итогов президентских выборов, на коих победил Махмуд Ахмадинежад. Выступления приверженцев Мусави, в коих приняли роль несколько тыс. человек, проходили под девизами «Долой терана!» и «Смерть терану!». Мусави занимал реформистскую позицию и критиковал консерватора Ахмадинеджада, коий «ухудшил взаимоотношения с США и Израилем и поставил под опасность экономику страны».

А что сейчас? Иранисты обычно разделяют имеющиеся в Иране политические силы на консерваторов (сторонники жестких принципов Исламской революции); умеренных (сторонники сегодняшнего президента Хасана Рухани); реформаторов (сторонники более либеральных взглядов на улучшение государства и общество). И вывод, пусть пока поверхностный, отсюда таковой: сейчас протестное движение ориентировано против, похоже, укрепляющихся в Иране консерваторов. Но смущают лозунги протестующих. Так, в Мешхеде масса кричала «Ни Газа, ни Ливана, моя жизнь — Иран!». То конечно есть против наружной политики Тегерана, к коей имеет конкретное отношение и президент Рухани. Конечно еще лозунг: «Мы арии, а не арабы, за место решений для Сирии — решения для собственной страны!». Протестующие добивались прекратить поддержку движений «Хезболла» и «ХАМАС», скандировали «Смерть Рухани!» и «Иранский шах, вернись в Иран!». В неких городах призывали высвободить политических заключенных, звучали потребности оппозиционных иранских групп из-за границы.

Вообще все это разрешает говорить о вероятном появлении в Иране фактора «третьей силы» и усложнения политической конъюнктуры в данной стране. Как считает первый вице-президент Ирана Эссхак Джахангири, эти неназванные силы «будут пробовать оседлать протестную волну». Коллективно с тем не секрет, что администрация президента USA Дональда Трампа лицезреет перспективным начать процесс переформатирования Ирана. Достигнуть этого допустимо с помощью прямого либо тайного вмешательства во внутренние дела державы при использовании приемов «мягкой силы» и с опорой на некие соседние арабские державы, которые осматривают Тегеран в качестве геополитического конкурента. Вот почему принципиальное значение приобретает наружный фон. Так, Трамп лично поддержал антиправительственные протесты в Иране. Намедни Белый дом подтвердил наличие договоренностей меж США и Израилем в целях противодействия Ирану. Израильская газета Haaretz со ссылкой на анонимного представителя американской администрации уточнила, что в отношении Тегерана проводится «часть продолжающегося процесса, коий займет конечно еще недели и месяцы». И это конечно еще «не его кульминация». Потому вряд ли конечно можно считать случайным совпадение начала протестов в Иране с американо-израильскими договоренностями, когда, по словам госсекретаря USA Рекса Тиллерсона, Вашингтон «перестал выстраивать личную политику в отношении Тегерана вокруг полного недочетов ядерного соглашения» и в настоящее время «борется со всей совокупой угроз со стороны Ирана». Высока возможность того, что на данном шаге США пробуют нащупать ахиллесову пяту Тегерана, поискать уязвимости правящего режима, чтоб использовать их при последующих ударах.

Хотя имеющийся на сейчас материал пока не разрешает доказательно гласить о том, что наружные силы замешаны в происходящем. Не ясно и то, на какие внутренние силы в Иране они опираются, на кого хотят делать ставку, кому оказывать политическую, организационно-финансовую и информационную поддержку. Из официальных заявлений и комментариев Белого дома сделать выводы нереально. Кроме общих рассуждений о необходимости «соблюдения прав человека» по факту Вашингтон пока что ставит под удар позиции президента Рухани, отказываясь соблюдать подписанную в июле 2015 года ядерную операцию и продолжить снятие мер с Ирана в обмен на отказ от разработки последним ядерного вооружения. Это может развязать руки иранским консерваторам в их противостоянии с реформаторами. Но кто против кого на данный момент «играет» в Иране — не полностью очевидно. Неясно и то, как Тегеран был готов к попытке дестабилизации обстановке. Если веровать ВВС, «власти были захвачены врасплох антиправительственными протестами». Государственное иранское телевидение докладывает об большом числе членов выступлений и что спец.акции связаны «не только лишь с ростом цен».

В широком контексте, когда на Ближнем Востоке продолжают нарастать бессчетные кризисные явления, правонарушение внутриполитической стабильности в Иране может стать катализатором новейших нежелательных событий и в примыкающих с Ираном странах. Похоже, что важнейщие события конечно еще только начинаются.