Теории реставрации капитализма в СССР. Часть 4

Рассмотреть в истории социализма в СССР причину его краха — не такая простая задачка, как кажется на первый взгляд. Указывать можно на разные недостатки державы Советов, которые, несомненно, имели место в прошлом, но почему конкретно они стали камнем преткновения в деле строительства коммунизма, придется обосновать по всем правилам науки. Иначе, какой прок коммунистам от недоказанной теории?

Но пока у читателей есть время приглядеться к уже имеющимся наработкам авторов-марксистов и сделать предварительные выводы.

№10 Теория Доброва

Владимир Добров — член Союза литераторов РФ, исследователь сталинского периода.

= = =

Итак, после смерти Сталина к партийному и муниципальному рулю пришли люди, далекие от коммунистических убеждений. Те самые мелкобуржуазные оппортунисты — Хрущев как спецпредставитель левацко-троцкистского, Брежнев как представитель правого, социал-демократического уклона — с которыми Ленин и Сталин сражались всю свою политическую жизнь. Почему это произошло? Причин тут много, но основная связана с объективной спецификой России. Ленин в своих работах повсевременно подчеркивал крайнюю опасность в России буржуазного и мелкобуржуазного влияния на немногочисленный российский пролетариат, подверженность этому влиянию партийного и государственного аппаратов. Но на эти особенности, неоднократно отмечавшиеся в ленинских статьях и выступлениях, должного внимания не обращалось.

Неизменные чрезвычайные ситуации, через которые проходило молодое советское правительство, неизбежно отражались и на партии, уставных нормах и принципах ее жизни. В очень тяжелые и напряженные годы социалистических преобразований, Великой Отечественной войны коммунистам сплошь и рядом приходилось выходить на 1-ый план, отодвигая в сторону непосредственных исполнителей, тех, кто в нормальных условиях должен был делать эту работу. И другого выхода не было — решалась судьба социалистического гос-ва, людям, преданным его идеалам, приходилось закрывать своим телом амбразуры. А фактически еще Ленин призывал коммунистов не подменять собою специалистов, знатоков собственного дела, а организовывать их работу, налаживать эффективный контроль за их деятельностью, привлекая к этому широкие слои трудящихся. Как руководящая и направляющая сила (физическая векторная величина, являющаяся мерой воздействия на данное тело со стороны других тел или полей) публичного развития партия не должна была сливаться с управленческим аппаратом, вмешиваться в его текущую работу. Основной партийной задачей была разработка перспектив развития страны, более эффективных путей социалистического строительства, а также повседневная активная идейно-воспитательная работа в массах. [14]

Как уже говорилось, в последние годы жизни Сталина все сильней волновала социальная обстановка в стране, особенно духовно-нравственная атмосфера в обществе. Казалось бы Величайшая победа, одержанная советским народом в недавно закончившейся войне, должна была поднять духовные силы и высочайший идейный настрой людей (общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры). Вместо этого наблюдалась какая-то психическая усталость и расслабленность, более того, нарастание рецидивов мещанско-потребительского взаимоотношения к жизни, распространение чуждых социалистической идеологии и нравственности настроений в больших слоях населения. Эти настроения все сильней ощущались и в правящей Коммунистической партии. [14]

Численно в Русском Союзе в довоенное и послевоенное десятилетия продолжало преобладать крестьянство, по марксистской терминологии, мелкобуржуазные слои. В ходе социалистических преобразований рабочий класс вырос численно, но во многом за счет ухудшения собственного качественного состава. Его здоровое пролетарское ядро в ходе индустриализации 30-х годов оказалось размытым массовым наплывом крестьянского контингента из деревеньки. Многие коммунисты, передовые рабочие (Рабочий — наёмный работник на производственном предприятии, сотрудник начального уровня производственных компетенций) погибли на фронтах Великой Российской войны, надорвались в ходе послевоенного восстановления. Их как в государственном аппарате, так и на производстве замещали люди быстрее с мещанско-обывательским, чем пролетарским, «коммунистическим» настроем. Все это, естественно, подпитывало чуждые социализму тенденции и веяния. [14]

Да просто потому и капитулировала (КПСС, прим.ред), потому и позволила разрушить страну (территория, имеющая политические, физико-географические, культурные или исторические границы, которые могут быть как чётко определёнными и зафиксированными, так и размытыми (в таком случае нередко) и вернуть капитализм, что подверглась сверху донизу мелкобуржуазному перерождению, перестав по сущности быть коммунистической партией. В партийных рядах к моменту горбачевской перестройки преобладал членский пассив, мещанины и приспособленцы разных мастей, настоящие коммунисты были в ничтожном меньшинстве, к ним не только лишь не прислушивались, их изгоняли из партии оторвавшиеся от народа, «обюрократившиеся» и «закомиссарившиеся» начальники при флегмантичном молчании большинства. Прекращение чисток засорило и разложило партию, оторвало ее как от рабочего класса, так и от вообще всего народа, сделало безвольным и бессильным придатком административного аппарата.

Сталин с его революционным чутьем и большевистской непримиримостью к чуждым социализму явлениям придерживался классового подхода и своими практическими действиями не давал разрастись «раковой опухоли» капитализма. Другое дело (работа, занятие, действие не для развлечения; коммерческое предприятие, бизнес; вопрос, требующий разрешения) его незадачливые правопреемники у партийного и государственного руля, официально выдвинувшие насквозь ложное положение об «всенародном» государстве. Положения, которое уже напрочь разрывало с марксистско-ленинским подходом, требующим строго беспристрастной, подлинно научной оценки состояния общественного развития, без какого-либо ее «розового» приукрашивания даже ради тривиальных пропагандистских преимуществ. Именно «общенародность» в теории открыла на практике все шлюзы притихшим и затаившимся в обществе до поры до времени антисоциалистическим, мелкобуржуазным и даже буржуазным веяниям и настроениям, конкретно с нее началось фактически схождение с социалистических рельсов и безвольный, а затем и полностью сознательный дрейф в сторону реставрации капитализма. [14]

Не иначе как полным политическим тупоумием и дебилизмом можно разъяснить продолжающиеся обвинения Сталина, достигшие своего пика в период горбачевской перестройки, что ему всюду-де «мерещились классовые неприятели». Как будто быстрая и повсеместная реставрация капитализма на территории бывшего Русского Союза не показала, что врагов социалистического государства действительно было очень много. Прямой и косвенный ущерб, который они нанесли народу своей открытой изменой и предательством, намного затмил тот, который страна потерпела от фашистской агрессии. По крайней мере, Гитлеру не посчастливилось разрушить экономический и оборонный потенциал Советского Союза, расчленив его на отдельные, вассальные от Запада гос-ва.

Если Хрущев и Брежнев разлагали и подрывали социализм, как говорится, «втихую», будучи не в состоянии совладать с усиливавшейся мелкобуржуазной стихией, то Горбачев и Ельцин открыто взяли цикл на реставрацию капитализма. Вот уж истинные враги народа и прислужники буржуазии, большой, компрадорской, то есть предательской по отношению к своей стране и своему народу олигархической буржуазии (социально-классовая категория, которой соответствует господствующий класс капиталистического общества, обладающий собственностью (в форме денег, средств производства, земли, патентов или иного), воцарившейся на развалинах Русского Союза! [14]

Словом, врагов оказалось куда больше, чем предполагал Сталин даже в худших собственных опасениях. Он, правда, готовил новую крупномасштабную чистку в начале 50-х годов, но, как уже отмечалось выше, протормозил с ней. Этим и воспользовался троцкистский двурушник Хрущев, державший камень за пазухой против сталинского курса и опиравшийся в собственных действиях на мещан и приспособленцев с партийными билетами, пролезших на руководящие должности в партийном и муниципальном аппарате. [14]

Справедливость ленинского положения о смещении в ходе социалистического строительства центра тяжести классового противоборства в идеологическую и духовную сферу, в область общественной переплавки нравов и сознания людей подтвердили и следующие события. Две трети лиц, занимавших высшие партийные и государственные посты в период брежневского правления, были (в русском народном творчестве краткий устный рассказ о происшествии, случае, имевшем место в действительности, без упора на личное свидетельство рассказчика) выходцами из рабочей или фермерской среды, что не спасло их в своем большинстве от мелкобуржуазного перерождения и фактического пособничества силам, открыто стремившимся вернуть капитализм. [14]

Мао Цзэдун дал точную классовую оценку кадровой чистке в собственной стране, той самой которую не успел осуществить в Советском Союзе Сталин. При всех издержках и эксцессах Величайшая пролетарская культурная революция расчистила путь к государственному рулю по-настоящему преданным собственному народу, делу социализма кадрам. Среди них, кстати, и нынешнему Генеральному секретарь ЦК КПК Ху Цзиньтао который был в числе ее «молодой гвардии» — цзаофаней. [14]

Как уже не раз говорилось, цикл на повышение материального благосостояния в отрыве от других аспектов, идеологического и политического нрава, учитывавшихся Сталиным, обернулся при хрущевском, а затем и брежневском руководстве массовым распространением потребительской психологии, культом «вещизма», ударившим в естественно счете по самим основам социализма в стране. Парадоксально, но факт. В 30-е — 50-е годы духовному и нравственному здоровью русских людей, их коллективизму, оптимизму, уверенности в будущем завидовал весь мира. И вправду, простой труженик в те годы был подлинным хозяином своей страны. Это при вещественном уровне жизни, намного уступавшем тому, который был в то время у трудящихся развитых капиталистических государств. Но вот когда он стал подниматься, когда, наконец, широкие слои народа (историческая общность людей) ощутили серьезное улучшение своего материального положения, идейный и духовно-нравственный климат в обществе стал приметно ухудшаться. Выиграв материально, советский народ проиграл, пожалуй, главное — светлое и удовлетворенное ощущение жизни, дух коллективизма и уверенность в будущем, словом, весь тот духовный настрой, который давал ему социализм.

Выходит, вещественная обеспеченность подрывает такой настрой? Отнюдь нет. Подъем благосостояния в 30-годы, напротив, содействовал духовному и нравственному подъему того же народа, и это неопровержимый факт. Но тогда во главе гос-ва стоял Сталин. Он в отличие от своих бездарных преемников умел править ходом событий, они же пошли на поводу у мелкобуржуазной стихии, которая несла страну в сторону от социализма. [14]

№11 Теория Пихоровича

Василий Дмитриевич Пихорович (другой инфо автор попросил не указывать).

= = =

Ни революция 1917 года, ни последовавшая за ней штатская война не решили и не могли решить вопроса об уничтожении буржуазии, а тем более — пролетариата, как класса буржуазного общества. Революция убила государственную машину, выражавшую интересы буржуазии и передала власть Советам — органам диктатуры пролетариата. Штатская война была попыткой со стороны реакции — буржуазии в союзе с остатками помещичьего класса при поддержке зарубежного капитала — военным путем вернуть то, что было потеряно в ходе революции. И эта попытка провалилась. [15]

Оставшаяся в наследие от царского режима и усиленная во много раз послевоенной разрухой экономическая многоукладность не только лишь не давала возможности немедленно покончить с буржуазией как с экономическим классом точно так же решительно, как было покончено с ее политическим господством, но и, и наоборот, заставляла пролетарское государство идти на определенный если не союз, то на компромисс с буржуазией в дуэли с еще более отсталыми, еще более реакционными силами. Самым крупным таким компромиссом был НЭП. [15]

Тогда, в начале 20-х, допущение свободной торговли, ведущей, желаем мы или не хотим, к капитализму, на самом деле, в конечном счете, вело к коммунизму, по последней мере, создавало необходимую базу для того, чтобы революция могла выдержать, чтобы пролетарское правительство не пало. Сохранение власти рабочих было залогом того, что победа остается за социализмом. Диктатура пролетариата боролась с опасностью неизбежного в условиях свободной торговли усиления капитализма не только лишь тем, что создавала льготные условия для социалистического сектора экономики в его конкурентной дуэли с капиталистическим и мелкотоварным элементом, но и методом прямого подавления капиталистических частей. Так или иначе, уже в начале 30-х годов с паразитическим классом в СССР было покончено. Производительные функции буржуазного класса — распоряжение капиталом, планирование производства и рассредотачивания — взяло на себя государство. С победой колхозного строя фактически пропал еще один класс дореволюционного общества — крестьянство. [15]

Жаль только, что проделано это культмероприятие было не до конца. Вместо концентрации усилий на превращении сельского хозяйства в ветвь промышленного производства через его максимальное научно-техническое вооружение и научную компанию труда, с определенного времени мы пошли по пути консервирования деревенских критерий жизни и превращения горожан в полукрестьян путем массового внедрения огородов. То, что ранее Советская власть терпела по нужде — самообеспечение продуктами и индивидуальное строительство (кажется, что оно ничего не стоит обществу, хотя на самом деле все это наносило большой ущерб не только через хищение строительных материалов, но и через нерациональное внедрение свободного времени, которое невозвратно терялось и для общества (или социум — человеческая общность, специфику которой представляют отношения людей между собой, их формы взаимодействия и объединения) и человека) — с определенного времени стало поощряться как магистральная линия совершенствования. В результате процесс преодоления различий между городом и деревней зашел в тупик. [15]

Мгновенно, через национализацию крупной и средней промышленности было покончено и со стареньким капиталистическим рабочим классом. НЭП, на некоторое время возродивший буржуазию, так и не смог возродить рабочего класса, соответствующего для капиталистического общества. Рабочий класс, который осуществляет власть, это уже не тот рабочий класс. Естественно, национализация крупной и средней собственности, это еще не обобществление производства на деле, ликвидирование классов капиталистического общества — это еще не уничтожение классов вообще. Но к 1936 году в СССР сложился совсем новый рабочий класс — рабочий класс без буржуазии, который уже не есть рабочий класс капиталистического общества, но еще не ассоциация «свободных рабочих», поскольку форма труда (наемный) во многом оставалась старой, то есть буржуазной. Нужно иметь в виду, что речь идет только о внешней форме труда, а не о его содержании. Рабочий еще получал заработную плату, а не трудился «без нормы и вознаграждения», в порядке «первой жизненной потребности», но он уже трудился не на капиталиста, а на общество, поэтому и на себя. [15]

В 30-тые же годы именно личная заинтригованность в развитии, в уходе от вековой темноты и забитости, в использовании предоставленной Русской властью возможности подняться к высотам культуры, науки, принять конкретное участие в управлении обществом и служила основой энтузиазма. Это уже был вовсе не тот интерес одиночек, на котором и впрямь нельзя было построить социализм (ряд экономических и социальных систем, характеризующихся государственным и общественным контролем над экономикой, средствами производства и распределением ресурсов, а также политические теории и). Это был массовый интерес, и личная заинтересованность, на которой он базировался, тоже была массовой. На таком энтузиазме уже полностью можно было строить социализм. [15]

Не нужно забывать, что 30-е годы, когда в стране был 7-часовый рабочий денек, когда происходили индустриализация, коллективизация и культурная революция, перевернувшие сверху донизу всю бывшую гнилостную империю, когда страной управляли «кухаркины дети», кроме вообще всего прочего, были временем самого интенсивного экономического развития (это тип движения и изменения в природе и обществе, связанный с переходом от одного качества, состояния к другому, от старого к новому): среднегодовой годичный рост промышленного производства исчислялся десятками процентов.

В 1940 году (внесистемная единица измерения времени, которая исторически в большинстве культур означала однократный цикл смены сезонов (весна, лето, осень, зима)) в виду надвигающейся серьезной опасности войны пришлось переходить на восьмичасовой рабочий день и семидневную рабочую неделю. Когда началась война, то о каком-либо свободном времени для самообразования и культурного совершенствования вообще не могли быть и речи. Война, резко прекратившая развернувшуюся в широчайших масштабах культурную революцию, сразу прекратила и этот процесс самоуничтожения рабочего класса. Впрочем, дело было не в войне как такой, а в том, что после нее силы были направлены скорее на восстановление того, что было до войны, чем на движение вперед. При этом, восстанавливались города и села, промышленность и сельское хозяйство, но не направленность видоизменения структуры общества, которая сложилась в предвоенное время. Общественные взаимоотношения в основном консервировались те, которые сложились за время войны, а если быть более точными, то те взаимоотношения, которые сложились за время войны в армии. Разумеется, это были взаимоотношения командования и подчинения. Война других отношений не приемлет. Для войны они и на самом деле очень эффективны. И дело не в том, что они не годятся для мирных условий. Дело в том, что это не есть коммунистические взаимоотношения, это отношения эксплуататорского общества (война (конфликт между политическими образованиями — государствами, племенами, политическими группировками и так далее, — происходящий на почве различных претензий, в форме вооружённого противоборства,) — вообще дело вовсе не коммунистическое, при коммунизме войн не будет, но пока нет коммунизма, и коммунистам приходится вести войну и воевать по законам войны, сложившимся, сами понимаете, не при коммунизме). [15]

Дебоширство и крах диктатуры пролетариата очень даже взаимосвязаны. Они взаимообусловлены наклоном нашего социалистического производства в сторону усиления и расширения сферы действия товарного производства. Конкретно продажа алкогольных напитков питает товарное производство лучше, чем что-либо другое. А товарное производство разъедает диктатуру пролетариата, притом не без помощи все тех же алкогольных напитков. И во времена НЭПа противоборство разлагающему действию усиления товарных отношений на государственный аппарат давалось большевистской партии не так уж просто. Партмаксимум (член партии не мог получать зарплату больше определенной суммы, все, что ее превышало, отдавалось в партийную кассу), повторяющиеся партийные чистки, которые проводились очень серьезными партийными комиссиями общественно, так что выступить и сказать все, что он думает о данном руководителе мог каждый желающий, не говоря уж о том, что ОГПУ тоже не дремало. Это далековато не полный перечень мер, который позволил партии выдержать атаку рынка, спущенного с цепи, под контролем пролетарского гос-ва. Но, пожалуй, главным было то, что еще живы были партийные традиции дореволюционного периода, когда люди отдавали партии не только лишь все, что они имели, но и жизнь, не рассчитывая что-либо получить взамен. Согласитесь, что это нечто другое, чем фронтовая традиция ежедневной выпивки.

И не в том беда, что партия отказалась от правильных предвоенных традиций и действовала по инерции военного времени, не замечая различия задач войны (распада) и мирного строительства (созидания, причем не только производства материальных благ, но и созидания социализма). Партия действовала так же, как она действовала после штатской войны. На ответственные посты выдвигались в первую очередь те товарищи, которые прошли войну, показали себя в борьбе. И этот принцип себя полностью оправдал. Но выдвинувшиеся в штатской войне были фактически поголовно профессиональными революционерами, в то время те, кто выдвинулся во время Величайшей Отечественной войны, были только профессиональными военными. Первые были спецами по разрушению старых общественных отношений и созиданию новых. Это было условием (категория философии, обозначающая отношение предмета к окружающей действительности, явлениям объективной реальности, а также относительно себя и своего внутреннего мира) нашей победы над войсками внутренней контрреволюции и интервентами. Ради победы в Величайшей Отечественной войне нам пришлось, наоборот, пойти во многом на восстановление стареньких отношений в армии (офицеры, погоны, взятие на вооружение военной эпопеи русского царизма). Все это не было чисто внешним камуфляжем. Происходило оформление полностью реальных отношений. Офицерские погоны подкреплялись продовольственными аттестатами, существенно более высоким денежным довольствием и вполне определенными преимуществами при устройстве на работу. Возрождение патриотизма для военнослужащих нужд тянуло за собой то, что он со временем, особенно после смерти Сталина, становится принципом гос политики и, в конечном счете, принципом воспитания молодого поколения. [15]

Переход к капитализму совсем не был следствием политического переворота совершенного буржуазией после поражения ГКЧП в 1991 году. И наоборот, сам политический переворот был результатом сползания советского общества к капитализму, которое к 1991 году уже практически полностью завершилось.

С экономической стороны контрреволюционный переворот в СССР можно представить как возрождение многоукладной экономики после того, как длительное время социалистический уклад полностью господствовал. Полностью господствовал, не означает — был единственным. Даже патриархальный уклад (натуральное хозяйство) сохранялся в Русском Союзе до самого конца его существования; ведь подавляющее большинство сельского населения само производило гигантскую часть потребляемых им продуктов питания за счет приусадебных участков и домашнего скота, а не получало их от общества или путем обмена.

Мелкотоварный («колхозные» рынки) и частно-капиталистический (спекуляция и различного рода криминальные экономические операции) уклады в Советском Союзе были сведены к минимуму и находились на грани полного исчезновения. А вот государственно-капиталистический уклад в СССР пережил наинтереснейшую эволюцию. [15]

В 20-е, 30-е годы путь к уничтожению классов, в том числе и рабочего класса, лежал буквально через превращение крестьян в рабочих, в годы войны нужно было мыслить не об уничтожении классов, а о сохранении социалистического государства. Потому государственно-капиталистический уклад и социалистический в таких критериях вместе противостояли всем остальным укладам как плановые стихийным. Различие же меж ними, состоящее в том, что в условиях одного планирование служит исключительно повышению производства (в экономическом смысле — процесс создания какого-либо продукта), а в другом кроме прочего должно содействовать уничтожению классов, уничтожению разделения труда, во внимание не принималось. Если для планирования в рамках госкапиталистического уклада водочная и табачная торговля выступает в качестве объекта госмонополии (весьма уж прибыльное то дело) и выше этого не прыгнешь, то социалистический уклад ставит собственной целью уничтожение этих вредных привычек, поскольку они разрушают главную цель его планирования — человека. Точно так же с образованием. В рамках госкапиталистического уклада социалистического общества средств на образование должно выделяться столько, чтобы хватило (с неким запасом) на подготовку квалифицированной рабочей силы для существующих производительных сил, то при социализме образование должно стать непрерывным. Сам процесс производства должен слиться с процессом образования и уже не образование должно служить производству, а про-во должно быть полностью подчинено цели образования, то есть универсального совершенствования человека. Коммунизм воплощает в жизнь гегелевскую мысль о том, что образование есть умение делать все, что могут делать другие.

Мы убоялись универсального образования людей, уничтожения разделения труда. Результатом стало загнивание рабочего класса. Его деградация. Он отдавал собственные лучшие кадры. Они-то переставали быть рабочими, но рабочий класс не переставал быть собою, он остановился в своем самоуничтожении, поэтому в результате он вернулся к исходному состоянию — стал никем, то есть рабочим классом капиталистического общества, где буржуазия совсем не приехала из-за границы и не воскресла из мертвых, а вышла из рядов самого господствующего вчера рабочего класса, еще раз подтвердив старенькую истину марксизма о том, что производственные отношения есть производная от производительных сил. Стали строить производительные силы на базе товарности, получили соответствующие производственные отношения — капиталистические, поскольку развитая форма товарного производства есть капитализм. [15]

№12 Теория Ковалева

Аристарт Алексеевич Ковалев — доктор экономических наук, доктор, член Президиума ЦС РУСО.

= = =

По мере развития материально-технической базы и укрепления социалистических отношений классовая война не исчезла, а только усиливалась. Буржуазия и помещики, лишившись средства производства, земли, сохранили средства, связи, идеологию и в союзе с мировой буржуазией сражались против власти пролетариата, организуя заговоры, взрывы, восстания и т.п.

Противостояла власти и та часть бюрократии, которая в критериях ограниченной рабочей демократии пыталась реализовать свое положение в собственных алчных интересах. Говоря о вредности бюрократизма, Ленин вынужден был признать: «коммунисты стали чиновниками. Если что нас погубит, то это». [16]

Все эти главные силы образовали по существу антисоциалистический класс (в классификации — группа предметов или явлений, обладающих общими признаками) с его политической оппозицией, которые всеми методами вели подрывную работу против Советской власти. И чем выше была угроза наружного нападения, тем больше сопротивление было внутреннее. Против антисоциалистических сил основным образом и были направлены репрессии 30-х годов, захвативших, к сожалению, и многих невинных людей. Заметим, что по тем же причинам и с теми же целями, но еще с немаленькими трагическими последствиями проходила «культурная революция» в Китае в 60-х годах прошедшего века, причем проходила при внешних благоприятных условиях без той угрозы наружного нападения, в которой находился СССР.

В условиях жестокой битвы с классовым противником и в связи с этим наличием всемогущего государственного аппарата рабочая демократия в то время находилась на относительно низком уровне. Но, следует заметить, что слабость рабочей демократии характерна не только для 1930-х годов. Уже с 1919 года началась политика ослабления соучастия рабочих в управлении производством, урезания полномочий фабрично-заводских комитетов и усиления единоначалия на предприятиях. Эту линию на переход от коллегиальности в управлении на единоначалие продолжил потом и Сталин. В условиях единоначалия и ограничения прав трудовых коллективов в управлении про-вом выборы в органы власти по производственному принципу становились формальными. Таковой же формальной стала потом и деятельность советов трудовых коллективов, образованных на предприятиях в взаимосоответствии с Законом о предприятиях в 1987 году, в связи с подчинением их интересам администрации компаний. Поэтому отмена этого принципа в Конституции СССР 1936 года уже не имела важнейшего значения, хотя, безусловно, была шагом назад в развитии рабочей демократии.

Тем не мение, и в этих условиях, когда потребовалась чрезвычайная концентрация средств, воли и власти (это возможность навязать свою волю другим людям, даже вопреки их сопротивлению) в одном центре, и муниципальный аппарат превратился в значительной мере в относительно самостоятельную силу, рабочий класс, по сущности, оставался главной силой общества, а влияние трудящихся масс в той или другой форме было достаточно сильным, чтобы аппарат работал в их коренных интересах, по принципу «для трудящихся», хотя в наименьшей мере «через трудящихся». [16]

В послевоенный период, в 1960-х годах остро встали свежие проблемы развития социализма в СССР. Главная проблема — повышение актуального уровня народа, истерзанного войной и постоянным всеобщим режимом экономии. Нужно было развивать производство на новой технической основе, учитывая, что на Западе в это время уже удачно осваивали новую информационную научно-техническую революцию, которая открывала превосходные возможности для ускоренного развития производства и быстрого повышения жизненного топ-уровня народа.

Для этого требовались новые мощные движущие силы, свежие побудительные мотивы к более производительному труду. И экономика страны была переведена на рыночные пути совершенствования с работой ради прибыли, что, в конечном счете, и привело к реставрации капитализма. [16]

По форме это было аналогично переходу в 1920-х г. от продразверстки к продналогу с рыночным товарооборотом. Как следует, переход к рынку как бы соответствовал ленинскому подходу. К тому же, по Сталину, товарно-денежные взаимоотношения имели социалистическое содержание и уже не содержали гены паразитизма и опасность реставрации капитализма (экономическая система производства и распределения, основанная на частной собственности, юридическом равенстве и свободе предпринимательства). Но такой подход оказался ловушкой.

Дело в том, что тогда, в 1920-х годах преобладало мелкое товарное хозяйство и ему соответствовало введение рыночного товарооборота. Но в 1960-х годах преобладало уже большое, высококонцентрированное производство, которое требовало уже не «невидимой руки» рынка, а усиления сознательного планомерного централизованного регулирования с развитием горизонтальных договорных отношений меж производителями и потребителями в рамках плановой системы с использованием плановых цен.

Большое производство противоречит рыночной стихии. [16]

Бюрократии, которую так опасался еще Ленин, и которая очень глубоко укоренилась в условиях долгих лет «чрезвычайщины», с ее административными методами управления в принципе чужд был дух самоуправления трудящихся, контроля снизу. Не случаем, что была отменена диктатура пролетариата и было провозглашено «народное правительство», а КПСС из партии рабочего класса превратилась в партию всего народа (на XXII съезде КПСС в 1961 году). Но свято место пусто не бывает. За место руководящей роли рабочего класса заняла бюрократия. Кульминационным моментом стал расстрел рабочих в Новочеркасске (июнь 1962 г.), который нанес удар по рабочему классу и виду социализма в целом, а бюрократия еще более усилила свои позиции. [16]

Но, как бы ни был ядовит и опасен бюрократизм, он не был настолько всесильным, чтобы разрушить социализм. Со временем все более угрожающим становилось скопление капитала и обогащение части руководителей предприятий за счет теневой прибыли и совершенствования теневой экономики, которое всё больше набирало обороты
В этих критериях в своем паразитизме интересы коррумпированной высшей бюрократии и пробуржуазной части управляющих предприятий всё более взаимно переплетались, сращивались, образуя единый антисоциалистический класс, противостоящий силам социализма. Укоренившись, они оказывали свое тлетворное воздействие на все стороны жизни. [16]

В отношении освоения новой информационной научно-технической революции также главное внимание уделялось отраслям ВПК и иным приоритетным отраслям экономики и делом второстепенной важности было внедрение новенькой техники на большинстве предприятий остальных отраслей. Интерес руководителей компаний также был направлен на выполнение количественных показателей в ущерб качеству, на занижение планов производства. [16]

Очень ощутимыми были недостатки в реализации закона распределения по труду как главного стимула к труду. Низкая дифференциация в оплате труда рабочих предприятий снижала мотивацию в эффективном труде. Частично она возмещалась разными доплатами для высококвалифицированных рабочих, а для высшего управленческого аппарата — многочисленными госпремиями, превышающими часто в сумме всякие разумные пределы, не имеющие стимулирующего нрава.

В политической сфере чувствительными были преследования за инакомыслие, чрезмерные ограничения в социалистической демократии.

В идейной жизни — нередко двоемыслие, ложь и лицемерие отравляли социалистическую нравственность; эгоизм, своекорыстие и стяжательство подрывали трудовой облик жизни советских людей с его стремлением к честности и справедливости.
[16]

Говоря о наружном факторе поражения социализма в СССР, следует сразу заметить, что империалистические державы всегда вели борьбу против Советской власти, вначале против большевиков с момента прихода их к власти в 1917 г., во время (форма протекания физических и психических процессов, условие возможности изменения) военной интервенции в Советскую Россию в 1918-20-х годах, с 20-х годов — путем блокад, мер и угроз, затем американцы финансировали, вооружали и науськивали на СССР гитлеровскую Германию. После окончания II Мировой войны для уничтожения Русской страны США потратили триллионы долларов, огромные интеллектуальные, военные, разведывательные и остальные ресурсы. [16]

Под флагом КПСС в Верховном Совете СССР теснились самые различные течения, фракции, в том числе представляющие интересы бюрократии и пробуржуазных частей. Что же касается коммунистов, убежденных сторонников социализма и реально представляющих интересы большинства трудящихся, то они в собственном большинстве были уже весьма далеки от решительных, революционных методов борьбы против очевидных врагов социализма. Когда партия похоронила «диктатуру пролетариата» и оторвалась от рабочего класса, как основной своей питательной среды, она, прежде всего ее ядро, руководство, заразилось всеми тяжелыми болезнями (паразитами) парламентаризма, бюрократизма и буржуазного реформизма. [16]

В нашей стране такие «вожди» были проводниками интересов больших общественных групп – бюрократических и пробуржуазных сил, которые их и породили. С этой позиции следует оценивать момент насколько «дурные» были руководители страны после Сталина – и Хрущев, и Брежнев, и Горбачев, и Ельцин, что, по воззрению многих, и стал едва не главной причиной гибели социализма в СССР. Но, справедливости ради, заметим, что все они были достаточно умны, чтобы выражать в большей степени интересы (многозначное понятие: Интерес — положительно окрашенный эмоциональный процесс, связанный с потребностью узнать что-то новое об объекте интереса, повышенным вниманием к нему) той или иной социальной группы, и действительно «дурными», если касалось, к примеру, коренных интересов рабочего класса. «Преимущественно» потому, что каждый из них (как и все остальные) в одном лице сочетали, находились на пересечении интересов различных соц групп и не могли игнорировать интересы других. [16]

Весьма распространенным является утверждение, что основной причиной гибели социализма в СССР явилось «незрелость» материальных критерий, недостаточный уровень развития производительных сил для построения социализма в СССР. Но, во-первых, некорректно, ненаучно, метафизично проводить прямую связь меж «незрелостью» материальных условий и политической гибелью социализма в нашей стране. Меж этими параметрами существует несколько весьма важных промежуточных звеньев, которые никак нельзя не считать. Нельзя, например, упускать тот хорошо известный факт, что партия (часть чего-либо, подмножество в составе некоего множества: Политическая партия Партия — часть игры, либо игра целиком) из совершенно «незрелых» условий подняла страну до неизмеримо высшего уровня зрелости.

Во 2-х, если говорить о зрелости материальных предпосылок строительства социализма в СССР, то уже в 70-е годы прошедшего века, когда было объявлено о построении в стране реального социализма, СССР вышел на передовые рубежи в мире по главным показателям развития и стал второй сверхдержавой в мире, способной обеспечить не только лишь собственную безопасность, но и обеспечивал мир на планете, в то же время оказывая помощь многим странам мира. [16]

Таким образом, основной, коренной причиной поражения социализма является ослабление, а затем и отмена диктатуры пролетариата, свертывание самоуправления рабочих, что безизбежно усиливало бюрократизм в обществе. Бюрократия породила буржуазные элементы, а их сращивание меж собой создало силу, которая стала тормозом в развитии, а потом и фактором разрушения завоеваний социализма. Соединение этой силы с мировой буржуазией довершило данный процесс. [16]

Заключение

В заключение хочется добавить только такую мысль, чтобы читатели активнее участвовали в обсуждении уже размещенных теорий, не только хвалили авторов, но и громили их конструктивной критикой. А еще лучше, чтобы читатели присылали собственные наработки, до которых не дотянулись длинные руки редакции.

Беском

Часть 3

ПРИМЕЧАНИЯ:

[14] — В. Н. Добров, Потаенный преемник Сталина (Виссарионович Сталин (настоящая фамилия — Джугашвили, груз. იოსებ ჯუღაშვილი; 6 [18] декабря 1878 (по официальной версии — 9 [21] декабря 1879), Гори, Тифлисская губерния, Российская империя — 5), https://history.wikireading.ru/138575

[15] — В. Д. Пихорович, Рабочий класс и социализм, https://mydocx.ru/8-98345.html

[16] — А. А. Ковалев, Предпосылки поражения социализма в СССР, https://kprf.ru/ruso/160291.html