Главная / Наука / Протесты в Москве не утихают. Что заставляет успешных людей выходить снова и снова?

Протесты в Москве не утихают. Что заставляет успешных людей выходить снова и снова?

Протесты в Москве не утихают. Что заставляет успешных людей выходить снова и снова?0

«Война за науку сегодня оказывается политической борьбой»

Протесты в Москве не стихают. Что заставляет успешных людей выходить снова и снова? Интервью

10 августа оппозиция в Москве планирует еще одну акцию протеста из-за отказа зарегистрировать не зависимых от мэрии претиндентов в Мосгордуму. Власть показала, что не собирается сдаваться под напором митингов, сколь людными бы они ни были. Наоборот, каждый день приходят новости об административных делах, обысках и арестах в отношении членов протестных акций. Один из них — сотрудник НИИ физико-химической биологии имени Белозерского МГУ, научный просветитель, создатель книги «Происхождение жизни. От туманности до клетки» Михаил Никитин. Он был участником спецакции 27 июля, его задержали, и фотография ученого с искаженным от боли лицом была размещена многими зарубежными СМИ. Что заставляет успешного ученого и состоявшегося писателя выходить на спецакции протеста? Почему между властью и научным сообществом назрели противоречия? Об этом Znak.com побеседовал с Михаилом Никитиным.

«Взрыв становится только вопросом времени»

— Вы продолжаете участвовать в промоакциях протеста (протестом обычно понимают реакцию на общественную ситуацию: иногда в поддержку, но обычно против неё)?

— Да, продолжаю. Для меня поводом пойти было непризнание подписей нескольких коллег за их претиндентов в депутаты и, главное, — реакция избирательных комиссий. При проверке многих тыс подписей, очевидно, неизбежны ошибки. И когда подписавшиеся возмущались, что при проверке подписей их не отыскали в базах данных миграционной службы, что может быть разумнее, чем перепроверить еще раз? Но избиркомы отказались признавать даже вероятность своей ошибки. Я терпеть не могу, когда кто-то считает себя безупречным и непогрешимым и не верит, что мог ошибиться. Это очень вредное поведение в любом масштабе — от семьи до гос-ва. И очень распространенное на разных этажах российской власти (это возможность навязать свою волю другим людям, даже вопреки их сопротивлению). 

 

— Чем еще вас не устраивает распорядок нынешней российской власти? 

— Отвечу как инженер: он перекрывает обратные связи. На паровых котлах есть предохранительный клапан, который разрешает сбросить избыточное давление и предотвратить взрыв. Аналогичную роль в обществе (или социум — человеческая общность, специфику которой представляют отношения людей между собой, их формы взаимодействия и объединения) играет общественная политика и свободные выборы. Они дают возможность, чтобы голос недовольных людей был услышан и им бы не пришлось прибегать к насилию и терроризму. Например, мы все видели, как в Америке недовольные избиратели привели в Белоснежный Дом Трампа. Он чужой и для демократической, и для республиканской партий, а все журналисты США его люто терпеть не могут. Вокруг Трампа гремят скандалы, но мы не слышим ни о массовых арестах его врагов, ни о распаде США — только о корректировке тех решений Обамы, которые особо возмутили американцев.

Русское высшее руководство как минимум с 2012 года ведет себя, как спятивший начальник котельной, который заваривает предохранительные клапаны и приказывает кочегарам поддать жару. В таковой ситуации взрыв становится только вопросом (форма мысли, выраженная в основном языке предложением, которое произносят или пишут, когда хотят что-нибудь спросить, то есть получить интересующую информацию) времени.

— Каким политическим силам вы симпатизируете и почему?

— Привлекательных мне политиков очень мало, все они регионального уровня и, к сожалению, избираются не в моем районе — например, мэр Петрозаводска Галина Ширшина. Я пошел на митинги этим летом не просто потому, что мне особо симпатичны незарегистрированные кандидаты в депутаты, а потому, что мне возмутительны действия избиркомов и важны принципы сменяемости власти и добросовестной конкуренции.

— Ученый в рядах оппозиции — это, как мне кажется, редкий типаж. Я общался с вашим сотрудником по научпопу Александром Панчиным, и он отвечал на вопросы о власти и политике обтекаемо. Вы же открыто выступили против власти и даже пострадали за личную позицию. Скажите, что сейчас происходит в среде ученых? Они по-прежнему вне политики или таких, как вы, в будущем может стать больше?

— Почему редчайший? И у нас в стране, и во многих других ученые более склонны к оппозиционным взорам, чем граждане в среднем. Я спрашивал американских коллег о Трампе, ответы были в основном непреличные. «Диссернет» — оппозиционная организация? По-моему, да. Среди знакомых мне русских ученых всегда преобладали либеральные настроения, просто до 2011 года они не противоречили политике высшего управления. После 2011 года все эти ученые, не поменяв своих убеждений, очутились оппозиционерами, и многие активно участвовали в протестах. Оппозиционные настроения посреди ученых могут быть плохо видны со стороны, потому что очень много ученых убеждены, что надо делать то, что ты лучше всего умеешь, на собственном месте, а не на улице. Но в последний год это убеждение выветривается.

— Есть ли давление на вас со стороны управления НИИ в связи с вашей позицией и участием в протестах? Как это бывает в случае, если в руки полицейских попадают учащиеся школы и студенты

— У нас в МГУ о случаях давления руководства на сотрудников, участвующих в митингах, мне не известно. В МГУ сильны позиции профсоюза «Институтская солидарность», многие из членов которого ходили на митинги 20 и 27 июля, и я не ожидаю никаких заморочек со стороны руководства.

— Власть показывает, что настроена решительно и не собирается идти на уступки. Отсюда вопрос: вы убеждены, что выход на несанкционированные митинги сможет сдвинуть ситуацию с мертвой точки? 

— Митинги сами по себе — быстрее всего, нет. А сочетание митингов с написанием коллективных писем, жалобами на избиркомы и ОМОН в Следственный комитет, на Следственный комитет в генпрокуратуру, с протестным голосованием в сентябре, как мне кажется, имеет хорошие шансы на изменение обстановке. 

— Мы говорим с вами накануне очередной акции протестов 10 августа. Что вы ждете от этой акции? 

— Я ожидаю некоторого ужесточения. Мне кажется, что напряжение не снизится как минимум до выборов в сентябре.

Протесты в Москве не утихают. Что заставляет успешных людей выходить снова и снова?1Ира Ефремова

«Государство является основным источником хаоса»

— Как отражается политика властвующей группы на положении науки (область человеческой деятельности, направленная на выработку и систематизацию объективных знаний о действительности)? 

— Политика правящей группы отражается на науке так же, как на многих других областях жизни: правительство является основным источником хаоса и неопределенности. Оно меняет правила и аннотации почти каждый год. Многие его подразделения работают очень медленно и неэффективно. Непосредственно биологам очень мешает таможня, которая может по несколько месяцев гноить на складе завезенные из других стран реактивы. Реформа Академии наук и создание ФАНО вызвали три года бардака в финансировании науки. Немалая бюрократическая нагрузка: писание отчетов занимает очень много времени. Хотя в школах и больницах с этим еще хуже, чем в институтах.

— Что нужно сделать власти в отношении науки, как верно выстраивать отношения с научным сообществом?

— Как с любым другим профессиональным обществом: для начала слушать его. И перед тем, как что-то делать (например, менять законы и правила), — спросить общество и послушать ответы. Именно этих простых и банальных вещей не хватает власти в отношениях и с научным обществом, и с другими сообществами.

— Допустим, вы получили в правительстве или администрации президента какой-либо влиятельный пост. Что будете делать для изменения политики в отношении науки?

— Прежде вообще всего буду снижать бюрократическую нагрузку на ученых. Чтобы они тратили свое время на опыты и статьи, а не отчеты.

— Как вы относитесь к тому, что в мае этого года в новый состав ВАК не включили сооснователя «Диссернета» Миши Гельфанда? Это частный случай или проявление некой закономерности, связанной с политической обстановкой в стране?

— Это закономерность. Как я уже гласил, все части власти сейчас пытаются закрыться от обратной связи. И «Диссернет» в целом, и Миша Гельфанд лично поставляли много неприятной обратной связи членам ВАКа, связанным с про-вом фальшивых диссертаций, и, естественно, они постарались от этого отгородиться.

— Сегодня от президента и правительства исходит мысль объединения науки и неких духовных скреп как общей основы совершенствования российского общества. Отсюда утверждения от многих священников, что между наукой и религией нет противоречия. Как продуктивна такая идея и каковы ее последствия для российской науки? 

— В этом вопросе вы, по-моему, смешали несколько весьма разных вещей. «Духовные скрепы» не имеют примерно ничего общего с Евангелием. Тема противоречий меж наукой и религией очень большая, и я могу говорить по ней одной весьма долго. Сейчас меня закидают тапками некоторые коллеги-просветители, но я считаю, что эти противоречия очень преувеличены. Во-первых, какую религию вы имеете в виду? Буддизм и христианство имеют весьма мало общего, в том числе и по отношению (Родство — отношения основанные на происхождении от общего предка или возникшие в результате заключения брака) к науке. Христианство тоже бывает различное: у католиков есть решение Папы о том, что теория Дарвина верно трактует происхождение людского тела. Средневековая католическая схоластика была очень нужна для следующего развития науки, например, споры о количестве ангелов на конце иглы посодействовали навести порядок в представлениях о бесконечно малых величинах, из чего потом выросло дифференциальное исчисление — основа физики начиная с Ньютона. Есть довольно ученых, даже в эволюционной биологии, которые были (в русском народном творчестве краткий устный рассказ о происшествии, случае, имевшем место в действительности, без упора на личное свидетельство рассказчика) верующими людьми, и им это не мешало двигать науку. К примеру, Феодосий Добжанский (один из создателей синтетической теории эволюции в 1970-е) был сразу священнослужителем РПЦЗ в Америке и публиковал богословские статьи.

Сейчас с наукой конфликтуют прежде вообще всего американские протестанты, это они породили «разумный замысел» (intelligent design) — попытку научно обосновать божественное творение мира, жизни и человека. В России были отдельные пробы религиозных организаций вмешаться в науку, например, процесс Маши Шрайбер, но они проходят по категории клоунады, а не системного давления на науку. 

Еще актуальнее в России вмешательство церкви в зависимые от науки прикладные области, к примеру в медицину. Например, эпидемию СПИДа во многих странах от Европы до Южной Африки посчастливилось подавить сексуальным просвещением подростков, а у нас под давлением церкви были закрыты такие проекты, удачно начатые в нулевые годы (внесистемная единица измерения времени, которая исторически в большинстве культур означала однократный цикл смены сезонов (весна, лето, осень, зима)), в результате Россия сейчас вышла на 1-ое место в мире по количеству новых заражений ВИЧ. 

— За примерами противоречия религии, в частности православия, и науки далековато ходить не надо. Недавно протоиерей Артемий Владимиров всех поразил «глубиной» собственных мыслей и снов. Оказывается, он общался с Чарльзом Дарвином во сне и тот ему признался, что теория эволюции — фейк. Это тоже клоунада или же все-же столкновение двух мировоззрений: научного и мистического?

— Это клоунада. Протоиерей открыто заявил, что занимался спиритизмом, что для православного священника недопустимо.

Протесты в Москве не утихают. Что заставляет успешных людей выходить снова и снова?2Евгений Одиноков / РИА Вести

«Научное сообщество смыкается с оппозицией»

— Можно ли сказать, что между властвующей группой и научным сообществом зреет мировоззренческий антагонизм? Одни проявляют себя настоящими православными верующими (недавно Путин советовал детям читать Библию, Тору и Коран), а означает, верят в то, что Земле шесть тысяч лет отроду и человек создан Господом из праха, а другие верят только в данные науки. Или терпеть друг друга можно, главное, чтобы власть не лезла в дела науки и и наоборот?

— Мало ли кто что читает. Я читал и Библию, и Коран, и Даниила Андреева, и Гурджиева с Кастанедой, при этом в довольно юном возрасте, это не делает меня ни верующим, ни мистиком. Все образованные европейцы до последнего столетия читали Библию, тем не мение многие из них стали учеными и атеистами. Мне кажется, вы слишком прямо осознаете влияние прочитанных книг на убеждения людей. Я слышал свидетельства от людей, которым склонен доверять, что половина столичной патриархии в молодости хипповала, употребляла траву и более серьезные средства, слушала никак не христианскую музыку и увлекалась всевозможными экзотическими религиями. А глядя на них на данный момент и не скажешь!

В христианском богословии есть давние и почтенные традиции аллегорического, а не буквального толкования книжки Творения, то есть далеко не все христиане буквально верят, что возраст Земли — 6 тыс. лет.

Мировоззренческий антагонизм меж правящей группой и научным сообществом есть, но совсем в другом: во взорах на совместную деятельность людей. В правящей группе принято считать, что неважно какая коллективная деятельность кем-то организована. Поэтому они ищут организаторов протестных митингов, сажают их под арест, когда митинги длятся — ищут «настоящих», глубоко законспирированных организаторов, связанных, естественно, с ЦРУ и мировой закулисой. Многие задержанные на митингах поведали, что в ОВД их спрашивали, сколько им платили за митинг (также манифестация, — массовое шествие как публичное выражение общественно-политических настроений). И не могли поверить, что люди (общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры) выходили бесплатно.

Ученые же в большинстве собственном умеют объединяться с незнакомыми до того коллегами, чтобы вместе сделать изучение, неподъемное в одиночку. Это работает не только в науке. Я был не просто свидетелем, а участником добровольческой самоорганизации людей без внешнего управления и финансирования по разным поводам: тушение лесных пожаров в 2010, посадка лесов на месте спаленных в последующие годы, проведение летних полевых школ для заинтересованных школьников еще в нулевые годы. Научное общество в этом смыкается с оппозицией.

— А поддержка теологии как академической науки о стороны министра просвещения Васильевой вас не смущает? Это не проявление антагонизма научного и магического мировоззрений?

— Повторяю: нет мировоззренческого антагонизма «религиозные госчиновники — рациональные ученые». Наше высшее управление составляют люди 1950-х годов рождения, которые учились в русской школе, вступали в пионеры, комсомол и партию. Им неоткуда было взять пример религиозности — старорежимные религиозные люди в основном не пережили репрессии и войну. Их миропонимание не религиозное, а бесконечно циничное. Они будут с равным усердием строить из себя огненных коммунистов, истинных православных или прирожденных шаманов, если это будет надо для сохранения и приращения их власти.

Ольга Юрьевна Васильева — доктор исторических наук, спец по истории церковно-государственных отношений, поэтому поддержка теологии конкретно ею смотрится для меня как понятная для любого ученого попытка повысить значимость собственной родной, знакомой и любимой отрасли науки, а не как наступление мракобесия. 

— Наши гос чиновники из высшего руководства известны своими псевдонаучными высказываниями. Например, про «излишнюю хромосому» и «мощный культурный генетический код». Были даже публичные размышления от президента на тему серьезной опасности генной инженерии. Видите ли вы какую-то угрозу для науки в том, что люди с такими представлениями стоят во главе гос-ва?

— Основная опасность не в том, какие у них представления о генной инженерии. Гораздо ужаснее, что подобный бред они думают по другим, более актуальным вопросам и начинают биться с выдуманными опасностями в интернете, на выборах и так далее.

— Обобщая все вышесказанное, не кажется ли вам, что сегодня война за науку становится политической? 

— Да, борьба за науку сегодня оказывается политической борьбой. Непосредственно в моей эволюционной биологии это незаметно, но в социологии, политологии, истории — совсем очевидно. Внезапно политизировалась математика, которую используют для поиска фальсификаций на выборах (плакаты с графиком рассредотачивания Гаусса на митингах 2011–2012 годах). К биологам политика (политический дéятель — лицо, занимающееся профессионально политической деятельностью) приходит, к примеру, как решения об урезании территорий заповедников и снижении их охранного статуса, чтобы «почетаемые люди» могли построить там себе дачу. Или как запрет на вывоз людской ДНК, чтобы не дать американцам сделать биологическое оружие, избирательно убивающее российских. Даю спойлер: такое оружие невозможно, нет никаких уникальных генов, отличающих российских от поляков или от немцев. Или как абсолютно бредовое дело Ольги Зелениной, сотрудника пензенского НИИ сельского хозяйства. Поначалу наркополиция попросила ее провести экспертизу изъятой партии кондитерского мака на предмет способности производства наркотиков из него, а когда она написала отрицательное заключение — тут же сама стала обвиняемой в контрабанде и сбыте наркотиков. 

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан

x

Популярные новости

Возможности микроскопа SZX7 в образовании и научных исследованиях

  Микроскопы являются одним из ключевых инструментов в науке и образовании. Они ...