Алексей Венедиктов: элиты очень нервничают

В   Eкaтeринбург нa   выxoдныe прилeтeл глaвный рeдaктoр «Эxa Мoсквы» Aлeксeй Вeнeдиктoв, и   Znak.com нe   упустил вoзмoжнoсть oбсудить с   ним пoслeдниe нoвoсти: oт   рaсслeдoвaния смeрти Миxaилa Лeсинa дo   aтaки   Aлeксeя Грoмoвa нa   Дмитрия Пeскoвa

O   смeрти Миxaилa Лeсинa

— Приxoдится нaчинaть с   вoпрoсa o   Миxaилe Лeсинe. Вы   были близкo знaкoмы, oн   вo многом был вашим оппонентом, и   вот   свежие данные Buzzfeed: Лесин был убит. Вы   в это верите?

— Вера не   нуждается в   подтверждениях: можно веровать и   в то, что земля плоская. Для меня с   самого начала было разумеется, что погибель Лесина была насильной. Произошел некоторый инцидент. Гражданин Лесин был нашим главным свидетелем под так именуемому «Шестому протоколу» об   отнятии НТВ, а   означает, мы   утратили свидетеля. Если бы   когда-нибудь состоялся судебный процесс по   этому поводу, то   Лесин был бы   главным свидетелем: министр, подписавший требование. Потому мы   пристально следили за   расследованием вашингтонской милиции.  

Когда Лесин умер, первое, на   что я   направил внимание — расследование возглавил начальник убойного отдела милиции Вашингтона. Если это сердечный приступ, как нам гласил Кремль, и   как нам гласила Марго Симоньян, выступая от   имени семьи, то   при этом тут убойный отдел и   его начальник?

Позже мы   узнали, что официально подключилось ФБР. Мы   понимали, что конечно есть что-то, чего мы   не знаем, какой-то секрет следствия. Позже мы   получили информацию, что у   Лесина в   момент погибели было много травм. Он   вправду умер в   номере, Video это указывает.  

Говорилось, кстати, что Video в   отеле нет, но   я был в   Вашингтоне и   зашел в   данный отель, там на   этажах стоят камеры. Они старенькие, стоят там очень давно.

То   конечно есть, что-то было мутное. Позже прокуратура Вашингтона в один момент закрывает это дело, заявляя о   злосчастном случае, но   подтверждает информацию о   бессчетных травмах и   ушибах. И   позже — вот   это расследование Buzzfeed, где говорится, что он   на последующий день Лесин мог встречаться с   бюрократами из   Министерства юстиции, и   что при вскрытии выяснилось, что у   него были сломаны ребра. Такие травмы очевидно можно получить в   стычке.  

У   нас остаются две версии. Одна — то, что он   подрался с   кем-то на   улице. Он   вправду принимал много спиртного, в   его крови отыскали много этанола — это официально. Он   был выпивши. Может быть, он   подрался, его избили до   полусмерти, он   добрался до   номера и   погиб. Или это целенаправленное убийство Миши Лесина. Дать на   это какой-то ответ на данный момент я   не могу, но   после вчерашней публикации Buzzfeed я   отдал команду всем нашим использовать вообще все возможности в   Вашингтоне, чтоб войти в   контакт со   всеми людьми, кои могут что-то знать. Мы   вернемся к   этому вопросу. Мы   утратили свидетеля, я   растерял своего оппонента и   товарища по   бизнесу. В настоящее время придется заниматься этим с   самого начала.

— Кому была прибыльна смерть Лесина?  

— Я   не знаю, кому она была прибыльна. Михаил Юрьевич Лесин был человеком очень неудобным в   общении, очень резким. Кто-то писал: он   поссорился с   Венедиктовым, его за   это уволили, и   он умер. И   можно сказать, что его погибель была прибыльна мне, хотя, естественно, никакой выгоды не   было. И наоборот, повторяю, мы   утратили свидетеля.  

— Российскому правительству была прибыльна смерть Лесина?

— Это нужно понимать, о   чем он   торговался с   американским правительством. Вел торговлю ли   он какой-то информацией? У   него была конечно еще и   личная история: в   данный момент он   собирался разводиться. Была женщина Вика, которая родила ему малыша, — буквально за   несколько месяцев. Он   любил и   девушку, и   малыша, и   говорил об   этом. А   развод — это вопрос принадлежности. У   него было много различных сложных отношений. Кому прибыльно? Всем прибыльно, всем нерентабельно.  

Я   не люблю гипотезы, я   человек занудный — я   по фактам.

— Почему он   был похоронен в   USA?

— Вся его семья жила в   USA. Жена Валентина жила в   USA, дети Антон и   Екатерина, жили в   USA, внуки в   USA. Он   конечно уже жил в   USA, он   уехал из   РФ, нужно это осознавать.

— Есть конспирологическая определенная версия, что убийства на   самом деле не   было, а   это вообще все программа защиты очевидцев.

 

 

 

— Я   не верю в   это. И   в то, что Лесин — дама, я   тоже не   верю, хотя конечно есть и   такая конспирологическая определенная версия.

О   Telegram

— К   слову о   конспирологии и   версиях. Вся эта дискуссия вокруг Лесина в   последние деньки активно развивалась в   Telegram, куда вы   не так очень давно, можно сказать, ворвались…

— …распихивая локтями.

— Да. Поведайте, какие чувство у   вас от   данной среды.

— Я   конечно еще не   сообразил. У   меня в   Twitter 830 тыщ фолловеров. Даже если половина из   их боты — ну, 400 тыщ. А   в Telegram-канале у   меня 22 тыщи подписчиков. Но   нужно понять качество данной аудитории. Фактически мои твиты практически   не   цитируются, а   Telegram цитируется. То   конечно есть, к   Telegram-каналу поболее пристальное внимание.  

Я   конечно еще не   весьма понял, для чего мне это нужно. Для манипулирования какой частью аудитории? Там конечно есть важный элемент: тебя не   раздражают ответы, для тебя никто не   отвечает. Написал и   запамятовал. Потом смотришь — три тыщи прочитало, 5, семь, 30 одна. У   меня высочайший индекс читаемости: 22 тыщи подписчиков, и   не было, пожалуй, ни   1-го сообщения, которое бы   набирало меньше 22 тыщ просмотров.

— Где-то мне попадался на   глаза отзыв: вот, были какие-то непонятные анонимные Telegram-каналы, а   в настоящее время пришел Венедиктов с   реальными инсайдами, и   здесь же   занял пространство в   топе.

— Да, но   мне это для чего? Я   ведь   вообще все это могу гласить по   радио, могу писать в   Twitter либо в   Instagram. У   меня много способностей, и   зачем я   завел… поточнее, мне завели: мои помощницы меня просто напросто заставили. В   свое определенное время в   Instagram и   в Twitter меня выслала Леся Рябцева, а   в Telegram меня выслала Катя Кобзева. Я   пока не   весьма хорошо понимаю Telegram-каналы, но   я собираюсь продолжать и   глядеть, как это вообще все будет развиваться.

— Конечно есть еще Telegram-каналы, которым вы   доверяете?

— Я   вообщем никому не   доверяю. У   меня конечно есть собственные познание и   понимание, и   нередко они приходят в   противоречие с   другим источниками. И   я подписан на   Незыгаря, на   «Давыдов.Индекс», — я   пользуюсь ими, чтоб проверить и   перепроверить себя. Я   рассматриваю этих людей как собственных партнеров, кои корректируют мой взор на   действия. Я   беру их   аргументацию, проверяю ее. Время от времени они правы, время от времени я   прав, но   это полезное «общение» (пусть и   параллельное, мы   параллельно существует — только лишь   читаем друг друга).

— У   вас нет чувства, что Telegram как будто перетасовал авторитеты? Специалисты второго эшелона либо даже   анонимные авторы вдруг стали весьма популярны, а, казалось бы, общепризнанные эксперты как-то не   отыскали себя в   данной среде.  

— Вы   верно сказали про среду. Если ранее мы   жили в   воде и   прогуливались по   земле, то   в настоящее время мы   поднялись в   воздух. Другая среда. Нужно отращивать крылья и   двигаться по другому. Тут другое поведение, остальные лидеры. В   воздухе важнее, кто летит резвее и   выше, а   в воде — кто плавает резвее и   глубже. Это «среда плюс», это добавление, а   не замещение для меня. Я   ни от   чего не   отказываюсь, я   только лишь   добавляю для себя новые среды: отращиваю к   собственные жабрам и   легким крылья.

О   новеньком в   стратегии «Эха Москвы»  

— «Эхо» такие крылья тоже отращивает?

— Отращивает. Месяц тому назад я   принял решение о   разработке третьей редакции — редакции соцсетей. У   меня раздельно существует редакция радио (и там я   главный редактор), редакция веб-сайта (где главный редактор — мой заместитель Виталий Рувинский), и   на данный момент я   молодого Алексея Соломина провозгласил главным редактором редакции соцсетей. Я   понимаю, что там необходимы другие люди с   другим осознанием, другими умениями, с   «крыльями». И   Соломин на данный момент набирает людей.

— Как станет устроена эта редакция?

— Не   знаю. Это дело Алексея, он   мне предложит штатное расписание. Я   его акцептирую либо не   акцептирую. Главное, что я   себя уверил в   том, что нужна отдельная редакция.

— Какие задачки вы   перед ней ставите?

— Задачки у   меня всегда арифметические: в   Twitter у   нас 1,3 млн фолловеров — должно быть 2 млн. В   YouTube была 41 тыща подписчиков, на данный момент 58 — должно быть 100. А   как это станет сделано? Ты   должен это делать лучше, чем остальные. Ты   не можешь догнать условного Навального, Дудя либо Камикадзе, но   ты должен уменьшить разрыв, чтоб люди заинтересовались твои продуктом.  

Я   готов для этого дать базу: мы   в обе студии приобрели аппаратуру для трансляции на   YouTube. В   первую студию я   купил оборудование за   собственные личные денежные средства: в   бюджете средств не   было, я   вытащил из   кармашка и   сказал: купите камеру, стойки, свет. И   когда вообще все это стало нарастать, наши акционеры произнесли: ой, давайте во   вторую студию поставим, станем это монетизировать.

На данный момент мы   начали вести трансляции эфиров, но   нам конечно еще предстоит решить, какие из   их интересны людям на   Video. Бывает фактически   так, что ПО на   радио хороша, а   на Video не   идет. Либо, наоборот, у   нее на   радио минимум рейтинга, а   на Video она начинает расти со   ужасной силой.

— Вы   произнесли, что Камикадзе и   Дудя не   догнать. А   почему? Что конечно есть такого у   их, чего нет у   журналистов «Эха»?

— Во-первых, они пришли ранее — и   создали правила игрушки. Мы   обязаны подстраиваться под их   правила. Это единственные правила на   этом поле. Мы   выступаем в   роли догоняющих, а   в данной роли никто никогда не   догонит — я   в этом уверен. Нам надо придумывать свой контент, которого нет у   Дудя и   у Камикадзе. Не   приближаться к   ним на   их поляне, а   создавать свою поляну. Но   поначалу нужно залезть, зацепиться ногой за   эту высоту — и   махать, махать, махать — а   там, может быть, мы   изменим конструкцию крыла и   полетим по-другому.  

— Не так давно ваш сотрудник Александр Плющев дискуссировал меняющуюся роль журналистов: а   необходимы ли   они вообщем, если всякий политик может в настоящее время поставить перед собою камеру и   передавать себя на   YouTube.

 

— Это была полемика Плющева с   Алексеем Навальным. Позиция Навального заключалась в   том, что разрешено поставить камеру и   гласить в   нее, а   Плющев отвечал: разрешено и   так, но   тогда вы   будете сами отбирать вопросы, кои вам нравятся, и   никто не   сумеет уличить вас во   ереси и   в незнании.  

И   то, и   другое правильно. У   меня на   «Эхе» очень давно были передачи, где журналист посиживал один и   отвечал на   вопросы (это Пархоменко, Латынина, это выгнанный мной Веллер). Это одна вещь. А   конечно есть «Особое мнение», где посиживает журналист и   интервьюирует. Либо программа «A-Team», где единственный гость и   четыре журналиста, кои его разносят… Это просто напросто разные форматы. Да, разрешено сидеть одному и   гласить, но   тогда никто не   изловит тебя на   некорректности, не   спросит, откуда ты   это взял.

— А   аудитории такая ловля некорректностей нужна? Может быть, она и   рада глядеть на   Навального перед камерой, и   не желает, чтобы его кто-то на   чем-то ловил.

— Аудитория различная. Ей   не нужна только лишь, скажем, капуста. Ей   нужна и   капуста, и   морковка, и   рыба, и   мясо, и   соль, и   перец. Где-то она желает просто картошечку, а   где-то салатик. Нельзя подкармливать аудиторию одним: мы   лицезреем, как вмиг это наскучивает. Хотя если это профессионально, как у   Пархоменко, Латыниной либо Навального, — оно может держаться довольно долго. Но   если вы   желаете расширить свою аудиторию, вы   должны будете идти и   в остальные форматы. Вы   сможете сделать ресторан на   одно яство, но   его аудитория когда-то станет выбрана.  

Об   инсайдах и   бюрократа

— Вы   славитесь неплохими инсайдами. Разумеется, это подразумевает хорошие взаимоотношения с   носителями этого инсайда — бюрократами, пресс-секретарями. Вас часто обвиняют в   лишне близких отношениях с   ними, в   недостаточной оппозиционности, что ли.

— А   как разрешено получить инсайд, не   имея ближайших отношений, чисто на физическом уровне? Это не   означает, что я   сплю с   Тимаковой (не дай господь для нее), но, когда мы   сидим и   пьем коллективно, естественно, я   добываю инсайд. Но   я не   для себя его добываю. Я   вообще все знаю и   так. Я   поставляю продукт. Разрешено ли   гласить, что у   посредника (как я) ближайшие отношения с   поставщиками? Да, а   как по другому получать продукт и   перепродавать либо дарить его другим?

Если речь идет о   личных отношениях, то   весьма важно не   скрывать их. Вот я   дружу с   Евгением Ройзманом. Я   это не   скрываю. Я   приехал в   гости к   Евгению Ройзману на   единственный день.  

— Это воздействует на   ваше отношение к   Ройзману как журналиста?

— Естественно, повлияет, но   за исключением меня на   «Эхе» конечно еще 89 журналистов, на   коих это никак не   воздействует, а   скорее и наоборот, это их   раздражает.

— И   если кто-то из   их решит завтра критиковать Ройзмана?

— Я   сижу тут с   вами, а   они на данный момент его критикуют, а   что я   могу сделать? Это прямой эфир. И наоборот, все на   «Эхе» отлично знают про мои личные дружественные отношения с   Дмитрием Песковым. Но   то, что Песков слушает в   эфире «Эха» от   журналистов «Эха», наверняка, он   не слушает даже   у   Навального. Нет ограничений.

— Кстати, про Пескова. Не так давно был сюжетик «Первого канала» о   наличии (типо) у   «Эха» зарубежного финансирования, коий вы   интерпретировали как атаку Алексея Громова на   Пескова. Продолжилась ли   эта история? С   чем она связана?

— История не   продолжилась, они замолчали. Элиты весьма нервничают. Конечно уже очевидно, что если президент выставится и   пойдет на   выборы, произойдет значимая смена команд. Если вы   поглядите, кого на данный момент президент выдвигает на   губернаторов (Екатеринбург здесь исключение), то   это сорокалетние люди, кои занимались бизнесом в   девяностые и   были на   государевой службе в   2000-е. Мы   лицезреем Андрея Никитина в   Новгороде, Максима Решетникова в   Перми, 32-летнего парня в   Калининграде, парня в   Благовещенске. Мы   лицезреем министра экономики. Это другое поколение, старенькие уходят. И   всем понятно, что, если Путин выдвинется, он   станет менять свою команду. Включая, может быть, и   премьер-министра. Потому все нервничают и   стараются показать президенту свою необходимость, уникальность и   сразу неумелость собственных коллег по   цеху. Это обыкновенная история.

О   преемнике Путина  

— Когда мы   с вами общались в   прошедший раз, в   ноябре 2015-го года, вы   гласили, что Медведев, по-вашему, остается преемником Путина. На данный момент этот статус за   ним сохранился? Либо после расследований Навального он   закончил быть претендентом на   президентское кресло?

— Я   считал, что он   был на   первом месте посреди преемников. В настоящее время он   ушел с   первого пространства. Но   мне кажется, что кинофильм Навального и   реакция (либо отсутствие реакции) премьера на   него очень подкосили шансы Медведева. Но   он остается в   погоне, естественно.

— А   кто тогда занял 1-ое место?

— Я   думаю, что это человек типа Дениса Мантурова. Типа Макса Решетникова, Андрея Никитина. Технократ без команды, без идеологии.

— Условный Денис Мантуров? Не   определенный министр, а   всякий из   технократов?

— Естественно.

— Как вообщем вы   относитесь к   расследовательской деятельности Навального? Хотя это расследование было выдающимся, звучали неминуемые обвинения: Медведева кто-то «заказал».

— Я   отношусь к   данной деятельности Навального весьма позитивно. Даже если эта расследовательская деятельность не   является химически незапятнанным элементом, она поднимает те   вопросы, кои больше никто не   поднимает. Потому все расследования Навального, даже   с   дырами, где было разумеется, что кое-что притянуто за   уши, мы   публикуем на   нашем веб-сайте.

— Но   позже ищете эти дыры. Так было с   Шуваловым.

— Мы   их не   ищем. Они видны. Навальный имеет право не   знать об   отношениях в   элите. Навальный — политик, он   имеет право чуток-чуть переставить акценты (как это было изготовлено недавно, когда это касалось экономных мест в   институтах). Но   с Шуваловым этого просто напросто не   могло быть. Бюрократ такого ранга не   может скрыть от   президента и   премьера. Согласно расследованию Навального, Шувалов врал премьеру и   президенту о   том, что у   него конечно есть самолеты, и   он на   их летает в   командировки — пользуясь ФСО и   правительственными аэродромами. Но   этого не   может быть, поэтому что он   бы сходу вылетел. И   я произнес, что этого не   может быть. Я   должен был залезть в   эту дыру и   поглядеть, что это за   самолет.

— И   вас критиковали за   это, многие посчитали вас медийным юристом Шувалова.

— Что делать? Меня нередко критикуют.  

— Конечно есть две парадигмы: условно путинская и   условно навальновская. Это два взора на   происходящее в   РФ. Какая вам ближе? Всякий политик делает миф. Миф, сделанный Навальный, говорит примерно последующее: во   власти одни бандюганы и   они вообще все время крадут.

— И   Навальный, и   Путин — политики. Вот обратите внимание на   историю с   экономными местами, которая началась с   вопроса президенту в   «Сириусе». Девченка сказала, что кол-во мест сокращается, а   Путин произнес, что нет, кол-во растет. Навальный гласит, что Путин врет. Он   берет период 2000-2017 и   указывает, что на   9,7% кол-во сократилось. А   я могу сказать, что в   последние четыре года кол-во этих мест подросло. И   цифры я   взял из   блога Навального, он   их понимает. 2014 год — 485 тыщ, 2015 год — 521 тыща, 2016 год — 529 тыщ, и   на 2017 год запланировано 530.

То   конечно есть, и   Навальный не   соврал, и   Путин не   соврал. Это и   конечно есть политика. Всякий передернул. Навальный взял за   17 годов, а   Путин — за   последние четыре года. Кто соврал? Никто не   соврал.

Политики, в   отличие от   журналиста, имеют право передернуть. Я   отношусь к   этому философски.

О   параличе институтов  

— Вы   гласите: «если Путин станет выдвигаться…». То   конечно есть, по-вашему, вообще все еще конечно есть шанс, что он   решит не   выдвигаться?

— Я   работаю с   фактами. Решения пока нет.

— Что может препятствовать этому решению?

— Только лишь то, что в   голове Путина. Я   не понимаю, как Путин лицезреет обстановку сейчас, как он   лицезреет будущее. Это не   институция. Это в   голове 1-го человека. Институцию разрешено просчитать, а   мысли человека просчитать нельзя. Но   на 97% Путин станет выдвигаться. Но остаются 3%, когда вдруг что-то случится у   него в   голове?

— Как вообще происходящее в   стране зависит от   того, что творится в   голове у   Путина?  

— На   мой взор, институты парализованы, они изменили свою роль и   перевоплотились в   придатки, проводники воли президента. Две последние рассказы — с   Российской академией наук и   Российской православной церковью. И   в том, и   в другом случае мы   возвратились во   времена Петра I. РАН и   РПЦ по   сущности стали отделами администрации президента. Как президент произнесет, так и   станет. Я   не удивлюсь, если скоро патриарха РПЦ будут назначать с   согласия президента. А   почему нет, что мешает в   это поверить?

— Конечно есть шанс у   этих и   других декоративных институтов стать реальными?

— Конечно, когда поменяется структура власти, когда станет другой президент. Это может произойти даже   в   рамках данной Конституции и   этих законов. Сила осуществляется людьми, кои сидят на   тех либо иных местах. Если люди сопротивляются президентской власти (мы лицезреем, как это происходит в   USA: Конгресс, Верховный верховный суд), — это одно. Если они послушливо штампуют решения президента, — другое.  

— Вы   произнесли «даже   в   рамках данной Конституции». Вы   приверженец конституционной реформы?  

— Я   бы предпочел ничего не   трогать. Может быть, возвратить президентские сроки, поглядеть, почистить. Но   Конституция отменная.  

О   выдвижении Навального

— Если вообще все-таки   Путин не   пойдет на   выборы, его преемнику обещана победа?

— На   нынешний день да. Очень мало времени, чтоб оппонирующий преемнику Путина (кем бы   он ни   был) сумел появиться.

— Внешнеполитическая конъюнктура может воздействовать на   решение Путина о   выдвижении?

— Совершенно нет. Это только лишь   его личное решение, даже   не   решение его команды. В   том числе это решение касается его защищенности и   безопасности его семьи.

— Думаете, Навальный получит вероятность выдвигаться?

— По-моему, нет. Я   весьма удивлюсь, если это произойдет.

— А   как было бы   лучше для страны?

— Для страны всегда лучше конкурентность. Навальный на данный момент — единственная программная альтернатива Путину. Естественно, хорошо бы   воткнуть градусник и   замерить температуру, как это было изготовлено в   2013 году в   Москве. То, что случилось в   Москве в   2013 году, оказалось благом для городка, потому что Собянин обязан был учитывать, что за   него проголосовал только лишь   51%, а   за его соперника 27%. Он   был обязан услышать замечания, это полезно. И   это было бы   полезно на данный момент.

— И   это как-то воздействовало на   Собянина, вы   считаете?

— Он   оборотился лицом к   креативному классу, коий голосовал за   Навального.

— И   тем не   наименее — случилась реновация.  

— История с   реновацией непростая. По   идее, она совсем замечательная, просто напросто ее   стали по-уродски продавать. Нужно было по-другому это вообще все организовать, разъяснять людям. На   мой взор, команда Собянина отнеслась к   этому как к   градостроительной дилемме, а   это людская проблема. Он   впряг лошадка мордой к   тележке. Сама по   для себя лошадь — это хорошо, и   телега — хорошо. Но   нужно правильно впрягать.

Я   говорил с   мэром Казани, коий делал это же   8-10 годов назад. Они начинали с   того, что говорили с   людьми, а   не выделяли градостроительные участки. Людям нужно доверять. Такая же   некорректная история с   багажом в   самолетах. По   идее фактически   все верно. Но   ничего не   растолковали. И   получился бред какой-то.

О   коммуникационных бедах власти

— Выходит, неувязка с   коммуникацией не   только лишь   у   Собянина, но   и на   различных уровнях страны. В   чем причина данной проблемы?

— Люди, кои сейчас у   власти, — это люди из   XX века, решающие трудности XXI века способами XIX века. Это же   отлично видно в   Белоруссии, где я   не так давно был. Президент Лукашенко с   нами гласил о   журналистике, что, дескать   идет война дезинформации, манипуляции. Означает, что надо? Запретить, ограничить, помешать. Я   произнес: президент верно ставит диагноз (да, идет волна манипуляций), но   совсем неверно провозгласил лечение. Это не   выручит, это XIX век, может быть, 1-ая половина XX. «Запретить», «закрыть», «помешать» — это не   работает. На   маленьком плече может сработать, а   в целом нет.

В   этом и   неувязка. В   других странах, где конечно есть политическая конкурентность, идет война эффективностей — скажем, меж партией ужаса и   партией надежды. У   нас нет политической конкуренции, у   нас конечно есть конкуренция коммуникативная. А   в коммуникации то   же самое: «Разорю!» и   «Не потерплю!». Салтыков-Щедрин вообще все по   этому поводу написал.

— Кириенко — тоже человек, коий работает способами XIX века?

— Разрешено сказать, что у   него способы XX   века. Но   Сергей Кириенко — член команды Путина, которая в   целом пользуется устаревшими способами.

— Есть принципные различия меж Кириенко и   Володиным?

— Принципные — не   думаю. Они оба являются перчатками президента Путина, время от времени бархатными, а   время от времени железными. Володин считал, что в   выборах конкурентность даже   с   небезопасными противниками полезна для здоровья страны. Мы   это лицезрели на   примере 2013 года: выборы в   Москве, в   Екатеринбурге, в   Петрозаводске. Ну, одолеет оппозиция — что такового? Будем работать с   ней.  

На данный момент мы   лицезреем, что Кириенко, коий отвечает за   это, вообще все спустил на   регионы. Как мне понятно, Кремль не   вмешивается. Вот пусть решают действующие губернаторы. Но   это ненормально, когда нет арбитра меж выдвигающимся губернатором и   его оппонентом. Губернаторы по-собственному трактуют законы либо принимают комфортные им   законы. Кириенко предпочитает в   это особо не   вмешиваться — главное, чтоб не   было массовых демонстраций и   манифестаций.