Кружка Королёва, или Как удалить лагерное мышление из страны

05.05.2017 в 09:17

Кружкa Кoрoлёвa либо Кaк удaлить лaгeрнoe мышлeниe из стрaны

Ян Вaлeтoв

Укрaинский писaтeль-фaнтaст, журнaлист и бизнeсмeн

Нeдaвнo я спoрил с нeкoтoрыми рoссийскими читaтeлями свoeгo журнaлa o тoм, стрaшнo ли сoвeтскoe изoбрeтeниe — шaрaшкa — либо нeт?

Ни для кoгo нe сeкрeт, чтo бoльшaя нaукa в СССР дeлaлaсь в спeциaльныx тюрьмax «улучшeннoгo сoдeржaния», кoтoрыe нa лaгeрнoм жaргoнe нaзывaлись «шaрaшкaми», oт слoвa «шaрaгa» — шaйкa. Oфициaльнo такие «научные лагеря» называли Особенными техническими или Особыми конструкторскими бюро, задачей коих было заставить неблагонадёжных «вредителей» работать на благо Русской Родины. А как тогда определялись неблагонадёжные либо вредители, надеюсь, объяснять не нужно.

Я же хочу сказать, что мировоззрение моих оппонентов привело меня в кошмар. Оказывается, находится много людей, какие считают, что практика организации таких вот шараг была оправданна — ну, так нужно было государству. А людям, коих там содержали, просто подфартило. Они жили сыто, ни в чём не нуждались, и даже пищу им подавали по специальному меню и на неплохом фарфоре.

Я не шучу. Конкретно так: повезло. Тут и согласиться разрешено — повезло!

Не расстреляли, не отправили валить лобзиком лес, не забили табуретами на допросе, не дали социально близким уголовникам, не заморозили, залив водой в зимней тайге, — попёрло, разрешено сказать. И действительно, так везло далековато не всем, многих забивали насмерть сходу после ареста, многие выхаркивали лёгкие после нескольких месяцев на рудниках…

Не плохое было в стране Советов везение.

Людям не понятно, что хоть какое ограничение базовых свобод для мыслящего человека страшно. Что использование рабского труда безнравственно по определению. И непринципиально, роет раб канал, строит металлическую дорогу, трудится на галерах либо проектирует космические корабли, непринципиально, чем его кормят и на чём подают — он несвободен. Он раб. Мне сделают возражение, что лучше быть рабом, чем покойником, а я отвечу, что страна, которая даёт собственному гражданину такой выбор, — херовая страна.

Когда очередной дебил начинает мне говорить, что Сталин был красивым эффективным менеджером, появляется грандиозное желание двинуть этого дебила томным по темечку, чтобы мозги стали на пространство.

Эффективный менеджер, эксплуатировавший рабский труд, загнавший страну в лагеря и шарашки, каннибал и кровный брат Гитлера, создатель и наследник одной из самых ужасных, античеловеческих и неэффективных систем в мировой рассказы для этих людей — герой.

«Не расстреляли, не отправили валить лобзиком лес, не забили табуретами на допросе, не дали социально близким уголовникам, не заморозили, залив водой в зимней тайге, — попёрло, разрешено сказать»

Меня уже не поражает раб, восхваляющий рабовладельца, не поражает гражданин деспотии, обожающий тирана, не возмущают убийцы, превозносящие убийцу. Но жертвы, скучающие по палачу — это еще слишком.

Страна, научный потенциал коей ковался в тюрьмах и лагерях для даровитых, талантливых и образованных граждан, — это реальный ужас. Люди, которые восхваляют таковой метод организации научно-технической деятельности, — прикованные к кровати люди.

В жизни человека существует вещи, которыми нельзя поступаться, и одна из самых принципиальных вещей — это свобода. Свобода слова, свобода обмена информацией, свобода печати, свобода передвижения, свобода исповедания. Для некоторых это — как дышать.

Но для моих оппонентов — это ничего не означает.

Не знаю, что бы они произнесли, если бы дело касалось их самих, но в том, что сотки грамотных, умных и одарённых граждан работали за пайку либо из-за страха за свою жизнь либо за жизнь близких им людей, они ничего аморального не лицезреют. У меня это в голове не помещается.

Когда в обсуждении стршного режима в Северной Корее мой прежний коллега по Брейн-рингу, успевший побыть «министром зарубежных дел» «ДНР» Саша Кофман, взахлёб ведает мне о том, как классно живут счастливые подданные толстомордого терана, как оснащены их стоматологические кабинеты, как щедро (коллективно с пайкой риса) прекрасное правительство КНДР даёт кандидату шестьдесят квадратных метров, а медику наук целых сто с маленьким — это ли не мечта русского человека в 80-е? — я дурею.

У меня нет выражений. Я не могу воспринять такового рода логику ни в какой форме. Вообщем.

Возможно потому, что помню удушающую атмосферу СССР, даже позднего СССР, и не желаю в ней жить. И не желал. И если бы СССР не подох, то дорога мне была бы всего лишь одна — уезжать. Куда угодно. Туда, где я могу своим разумом и талантом заработать себе на 60, 100 либо 160 метров сам, а не получить (либо не получить) от власти, где тебя не посадят в лагерь, чтоб ковать ядерный щит (либо топор) страны, не принудят рыть канал или строить дорогу в нескончаемой мерзлоте против твоей воли и даром.

И скажу пару слов шёпотом, чтоб услышали те, кто может услышать.

«Меня еще не удивляет раб, восхваляющий рабовладельца, не поражает гражданин деспотии, обожающий тирана, не возмущают убийцы, превозносящие убийцу. Но жертвы, скучающие по палачу — это еще слишком»

Режимы, построенные на рабском труде, агрессии, ограничении свобод «якобы свободных» людей, нежизнеспособны последние лет двести. Они не смогут выжить в современном мире, как не выживают на морозном воздухе болезнетворные бактерии. Как подыхают микробы в кипятке. И люди, какие ностальгируют по таким режимам, непременно вымрут в самом ближайшем будущем. Но пока они живые, они будут пытаться искорёжить окружающую реальность в соответствии со своими болезненными пристрастиями. До тех пор, пока они делают это за забором, — это страшно для их соотечественников, но безопасно для населения земли.

Проблема в том, что эту чуму тяжело удержать за забором. И не дай Господь, если они из-за ограды вырвутся.

Украина с трудом, на кончиках пальцев держится в галлактической отрасли – никому не необходимы тысячи носителей для ядерного вооружения, а мирный космос – это конкурентноспособная борьба за каждый бакс в цене полезной нагрузки.

То, что было действенным в тоталитарной стране, просто нецелесообразно в рыночной экономике. Не необходимы ни шарашки, ни большие заводы, клепавшие оружие агрессору. И на смену наполовинувоенным-полугебешным институтам и проектным бюро пришли опен-спейс кабинетов Илона Маска и его фантастически смелые идеи. Прошедший век остался там, где ему положено, и мы можем всего лишь с завистью поглядывать на старты американцев.

Я поглядел на всю эту суету, на стройный силуэт носителя на стартовом столе, на рвущееся из маршевых движков гневное, но послушное пламя, и вспомнил о кружке Царица — это единственное, что он забрал с собою из лагеря на Колыме — кружку, с нацарапанной на ручке фамилией. Молвят, Сергей Павлович был весьма жёстким и авторитарным руководителем. Весьма жёстким.

Как время и страна, какие его гнули.

Человека разрешено выпустить из лагеря, но как удалить лагерное мышление из страны, где практически в каждой семье был сиделец? Как обучить людей мыслить категориями свободных людей, если они несколько поколений не знали свободы?

Я говорю не о РФ сейчас. Я говорю о тех, кого СССР жевал практически 70 лет — о гражданах издавна несуществующей страны, которые до сих пор убеждены, что свобода — это рабство, война — это мир, а неведение — сила. О тех, кто до сих пор посреди нас.

Вот вам кружка на память об этом…