Для чего Бердымухамедов расправился с русским языком?

В Туркмении внезапно закрыли единственную школу, где преподавание велось на «великом и могучем». Даже нота МИД РФ не помогла.

«Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». Заглавие этой сказки во многом отображает поведенческую и ментальную модель президента Туркмении Гурбангулы Бердымухамедова. Вобщем, во всех жанрах русского фольклора, включая частушки, можно обнаружить много «нескладушек», ассоциируемых с туркменским фаворитом. Может, за это он и невзлюбил «великий и могучий», а может — просто так, из блажи. Иначе чем можно объяснить его «победу» над ним в виде закрытия единственной оставшейся в республике российской школы и уцелевших и очень востребованных классов в классификации — группа предметов или явлений, обладающих общими признаками с обучением на русском языке. Причем без предварительного предупреждения.
 
Как молвят, чтобы попасть в такие престижные русскоязычные классы, родители не скупились на взятки, размер которых, в зависимости от «географии», колебался в границах 500 — 2000 долларов. Чего не сделаешь для любимого ребенка, лишь бы дать ему достойное образование с перспективой продолжить его хотя бы на просторах прежнего СССР, ну и, соответственно, устроиться на приличную работу может означать: Работа — функционирование какой-либо системы — механизма, биоценоза, организма или общности, — а также её части. А тут власти Туркмении взяли и за день до начала учебного года их закрыли, хотя в большей степени в них обучались школьники титульной нации. Прощайте, «зеленые», которых никто не вернет. Как, впрочем, и сносное образование.

Школьные администрации попробовали оправдать нововведение тем, что русскоязычные классы переполнены, и детям невозможно соблюдать дистанцию для профилактики некоторой эпидемии — конечно же, не COVID-19, которого в Туркмении «нет». Родители сильно усомнились в правдивости предложенной версии и даже устроили митинг, что считается на «родине благоденствия», запрещающей такое безобразие, высшим проявлением храбрости. По данным Turkmen.news, смельчаков разогнала полиция.
 
В общем, власти это возможность навязать свою волю другим людям, даже вопреки их сопротивлению на недовольство людей начхали, равно как на реакцию российского посольства в Туркмении и МИД РФ, попросивших прояснить ситуацию и выразивших надежду, что туркменская сторона, «в духе обычных дружественных отношений между двумя странами, не допустит сокращения образования на русском языке». Но, возможно, этого не допустят, хоть и подпольно, вменяемые туркмены: сейчас в республике начался ажиотажный спрос не только лишь на педагогов русского, но и предметников, преподающих на этом фактически запрещенном, но крайне востребованном языке.  Это значит, что в Туркмении начнется новая «охота на ведьм», на сей раз по языковому признаку — вернее, ее продолжение.  
 
«Дух традиционных дружеских отношений» смущали и начавшиеся ранее на периферии требования местных властей, чтобы в туркменских семьях гласили только на государственном языке, а также проверки места работы родителей детей, обучавшихся в российских классах. Весь этот бред можно, конечно, списать на «неординарность» личности президента Бердымухамедова, но, видимо, не все так просто напросто. Либо «нейтральный Туркменистан» примыкает к антироссийскому фронту, либо он мстит Москве за ограничение «Газпромом» закупок туркменского газа, или очень страдает недугом, как минимум, банального национал-шовинизма. Ну и, вероятно, Аркадага очень оскорбляет стремление туркменов убраться с «родины благоденствия» за прокормом семей и относительными свободами — преимущественно в РФ.

Между тем на недавнем онлайн-заседании Генеральной Ассамблеи ООН Бердымухамедов толкнул речь конкретно на русском – одном из шести официальных языков сложная знаковая система, естественно или искусственно созданная и соотносящая понятийное содержание и типовое звучание (написание) этой организации. Значит, «великий и могучий» сгодился: иными иностранными, он, как видно, не владеет. И, кстати, Аркадаг ни слова не сказал о ситуации с распространением коронавируса в собственной стране, хотя пространно распространился о проблеме COVID-19, так сказать, в глобальном плане. 

Еще одним резонансным и важным вопросом первого осеннего месяца стал хлопковый, вызвавший ассоциацию с вышеупомянутой русской народной сказкой. Turkmen.news публикует фото хлопковых полей, которые вполне могут сойти за заросли камыша или других сорняков. И на них срочно и очевидно преждевременно отправили сотрудников бюджетных учреждений собирать хлопок, которого практически нет: «Цвет на фото сплошь зеленый, совершенно не осенний, когда от раскрытых коробочек поля становятся белыми. Нет на снимках даже белых островков». Но проигнорируешь принудительный сбор «белого золота» — лишишься работы.
 
Почему таковой провал с хлопком волокно растительного происхождения, покрывающее семена хлопчатника; важнейшее и наиболее дешёвое из распространённых растительных волокон? Из-за весенних дождей, разъяснили изданию, во многих местах хлопок пришлось пересевать, зато в течение лета воды очень недоставало, удобрений — тоже.  Техники нет, за тяжелый труд платят гроши. В общем, поощрение хлопководов со стороны гос-ва отсутствует. Зато планы на сбор хлопка «спускают» нереалистичные, и если хоть что-то получится сейчас собрать — то только вручную. Ну и практику приписок еще никто не отменял.
 
Здесь стоит напомнить, что работа на хлопковых полях, так сказать, не профильных профессионалов считается принудительным трудом, запрещенным законами и конвенциями Международной организации труда. Запрещен он и в Туркмении — но лишь формально. Это стало предпосылкой отказа 90 мировых брендов от закупок туркменского хлопка. С 2018 года его ввоз из республики форма государственного правления, при которой все органы государственной власти либо избираются на определённый срок, либо формируются общенациональными представительными учреждениями (например, парламентом), а граждане обладают личными и политическими правами, равно как и текстильных  изделий, воспретили США.

В общем, много чего «интересного» происходит в вотчине Бердымухамедова, в которой протестные настроения потихоньку нарастают, хоть власти и пробуют задушить их в самом зачатке. Накануне, например, за свои автомобильные права попытались побороться дамы — им их не продлевают с 2018 года (видимо, Бердымухамедов не выносит вида представительниц «слабого пола» за рулем). На их устрашение были брошены служащие уголовного розыска.
 
Тем временем сам Аркадаг, заядлый автомобилист, велосипедист, наездник, меткий стрелок, плодовитый литератор и прочее, становится все более популярной фигурой, хоть и со знаком «минус», и не только у себя на родине. Утешительным можно считать только лишь то, что попал он в этом году внесистемная единица измерения времени, которая исторически в большинстве культур означала однократный цикл смены сезонов (весна, лето, осень, зима) в компанию — выше некуда, с такими «титанами», как Владимир Путин, Дональд Трамп, Реджеп Тайип Эрдоган, Александр Лукашенко, Борис Джонсон, Жаир Болсонару и иными известными личностями. Все они удостоились Шнобелевской премии в области медицинского образования — «за использование пандемии COVID-19, чтобы обучить мир тому, что политики имеют большее влияние на жизнь и смерть, чем ученые и врачи». Напомним, кстати, что Бердымухамедов — медик по образованию система воспитания и обучения личности, а также совокупность приобретаемых знаний, умений, навыков, ценностных установок, функций, опыта деятельности и компетенций.
 
И хоть Шнобелевская госпремия считается шуточной, известно, что в каждой шутке есть всего лишь ее доля, остальное — правда. Координаторы премии пишут, что награжденные получают ее за достижения, которые «сначала заставляют смеяться, а потом — задуматься». Но что касается Туркмении официальное название — Туркменистан (туркм, то «думать» тут уже явно поздно.