Как приручить страну

Прaктикa ручнoгo упрaвлeния мoнoпoлизирoвaнa нa высшeм уровне

Андрей Гордеев / Ведомости

Философ Александр Рубцов о нужном дополнении ручного управления

 

17 сентября 23:33

Ручное координирование обычно понимают чисто экономически. Основные приоритеты и мегапроекты, адресная, персональная поддержка, волевое выравнивание положения регионов, отраслей и т.   п. – вообще все это частично необходимая форма регулирования экономики. Но в наших критериях ручное координирование незаметно сформировывает теневую идеологию, саму сущность отношений господства и подчинения, консолидации социума, производства лояльности и легитимности. Это не личный стиль, а база режима, политическая форма, из себя порождающая тип экономических регуляторов, а не и наоборот.

Часто ручному управлению противопоставляют идею «невидимой руки рынка». Но не всякие противостоящие самоорганизации формы управления и регулирования (к примеру, «системные», «индикативные» и проч.) являются ручными. Здоровый либерализм сдерживает не регулирование, как таковое (к примеру, пресловутую промышленную политику), а политику раздачи денежных средств конкретным компаниям и лицам со настолько же ручной, личной оценкой результативности инвестиций. Без ручного подведения итогов раздач ручное координирование слишком вмиг показывает фатальную неэффективность всей данной щедрости.

Флюсы ручного управления также нередко связывают с недостатками регулирования экономики средством институтов. В этом лицезреют вынужденную меру, от коей хотелось бы отрешиться, но пока не выходит: «автопилот» не врубается, а «глиссада» уводит в сторону от полосы. Идеи ограничения ручного управления высказываются часто и на самых различных политических уровнях. Отсюда же образ «раба на галерах», чреватый щекотливыми вопросами: а кто, фактически, заставляет делать из страны галеру, на коей в поту гребут вообще все, но в различных смыслах?

 

Ручное координирование создает свежие издержки для системы

5

Принципно иной взор на делему рассматривает ручное координирование не как принужденное и временное институциональное следствие, а, и наоборот, как базисную и «вечную» политическую цель. Это безупречное обоснование всякого рода авторитаризма, персонализма, патернализма и т.   п., вплоть до наибольшей концентрации и фактической несменяемости личной власти. Чем выше автоматизация процесса, тем очевиднее объективной возможности регулярной, безболезненной смены хоть какого руководства. И и наоборот, апофеоз ручного управления на генном уровне порождает идеологемы вида: «если не Х, то кто»; «не станет Х, не станет и России». Когда координирование замещают управлением, тот, кто «водит руками», естественно преобразуется в лидера, отца, спасателя и демиурга.

Такие режимы требуют не только лишь ручного управления в экономике, но и «ручной страны» в политике. Всех разрешено за что угодно безопасно потрогать, никто не кусается, а если и огрызается, то только для поддержания вида эффективной дрессуры – как с семейством кошачьих на манеже. «Общество на задних лапах», имени кнута и пряника.

Чтоб оценить морально-политический смысл такового ручного управления, довольно вникнуть в систему пропаганды и телевизионного пиара, в особенности предвыборного. Учащаются встречи с народом в прямом эфире, и в сценариях этих встреч вообще все большее пространство отводится решению чисто индивидуальных, именных заморочек личным ролью главнокомандующего с посещением адресов и раздачей поручений коммунального, а то и просто напросто семейного масштаба. На построение того же вида заточены и новостные ПО с эпизодами роли первого лица. Если собрать коллективно все сюжеты с персональными, точечными поручениями, раздаваемыми не по другому как на очах всего населения, то складывается образ неоднократно более ручного управления, чем это видится политэкономической аналитикой. Если экстраполировать такую технологию выработки и раздачи управленческих решений на всю практику управления страной, то окажется, что тут вообще не остается пространства каким-либо действиям, неподконтрольным первому лицу. Здесь нет смысла спорить об аргументах и выводах: строится (и очень успешно!) конкретно этот образ.

Правитель – не реальный?

О том же доклады по самым разнокалиберным поводам типо с целью получения высокой санкции на пуск той либо иной, пусть даже самой банальной и бесспорной идеи. Знающим систему ясно, что организационного смысла такие контакты не имеют. Поболее того, подобные решения должны приниматься по регламенту работы ФОИВ – федеральных органов исполнительной власти. Наверх выносятся только лишь те трудности, которые не удается решить в ведомствах, министерствах, на совещаниях у зампредов, в междуведомственных комиссиях и в правительстве. Без прохождения этого мультислойного фильтра подымать подобные вопросы наверх аппарат просто напросто не имеет права. Означает, это делается ради рисунки, скрывающей само ядро вида политического, предвыборного пиара.

Смысл таковой картинки куда поглубже, чем кажется. Рефлексирующее общество все осознает, но это никому не любопытно. Базисный электорат принял игру: президент кует величие РФ внешнеполитическими и военными победами – за социальные и экономические трудности отвечает правительство. Но президент не устраняется от злости дня и прозы внутренней жизни. Он обязан точечными, ручными решениями исправлять более вопиющие промахи кабинета и всей вертикали. Когда-то в общении с министром денег это именовалось «заливать деньгами».

Вообще все значение практики ручного управления раскрывается в том, что она агрессивно монополизирована на высшем уровне. У нас это индивидуальная, сугубо личная преимущество. Трудно представить, чтоб непосредственными раздачами «с руки» занимался в прямом эфире кто-то конечно еще. Ручное координирование у нас как держава и скипетр – главные знаки самовластия, династии, в коей трон каждые 6 лет наследуется самим собою у самого себя.

В нашей рассказы всякая нерадикальная смена власти сопровождается умеренной критикой предшественника. Когда-нибудь сегодняшнему правлению мягко поставят в вину конкретно это его увлечение ручным управлением. Поначалу вообще все покажется безобидным, но позже может механически привести и к куда поболее радикальным выводам.

Автор – управляющий Центра исследовательских работ идеологических процессов