Хотят ли русские мира?

Виктoр Eрoфeeв

Пoслeдний oпрoс oбщeствeннoгo мнeния пoкaзaл, чтo знaчитeльнaя часть россиян желает ужесточения политики. Почему? Вот что задумывается по этому поводу писатель Виктор Ерофеев.

Известный вопрос Евтушенко: «Желают ли российские войны?» — перевернулся в воздухе: Российская Федерация охотно ведет войну и в Украине (что она опровергает), и в Сирии. Так что разумно было бы спросить: «Желают ли российские мира?» Либо военным парадам, фейковым штурмам Рейхстага, девизам «Можем повторить!» и «На Берлин!» не станет конца? Сельские обитатели по всей стране обожают ходить в камуфляже, в славный Денек победы продавщицы надевают пилотки, а малыши разгуливают в военной форме.

Кто тут курица и где яичко? Власть ли подпитывается боевыми народными эмоциями? Или власть коллективно с пропагандой вселила в люд радость военной мобилизации?

По-моему, это редчайший случай слияния курицы с яичком.

Треть россиян, коих опросил на данный момент Левада-Центр, желают, чтобы будущий президент, кем бы он ни был (а станет он, быстрее всего, тем же самым), ужесточил внутреннюю политику. Путин вообще все еще лишне либерален для тех, кто просит снова ввести смертную казнь, разрешить порку как наказание, убить «пятую колонну», запретить свободное хождение бакса и многое-почти все другое. А Западу, если гласить о внешней политике, нужно бы решительней показать «кузькину мама».

Виктор Ерофеев

40 процентов населения хотят, чтобы вообще все было так, как конечно есть. Ничего не поменять. Все отлично. И только какие-то 13 процентов желают либерализации и примирения с Западом.

Ну, хорошо, мы знаем стоимость опросам в авторитарных странах. Это как пламя свечки на сильном ветру, которое мечется в различные стороны. По результатам другого опроса четверть юных людей до 25 годов хотят уехать из РФ навсегда. А всего лишь по стране всякий десятый грезит об эмиграции. Концы не сходятся. Но вообще все-таки: желают ли российские мира?

С точки зрения европейских понятий, Российская Федерация живет в Зазеркалье. Чтоб развернуться и стать ближе к Западу, надо разбить зеркало, что в российском собрании суеверий значит смерть.

Всякий раз после русских всеобщих выборов (хоть какого уровня) выясняется, что люд голосует за власть. Оппозиция ставит под колебание результаты. О подтасовках — отдельная песня, но какими бы крупномасштабными они ни были, видно, что люд все равно стоит за власть. Тогда интеллигенция осыпает люд проклятьями, вспоминая про рабов, крепостное право, и это длится пару месяцев. Потом проклятья стихают, и народ (в представлении вообще все тех же 13 процентов) вновь становится жертвой режима, коий оккупировал страну своими чекистскими методами.

Интеллигенция хитрит? Скорее, хитрит сама либеральная идеология. Чтоб спасти люд, нужна вера в необходимость его спасения. Но вот беда. Так ли негативно относится люд к чекистам? Интеллигенция лицезреет в них продолжателей дела НКВД-КГБ. Для большинства же народа чекисты — завидные избранники судьбы, заступники родины, смотрящие за порядком. Это — без всякой драматичности — реальный миф. Эти герои всегда находятся в состоянии войны с Западом, в настоящее время война обострилась им в удовлетворенность, а народу на потеху. Путин подписывает указ о продлении контрсанкций — ура! Вообще все радуются! Отказалась Российская Федерация платить личный взнос в Совете Европы — реакция: допрыгались! Кто допрыгался? Как кто?! Европа!

Короче, война лучше мира.   Не немалая война, не очень атомная. В народном сознании конечно есть счетчик утрат, за ограниченные пределы коих заходить для власти не нужно. Но сама по для себя война не отпугивает общество, которое не прониклось «западным» пацифизмом.

Как-то на столичном либеральном радио я вызнал из голосования, что четверть их радиослушателей поехала бы вести войну на Донбасс, чтоб закрыть долги по кредитам. Военное напряжение высвобождает как власть, так и люд от дорогостоящей принадлежности к единой людской цивилизации. Для власть имущих, отгородившихся от Запада, нахождение за новейшей занавеской прохладной войны (хотя война не такая уж и прохладная!) выгодно: она лучше всего лишь скрывает хроническое отставание экономики, провал модернизации. Мобилизация снимает ответственность с власти за вообще все беды. И во всем повинен Запад. А кому не нравится — границы пока что открыты. Пусть туда и стекает протестное движение!

Столкнувшись с единственно вероятной для Кремля формой властвования, интеллигенция кается: это мы повинны! Как же мы допустили такое!? Лупит себя в грудь. Но не без лукавства. Кто больше кается — тот, вроде, и прав. А неправы те, кто помалкивает, идя на компромиссы с властью. Но в любом авторитарном режиме компромисс волей-неволей становится обыденностью.

Власть повторяет раз в день, что она вообще все делает верно. Она ни в чем не признается: ни в том, что сбили самолет, ни в том, что не дали реально расследовать убийство Немцова, ни в том, что участвовали в олимпийских допингах. Она ни в чем не повинна. Но время от времени, чтобы не смотреться совсем уж неправдоподобно святой, она сдает отдельных коррупционеров так же, как псы выкусывают из шерсти блох.

Итак, около половины народа безмолвствует, находясь в глубочайшем историческом шоке. Путинский электорат имеет чисто биологическую задачку выжить. Хоть какое изменение он принимает как опасность. Он — за застой. Если он выжил вчера, то на завтра ему нужна такая же погода.

Но третья часть народа, припоминает Левада-Центр, желает все-таки улучшения погоды. Это тоска по климату, прямо обратному интеллигентской мечте. Третья часть России желает больше порядка, больше строгости —   вообщем, а не только лишь и не непременно политической. Данный порядок увязывается со Сталиным. Шуточка — шуткой, но он в таком случае оказывается в очах значительной части россиян самым приличным людоедом, всегда боровшимся за мир во всем мире.

Виктор Ерофеев, писатель, литературовед, телеведущий, автор книжек «Русская кросотка», «Неплохой Сталин», «Акимуды» и многих других, кавалер французского Ордена Знатного легиона.