Оппозиции имеет смысл начать апеллировать к силовикам

Все собственные протестные акции оппозиция проводит, имея в виду одного адресата — политическое управление страны, Путина. Ну, или в тех случаях, когда речь идет о протесте регионального топ-уровня, роль Путина играет губернатор. В любом случае это первое лицо. Конкретно первых лиц в чем-то обвиняют и чего-то от них требуют.

Силовики на все это смотрят как бы со стороны. Протестующие фактически не к ним обращаются, значит на содержание их диалога с властями можно не обращать внимания. Мы, мол, маленькие люди, вы там с начальством разбирайтесь, а мы здесь ни при чем.

Между тем, силовики весьма даже при чем. Именно они являются реальным оплотом любого авторитарного режима, все другие инструменты, с помощью которых он удерживает власть, носят вспомогательный нрав. Особенно это очевидно у нас в последнее время.

 

Возможно, нашей оппозиции имеет толк начать апеллировать к самим силовикам. Организовывать протестные акции, обращенные не к Кремлю, а впрямую к людям в погонах. Месседжи понятны, за последние полторы-две сотни лет они не поменялись: «На ваших штыках держится трон самодержавия», «у нас довольно гвоздик, чтобы вложить их в дуло каждой вашей винтовки», «полиция с народом», «люди в погонах — тоже часть общества», «служите стране, а не коррумпированному чиновничеству», «не стреляй» и т. д. Силовикам можно и надо рассказывать те же самые вещи, претензии по поводу которых оппозиция (в политике — движение, партия, группа или человек, выступающая против господствующей партии или мнения, поддерживаемого большинством, в партии или группе) привыкла обращать к властям. Коррупция, финансовая неэффективность, подавление свобод, фальсификация выборов — пока все эти вещи правоохранители обычно выводят за скобки. Не к ним же обращаются. А вот если они поймут, что обращаются именно к ним, тогда они потихоньку начнут прислушиваться и думать. Игнорировать очевидное им будет сложнее.

Особенно эффективными подобные спецакции могут быть в регионах. Антимосковские настроения там крепнут и оппозиция полностью может ими пользоваться. Обращение к хабаровским силовикам «вы ведь тоже наши — местные» способно оказаться внезапно эффективным.

На самом деле, здесь важно даже не столько качество аргументов, сколько сам факт вовлечения силовиков (представители правоохранительных органов, разведывательных организаций, вооружённых сил и прочих государственных структур, которым государство делегирует своё право на применение силы (эти) в диалог. «Раз оппозиционеры к нам обращаются, означает им есть, что сказать», — примерно такая мысль — даже не мысль, а чувство — станет основным следствием внедрения нового формата. Именно такое впечатление и есть самое ценное в политике. Конкретно оно создает ощущение силы и исторической правоты, которые, собственно, и управляют поведением масс.

Это та работа, которой нельзя третировать. Как писал Троцкий: «Несомненно, что судьба каждой революции на известном шаге разрешается переломом настроения армии. Против многочисленной, дисциплинированной, отлично вооруженной и умело руководимой воинской силы безоружные или почти безоружные народные массы не могли бы одержать победы». И далее: «Так, на улицах и площадях, у мостов, у казарменных ворот шла непрерывная, то драматическая, то неприметная, но всегда отчаянная борьба за душу солдата».