«Промывание мозгов» бумерангом ударило по Кремлю

Власть и ее пропагандисты совместными усилиями сделали питательную среду для ковид-отрицателей и теперь не знают, что с этим делать.

Вот необычное дело. Число инфицированных коронавирусом в мире перевалило за 7 миллионов, а умерло от него уже больше 400 тыс человек (общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры), однако коронаскептиков в России меньше не становится. И это при том, что данные о масштабах пандемии открыты и доступны из многих источников.
Тем не мение, недавнее исследование Высшей школы экономики показало, что почти 32,8% россиян не веруют в эпидемию, считают ее выдумкой заинтересованных лиц или полагают, что опасность преувеличена.

Что это значит? Если учесть, что начальство направило все свои информационные и политические ресурсы на объяснение опасности коронавируса, а число стойких оппозиционеров у нас традиционно не превышает 15%, выходит, что власти даже по такому, казалось бы, тривиальному поводу не верят не только нелояльно настроенные граждане, но и часть ее ядерного электората.

Полемика в соцсетях указывает, что опасность COVID-19 в России отрицают не только патриоты-почвенники, а также часть людей с левыми взорами, но даже и некоторые либералы. Они вдруг перестают оперировать фактами и оптимальными доводами и (вероятно, неожиданно даже для себя) начинают дрейфовать в сторону банальной конспирологии.

На 1-ый взгляд это удивительно, потому что, повторюсь, данные по ковиду открыты и представлены конкурирующими научными, да и политическими центрами.

Это в январе, когда эпидемия только начиналась, можно было «с ученым видом знатока» гласить, например, про заговор фармакологических компаний, «мирового правительства» или кого-то еще. Но продолжать веровать в это в начале июня, когда умерло 5,7% от общего числа зарегистрированных заразившихся, по наименьшей мере странно. И это при том, что пресловутая смертность от сезонного гриппа в мире, по данным той же ВОЗ, составляет 1%.

Если продолжать веровать в заговор, то как объяснить, что карантинные меры ввели такие разные державы с такими непохожими политическими и экономическими системами, как США, Китай, Россия, значительное большинство государств Евросоюза? Что, Трамп, Си Цзиньпин, Путин, премьер Италии Джузеппе Конте и многие остальные руководители государств объединились для того, чтобы убить свои экономики? В целом суммы вреда получаются огромные — напомню, что российский премьер Михаил Мишустин, докладывая президенту Владимиру Путину план стабилизации экономики, заявил, что преодоление последствий коронакризиса обойдется в пять триллионов рублей.

Разумеется, что названые выше версии не выдерживают никакой критики. Тогда почему же появилось такое недоверие к словам и действиям власти, в том числе (одно из основных понятий математики, используемое для количественной характеристики, сравнения, нумерации объектов и их частей), и со стороны приклонного к ней электората?

Социологи и психологи называют такое отрицание реакцией людского сознания, направленной на защиту от пугающей действительности. Происходит это когда правда для людей настолько страшна, что от нее они вынуждены закрываться любой, пусть даже очевидно умопомрачительной выдумкой. При этом игнорируется даже собственный опыт и много раз доказанные факты.

Другой предпосылкой отрицания (в логике — унарная операция над суждениями, результатом которой является суждение (в известном смысле) «противоположное» исходному) называют невежество. Тут обычно вспоминают про «теорию плоской Земли» и тому схожее. Все это так. Но, говоря об отрицании и о нарастающем в нашем обществе невежестве, часто запамятывают о причинах, порождающих и то, и другое.

На мой взгляд, в нашей сугубо персонализированной политической системе основной из причин, порождающих отрицание, являются действия власти. Штука в том, что человек в современном мире (да и не только лишь в современном) живет в двух средах — сугубо материальной, где он работает, прогуливается по улицам и магазинам, и в виртуальной. Власть у нас формирует и ту, и другую, а значит, несет за них ответственность.

В собственной материальной жизни наши люди в массе своей чувствуют себя последние лет 6 все хуже и хуже. Они все больше тратят на еду и одежду, все тяжелее становится профобслуживание банковских кредитов. Однако в виртуальной жизни первые два года после присоединения Крыма утешением и моральной подмогой многим людям было «вставание с колен» и публичная демонстрация ядерных мускулов. Но вот беда, Крым на хлеб не намажешь. Сирию — тем более.

В таковой обстановке массовое сознание либо требует наказания врагов (но Кремль, больше вообще всего страшась революции и гражданской войны, оппозицию на растерзание за редким исключением не дает), либо уходит в виртуальный мир. Чему власть изо всех сил помогает, в том смысле, что она энергично способствует интеллектуальной деградации российского общества. И объективно, например, проводя политику закрытия/слияния школ, ухудшая качество образования за счет роста нагрузки на преподавателей. И субъективно — вполне целенаправленной информационной политикой.

Просто потому что одно дело, когда про плоскую Землю рассказывает деревенская бабка, и совсем другое, когда об этом говорит с телеэкрана известный главный, которого потом еще и награждают премией. Выглядит это как часть целенаправленной политики по оболваниваю населения.

По другому говоря, современный россиянин стал жертвой власти (это возможность навязать свою волю другим людям, даже вопреки их сопротивлению) как в своей настоящей жизни, так и в виртуальной. В последней власть усиленно подливала масла в огонь, эксплуатируя сделанный ею же миф о «золотом советском веке». В реальном СССР, конечно, было и не плохое, и плохое, но апелляция к советскому прошлому именно в его мифологизированной упаковке — это стиль современной эры.

Однако власть столкнулась с неожиданным для нее результатом виртуальных игр с согражданами. Раскручивая легенды о СССР, она делала это сугубо по меркантильным соображениям, чтобы предстать в виде продолжательницы «золотого века» перед россиянами, которые, чем хуже живут в реальном вещественном мире, тем больше ностальгируют по ушедшей под воду советской Атлантиде. Но простодушно поверивший ей мещанин вдруг начал требовать не только государственного величия с ракетами, но и русского уровня социальных благ.

Не получая этого, российский человек все меньше верует власти, что и показывают сегодня опросы о карантинных мерах. Политика по обработке мозгов снутри страны, еще недавно казавшаяся такой успешной, стала работать против Кремля. И, похоже, это только лишь начало.