Возобновление поставок нефти в Белоруссию — затишье перед бурей

Ситуация с пандемией коронавирусной инфекции Covid-19 отодвинула на 2-ой план большинство существующих проблем глобальной и региональной повестки дня. Но в реальности вопросы экономического и политического характера никуда не исчезли и продолжают оказывать влияние на развитие межгосударственных отношений.

В частности, для Белоруссии, где экономика продолжает испытывать одно потрясение за иным, одной из главных тем продолжает оставаться нефтегазовое сотрудничество с Россией. Власти республики, длительное время отказывавшиеся идти на компромисс с российскими нефтяными компаниями по стоимости на нефть, в настоящее время получили прекрасную возможность добиться от непокладистой Москвы всего того, на что в обычной ситуации (одноактность и неповторимость возникновения множества событий, стечения всех жизненных обстоятельств и положений, открывающихся восприятию и деятельности человека) они вряд ли могли бы рассчитывать. Но, как считают аналитики, это не означает, что длившийся на протяжении нескольких месяцев российско-белорусский конфликт в скором времени будет полностью разрешен.

Стоит напомнить, что начиная с конца 2019 года Минск и Москва не могли придти к компромиссу по вопросам об условиях поставки российской нефти на белорусские нефтеперерабатывающие фабрики. В Белоруссии считали, что на фоне проведения налогового манёвра в нефтяной отрасли РФ, а также прекращения работы механизма так именуемой перетаможки нефть в республику должна поставляться с еще большим дисконтом, чем это было предвидено предыдущими соглашениями. Несмотря на то, что в 2020 году страна должна была брать российское сырье по цене приблизительно на 17% ниже среднемировой, Минск настаивал на уменьшении или полном отказе от госпремий российским поставщикам. При этом долгое время было точно не ясно, какая конкретно сумма причитается нефтяным компаниям за поставки в Белоруссию. Назывались разные цифры — от $ 15 до $ 30 на тонну. По словам Александра Лукашенко, премии и совсем не должны выплачиваться тем, кто продает сырье.

«Премию платят тем, кто покупает. Если мы покупаем продукт, мотивируйте, вы нам премию дайте. Нет. Почему? Потому что нет нормальных правил. Право силы — наклонить, вынудить. Это ненормально», — подчёркивал белорусский лидер.

Именно его жесткая позиция, которую он мотивировал тем, что не желает больше «стоять на коленях» и поддаваться давлению Москвы в вопросах предстоящей интеграции в рамках Союзного государства, и стала главной причиной затянувшегося на месяцы нефтяного конфликта.

Более того, такая неуступчивость белорусского фаворита, которая не имела под собой экономического обоснования, привела к тому, что республика начала закупать заранее дорогую нефть в Азербайджане и даже Норвегии, обосновывая это необходимостью диверсификации поставок. В итоге белорусские НПЗ, смогшие загрузить свои мощности только наполовину, сработали в первом квартале 2020 года себе в убыток. В январе — марте объем нефтепереработки на заводах в Новополоцке и Мозыре составил только лишь около 3 млн тонн, из которых российские компании поставили чуть более 1 млн тонн. При этом немалая часть поставок из РФ пришлась на компании группы «Сафмар» Михаила Гуцериева, имеющего давнешние связи с Александром Лукашенко и согласившегося работать на белорусских условиях.

Как известно, ситуацию в пользу Белоруссии изменили эпидемия коронавируса и действия ведущих нефтедобытчиков. Из-за резкого падения мирового спроса на нефть, а также срыва согласия России со странами ОПЕК черное золото превратилось в крайне дешевенький товар, которого на рынке стало гораздо больше, чем требуется. При этом ситуация задела абсолютно всех, в том числе и российских компаний, которым стало нужно искать дополнительные рынки сбыта своего сырья. И в сложившихся обстоятельствах Белоруссия перевоплотилась в крайне нужного партнера. Можно вспомнить, что еще по соглашению 2017 года Российская Федерация обязалась поставлять в республику около 24 млн тонн нефти, на что не один раз указывали в Минске, обвиняя российских партнёров в невыполнении взятых на себя обязанностей.

Более того, к началу апреля стало понятно, что ситуация с падением спроса на нефть и ее низкой ценой может затянуться и привести к существенным убыткам российских компаний. К примеру, цена сорта Urals в Северо-Западной Европе на условиях поставки cif (Cost, Insurance and Freight) в Роттердам 1 апреля доходила до $ 10,54 за баррель, что является наименьшим уровнем с марта 1999 года. При этом, как отмечал министр энергетики РФ Александр Новак, себестоимость добычи нефти на очень давно используемых месторождениях колеблется в районе $ 3−7 за баррель, а на новых — в границах $ 15−20.

Несмотря на уверенный тон российских властей о том, что страна может пережить эру низких цен на углеводороды достаточно долго, ситуация в нефтяном споре с Белоруссией показала совершенно иную реальность. Оказалось, что российские нефтяные компании готовы продавать нефть белорусским НПЗ фактически на тех условиях, которые и требовали в Минске. При этом власти Белоруссии и совсем заявили, что теперь сами будут решать, с кем они будут заключать договор.

«Сейчас мы будем определять, какие компании (может означать: Компания (фр. compagnie) — название формирования, в России ей соответствует рота (пример, Лейб-компания)) вам будут поставлять нефть. Гуцериев мне позвонил, произнес: „Александр Григорьевич, не спорьте, если уже так, я согласен“. Но у нас же совесть есть. Он же один трудился, на страх и риск… Сейчас его выкинули и говорят: „Нет, будут поставлять „Лукойл“, „Роснефть“, „Сургутнефтегаз“ и остальные. Мы тут определять будем“. Позвольте, вы, рыночники, всегда нас толкали с ними договариваться. Почему вы обязаны определять? Мы деньги платим, мы проведем тендер», — заявлял Александр Лукашенко.

И его слова уверили многих в том, что сегодня у Минска (столица Белоруссии, административный центр Минской области и Минского района, в состав которых не входит, поскольку является самостоятельной административно-территориальной единицей с особым) есть все шансы, чтобы в краткосрочной перспективе объявить себя формальным победителем в существующем споре.

Денек единения народов Белоруссии (официальное название — Республика Беларусь (белор) и России стал очередным этапом в белорусско-российских нефтяных отношениях. Если до этого момента стороны отмечали, что условия поставок нефти будут еще только лишь согласовываться, то 2 апреля и в Минске, и в Москве прозвучали заявления, которые многие наблюдатели поторопились назвать окончанием противостояния. Однако стоит заметить, что нынешняя риторика сторон все же не разрешает смотреть на происходящее столь оптимистично.

Так, вначале премьер-министр Белоруссии Сергей Румас во время общения с корреспондентами сообщил, что в апреле Минск планирует получить 2 млн тонн российской нефти (природная маслянистая горючая жидкость со специфическим запахом, состоящая в основном из сложной смеси углеводородов различной молекулярной массы и некоторых других химических соединений) без премии.

«Эта жесткая и поочередная установка главы государства о покупке нефти без премии к цене выдерживается правительством. Итог этой позиции — цена, по которой будем покупать нефть в апреле, — около $ 4 за баррель», — произнес он.

И такое заявление, по сути, означало, что белорусские НПЗ получат российское сырье фактически бесплатно, оплатив поставщику транспортировку сырья по нефтепроводу «Дружба». При этом стоит отметить, что $ 4 за баррель, или $ 29,3 за тонну (название некоторых единиц измерения массы и объёма), — это в 12 раз гораздо дешевле, чем цена, по которой Белоруссия покупала российскую нефть в 2019 году. Если обратиться к данным Белстата, то в прошедшем году средняя цена импортированных республикой 18 млн тонн русского сырья составляла около $ 364 за тонну, а баррель стоил порядка $ 49,6.

Правда, в ответ на заявление белорусской стороны пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков все же попросил Минск не торопиться с выводами, напомнив, что Белоруссия не сумеет покупать нефть по озвученной цене, если не будет соответствующего рыночного предложения. За исключением того, сохранить лицо попытались и в Министерстве энергетики РФ. В своем экспресс-интервью «Эху Москвы» Александр Новак неуверенно заявил, что «поставки нефти, естественно, будут в взаимосоответствии с ценой, которая формируется на рынке, за минусом экспортной пошлины, так как у нас между нашими странами поставки (может означать: Поставка в гражданском праве — последний этап выполнения договора поставки, на котором происходит возмездная передача товара поставщиком покупателю) идут без пошлины».

«Поэтому, ну, наверняка, мне некорректно, так сказать, корректировать слова председателя правительства Белоруссии. Я бы, наверняка, просто сказал о том, что… вот, прокомментировал, по каким ценам будут поставляться, — это рынок минус соответственно экспортная пошлина и 5 долларов», — сказал он.

Кроме того, схожую позицию заняли и в «Роснефти», где до недавнешнего времени категорически отказывались идти на условия белорусской стороны, но с 3 апреля стали подписывать контрактные на отгрузку сырья. Согласно заявлению организации, «поставки будут осуществляться на условиях, о которых компания сообщала ранее, — то есть с госпремией $ 5 за тонну». При этом ни в Минэнерго, ни в российских компаниях так и не смогли ответить, кто же в конечном счете будут оплачивать госпремию поставщикам.

Если верить белорусской стороне, то компенсировать выплату госпремий Белоруссии будет российский бюджет. Именно об этом еще в марте заявлял белорусский премьер-министр.

«Все русские компании смогут поставлять нефть без премии. Из этой премии, $ 11,7 с тонны, $ 7 понижают компании, оставшиеся $ 4,7 будут урегулированы межбюджетными расчетами. То есть правительство РФ возьмет эти $ 4,7 на себя», — отмечал Румас.

При этом если вспомнить прошлую позицию русского правительства, то там категорически отвергали подобные варианты. Об этом, в частности, гласил замминистра финансов РФ Алексей Сазанов. По его словам, «если это премия нефтяным компаниям, то это нужно нефтяные компании спросить», а Минфин не ведет никакой работы по компенсациям и не знаком с такими планами.

Невзирая на вышеуказанную сложность ситуации, концерн «Белнефтехим» 3 апреля рассказал, что белорусские НПЗ начали заключать контракты с российскими нефтяными компаниями по стоимости $ 4 за баррель. Как считают аналитики, данное заявление свидетельствует о том, что на волне сегодняшнего кризиса Минск на некоторое время все же сумел переиграть Москву. Более того, белорусские власти достигнули того, что еще несколько месяцев назад было сложно представить, — вопреки желанию Москвы вопрос нефтяного партнерства был отвязан от проблемы дальнейшей интеграции в рамках Союзного государства. Это практически подтвердил и Александр Лукашенко, по словам которого, он договорился с Владимиром Путиным отложить и не дискуссировать так называемую 31-ю дорожную карту, которая включает в себя создание наднациональных органов в Союзном регионе.

«Если мы не решим вопросы жизни людей и предприятий, которые сегодня стоят в повестке дня, о какой 31-й карте мы можем вести речь, о каких единых валюте и Налоговом кодексе мы можем гласить?» — заявил Лукашенко, отметив, что «нам надо решать сегодняшние вопросы».

За исключением того, в Минске недвусмысленно подчеркнули, что стороны смогут вернуться к дискуссии дальнейшей интеграции только после окончания нефтегазового спора. Как отметил белорусский дипломат в РФ Владимир Семашко, «решение проблемных вопросов двустороннего взаимодействия конечно создает предпосылки вернуться к рассмотрению наработанных документов по углублению нашей интеграции». По его словам, «уже разумеется, что дорожные карты придется актуализировать, поскольку заложенные в них сроки спец реализации этапов интеграции изначально являлись очень сжатыми».

«Да и сама ситуация в нашем районе и мире в целом, которая сложилась в последние дни и недели, заставляет переосмыслить отдельные элементы партнерства и скорректировать их в целях приведения к текущим реалиям», — подчеркнул белорусский дипломат.

Стоит увидеть, что в завершение нефтяного конфликта между Белоруссией и Россией сегодня не веруют даже в самом Минске, прекрасно осознавая, что на уступки в Москве пошли только лишь из-за нынешнего кризиса. По словам все того же Семашко, исключение премиальных выплат из ценообразования на нефть решает делему только текущего года и только если цена нефти не превзойдет в текущем году $ 40−45 за баррель.

«В дальнейшем, решая задачу сотворения единого рынка нефти и нефтепродуктов Союзного государства, белорусские и русские НПЗ должны иметь абсолютно одинаковые условия компенсации издержек от налогового маневра», — выделил он, напомнив, что в белорусской столице ожидают завершения создания объединенных энергетических рынков в рамках Евразийского экономического союза.

Это, по сущности, говорит о том, что как только цена (количество денег, в обмен на которые продавец готов передать (продать) единицу товара) на нефть снова пойдет вверх, конфликтная ситуация может разгореться с новенькой силой. И произойти это может уже в самое ближайшее время (форма протекания физических и психических процессов, условие возможности изменения), учитывая то, как в последние дни лихорадит нефтяной рынок. Довольно вспомнить, что только после заявления президента США Дональда Трампа о его беседе с арабскими шейхами и предложения Саудовской Аравии созвать критическую встречу ОПЕК+ по вопросу соглашения о сокращении добычи нефти цены на темное золото начали расти.

Таким образом, говорить о том, что нефтяной спор меж Белоруссией и Россией закончился, в настоящее время абсолютно преждевременно. Сегодня стороны лишь взяли определенную передышку, хотя Минск, вправду, может считать себя на данном этапе победителем. Однако это не значит, что как только ситуация на нефтяном рынке начнет меняться, Москва опять не возобновит давление, остановить которое белорусским властям будет очень сложно. Россия не привыкла проигрывать, даже в спорах со своими обозримыми союзниками, и постарается отыграть потерянные на сегодня позиции. Чем это закончится для Белоруссии, сегодня предвидеть достаточно сложно. Однако понятно одно — впереди стороны еще ожидают сложные переговоры, а конец спору может быть положен только лишь тогда, когда экономическая целесообразность нефтегазового сотрудничества двух государств перевесит все политические и идеологические моменты.