Слышишь, как скрепы трещат под ногами майора?

Титаник путинской стабильности налетел на айсберг пандемии, что-то звонко хрустнуло и вот власть, не уставая запугивать, сразу ищет способ нас подкупить.

У Кремля (укреплённое ядро исторического русского города, центральная и наиболее древняя его часть) не осталось выбора — голосование по Конституции, которое сорвалось 22 апреля, сейчас обязано получиться 24 июня.

Все идет к тому, что для будущих исследователей наших сумрачных времен речь Владимира Путина 11 мая 2020 года будет не мение значима, чем тот памятный день 10 марта того же года, когда Валентине Терешковой поручили еще раз прогреметь на весь мир с галлактической идей введения в России де-факто пожизненного президентства.

По горячим следам, пока значительное большинство людей медитировали над головоломкой — нерабочие дни закончились, а самоизоляция местами даже усиливается, — немногие грамотеи смекнули, что главное совсем в другом. Если во время всех прошлых телевыступлений Путин лишь отыгрывал события и его лейтмотивом было «поглядим, как пойдет, и решим, что делать», то тут явно настал момент, когда некоторый жребий был брошен.

Речь, конечно, о голосовании по поправкам в Конституцию. Никто не мог представить, что политическая реформа, так лихо начатая 15 января, зависнет наглухо и в таковой неподходящий момент, и, помимо прочих бед, люди все громче начнут задавать вопрос — а по какой, фактически, конституции (основной закон государства, особый нормативный правовой акт, имеющий высшую юридическую силу) живет страна и есть ли эта конституция у нас сейчас вообще? Так что надо как можно скорее «закрыть гештальт», закончив эту историю, суть которой, сколько дыма не пускай, в обнулении президентских сроков Путина. И праздновать победу.

Сейчас, неделю спустя, такие предположения превратились в уверенность. О том, что голосование по поправкам в Конституцию состоится 24 июня, в один денек с парадом Победы, рассказали и Алексей Венедиктов, и Ксения Собчак, да в ЦИКе, как бы к слову, заявили, что избирательная система «находится в состоянии готовности» и ожидает лишь отмашки президента.

Сюда же хорошо укладывается история с раздачей детских денежных средств. Вроде бы, ничто такого решения не предвещало. Кремль демонстративно ставил галочки в графе «поддержка людей», принимая один пакет экономической помощи за другим. И в это время Алексей Навальный прет танком со собственной программой «Пять шагов», требуя безусловной прямой финансовой помощи всем и каждому, в том числе, один из пунктов, детям. При этом он именует конкретные суммы и указывает источник денег — Фонд национального благосостояния, упирая на то, что благ там с лихвой накоплено на всех, да и само заглавие этой кубышки вопиет, что она как раз и создана на нынешний черный день.

Понятно, что у таковой идеи, кто первый о ней ни прокричи, будет немало сторонников. От денег и в наилучшие времена мало кто отказывается, ну а сейчас, что говорится, «дорого яичко ко Христову дню». Но фамилия человека, который получил бы политические очки от выполнения этого условия абсолютно неприемлема для Кремля. Так что гасить этот порыв были брошены все доступные силы — от велеречивого главы Сбербанка Германа Грефа до отставленного в январе с поста первого вице-премьера, но не отпущенного из кресла главы Минфина Антона Силуанова.

Они наперерыв начали рассказывать, что «вертолетные деньги» это ужасно, неправильно, очень вредоносно. Нет-нет-нет, только не в России! Можно представить, с какой внутренней тоской они делали это поручение. Задача, надо сказать, та еще — объяснить людям (общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры), что деньги им не необходимы, особенно, когда их не хватает. Аргумент: «потому что вы начнете тратить». Разве не жуть?

И вдруг бабах, Кремль практически выполняет одно из требований «того, кого нельзя называть». С корректировкой — по 10 тысяч рублей дают на детей не от 0 до 18 лет, чего взыскует Навальный, а от 3 до 16 лет, чтобы уж совершенно не выглядело как плагиат. Те из госпропагандистов, у кого чутье поострее, даже заволновались. Что за шум и треск таковой, не вода это ли хлынула в наш суперлайнер, круша переборки?

Да и правда. Мы живем с Путиным уже два десятилетия, и что греха таить, успели его изучить не ужаснее, чем он нас. Когда нацлидер вдруг что-то нам дает, это значит ему от нас что-то весьма надо. И чем больше надо, тем румянее показывают пряник (хотя и про кнут никто не запамятывает — см. очередную вивисекцию избирательного законодательства, учиненную Госдумой). Вспомните хотя бы единоразовые выплаты старикам по 5 тысяч рублей и грянувшую затем пенсионную реформу. «Обнуление», выходит, в два раза круче будет.

 

 

Но вот вопрос, а получится ли загаданое с Конституцией? Не так даже важно, 24 июня или в какой другой срок. Фактически если сорвалось один раз, то может сорваться и в другой, лиха беда начало. Похоже, при всей собственной напускной самоуверенности, всерьез боится этого и Кремль (во всяком случае, те, кто там остались, просто потому что, по слухам, «за зубцами» болеет не один только Песков).

На такой зыбучей почве, как сейчас, лучше всего у нашей власти получаются вещи долгие (да и в принципе не предполагающие какого-то четко обозначенного финала), вроде «спец реализации нацпроектов» или войны в Сирии. А тут надо обеспечить понятный результат в определенный срок. Так что и впрямь ничего не остается, как поторопиться свернуть карантин и провести уже это голосование наконец. А там хоть вторая волна коронавируса, хоть снег в июле. Так, похоже, задумываются сейчас «наверху».

Деньги люди, конечно, сейчас возьмут. Только лишь вот кто может гарантировать, что вместо того, чтобы оказать Путину (Владимирович Путин (род. 7 октября 1952, Ленинград, СССР) — российский государственный и политический деятель, действующий президент Российской Федерации и верховный главнокомандующий Вооружёнными) ответную любезность, поставив в бюллетене подходящую галочку, они, войдя во вкус, не потребуют от него чего-нибудь еще?