Новости России события в мире Новостной портал СМИ Россия
Успex нa выбoрax Пaртии спрaвeдливoсти и рaзвития прeзидeнтa Эрдoгaнa дoлгoe врeмя oбъяснялся xoрoшими пoкaзaтeлями в экoнoмикe. Oднaкo дeвaльвaция турeцкoй лиры, зaмeдлeниe рoстa и усилeниe бeзрaбoтицы влeкут зa сoбoй уxудшeниe ситуaции и мoгут привeсти к пoтeрe гoлoсoв стoрoнникoв пeрeмeн нa нaмeчeннoм нa 16 aпрeля рeфeрeндумe пo Кoнституции.
Кaк гoвoрят, турeцкиe избирaтeли гoлoсуют пoртфeлeм. Тoлькo вoт тoгo экoнoмичeскoгo рoстa, чтo пoзнaлa стрaнa пo приxoду к влaсти ислaмo-кoнсeрвaтoрoв в 2002 гoду, бoльшe нe виднo. И этo впoлнe мoжeт отразиться на референдуме 16 апреля по предложенной властью конституционной реформе.
В стремлении поддержать национальную валюту президент Реджеп Тайип Эрдоган обратился с призывом к популяции. «Пусть те, у кого лежит валюта под подушкой, направят ее в золото, в турецкие лиры», — заявил он в начале декабря. Как бы то ни было, на конец марта девальвация составила 25%, подтвердив тем самым утрату стоимости национальной валюты по отношению к баксу.
2016 год выдался для Турции весьма тяжелым. В третьем квартале, на коий пришелся неудачный муниципальный переворот 15 июля, ВВП даже свалился на 2% в первый раз с 2009 года. Как бы то ни было, общий показатель роста за год составил 2,9%.
Призрак 2001 года
«Осторожнее: турецкие характеристики роста обманчивы», — гласил экономист Дениз Акагюль 28 марта на семинаре в Центре интернациональных исследований Парижского института политических исследовательских работ. Он напомнил, что с 1950-х годов средний показатель экономического роста в стране составляет 4,8%, но с 2012 года находится осязаемо ниже этой отметки (2,1% в 2012 году, 4,2% в 2013 году, 3% в 2014 году и 4% в 2015 году). То существует, турецкая экономика переживает период рецессии.
За исключением того, витает над всем и призрак депрессии. За 20 годов в турецкой экономике их было три. В 1999 году турецкий ВВП растерял 3,4% из-за августовского землетрясения в Стамбуле. В 2009 году источником заморочек стал мировой кризис. В конце концов, депрессия 2001 года единственная из всех связана с внутренними причинами и привела к сокращению ВВП на 5,7%.
Модель ПСР ограничена по времени
«До 2008 году Турция могла преподнести зарубежным инвесторам красивую историю, — разъясняет Дениз Акагюль. — На самом деле немалая часть экономических реформ была принята не сегодняшним правительством исламо-консерваторов, а предшествовавшей ему правоцентристской коалицией по инициативе Кемаля Дервиша».
У новичков хватило разума сохранить жесткий экономный контроль по советам МВФ и не ворачиваться к популистским практикам, какие были причиной кризисов при коалиционных правительствах.
Инфляция была взята под контроль и опустилась ниже 10% с 2003 года после практически 90% в 2001 году. Реформы, политика добрососедства, признание Турции кандидатом в ЕС в 1999 году и начало переговоров в 2005 году — вообще все это создало условия для массового притока зарубежных инвестиций. В период с 2002 по 2007 год объемы прямых зарубежных инвестиций в Турции возросли в 20 раз, с 1 до 20 млрд долларов. Доля Турции в интернациональных потоках капиталов возросла с 0,1% в 2001 году до 1% в 2006 году.
С 2002 по 2007 год турецкий ВВП вырос на 40% в реальных значениях. Хотя рассредотачивание богатств не стало лучше, экономический рост и окончание периода гиперинфляции позволили значительно сократить бедность в стране (число людей с доходом наименее 4,3 доллара в денек уменьшилось с 30% до 7% с 2002 по 2007 год), пишет экономист Ахмет Инсель в книжке «Новая Турция Эрдогана». ПСР укрепила воздействие среди малообеспеченных слоев населения, появился новейший средний класс.
Спиной к Европе
Мировой кризис 2008 года «на первых порах погрузил турецкую экономику в депрессию, но затем открыл красивую возможность для финансирования наружного дефицита Турции с помощью массового вербования средств Федеральной запасной системы США и Евро центробанка с небывало низкими процентными ставками», — отмечает Дениз Акагюль.
Это неожиданное событие позволило замаскировать спад привлекательности турецкой экономики в связи с прекращением структурных реформ, которое разъяснялось отдалением европейских перспектив и формированием доктрины «стратегической глубины» министра зарубежных дел Ахмета Давутоглу (потом он стал премьером до мая 2016 года).
С 2009 года «Давутоглу поставил нереалистичную задачку заменить Европу Ближним Востоком и соседями Турции в торговом обмене», — подчеркивает Дениз Акагюль. Рискованная (и пока что проигранная) ставка в связи с войной в Сирии, нехорошими отношениями с Египтом под управлением Фаттаха ас-Сиси и дестабилизацией Ирака.
Приобретенная болезнь турецкой экономики
В Турции всегда наблюдалось отрицательное сальдо текущих операций, но оно существенно подросло: с 0,6% ВВП при коалиционных правительствах в 1990-х годах до 5,3% при ПСР. В 2011 году недостаток даже достиг рекордной отметки с основания республики в 1923 году: 9,6% ВВП. Дениз Акагюль именует это хронической болезнью турецкой экономики. Экономический рост в стране опирается на потребление населения, тогда как экспорт не может поправить торговый баланс из-за маленький добавленной стоимости турецкой продукции.
Без доступа к скоплениям населения турецкая экономика отчаянно нуждается в зарубежных капиталах для компенсации отрицательного торгового сальдо и собственного финансирования. На данный момент же период доступной валюты, видимо, подходит к концу, а недавняя девальвация лиры только отражает эту приобретенную болезнь национальной экономики.
Хотя в 2015 году наружный долг Турции составлял всего лишь 32% ВВП (при среднем показателе в 85% в Европе), девальвация наращивает гарантированные государством выплаты зарубежным инвесторам. Турецкий экономист Мустафа Сонмез писал 29 марта на веб-сайте Al Monitor, насколько подорожали масштабные проекты Эрдогана, зарубежным спонсорам которых нужно вернуть деньги в баксах. Эксперт упоминает в частности открытый этим летом мост Османа Гази над Измирским заливом. В 2017 году он приведет к повышению государственных затрат на 1,6 млрд лир, в значительной мере из-за спада цены национальной валюты. Эти масштабные стройки, вещественный знак экономического прогресса при ПСР в очах электората, могут обернуться денежной ямой для турецкого страны.
Потеря доверия инвесторов
На данный момент же главным источником опасности является уход части зарубежных капиталов, напоминает Дениз Акагюль: «В 2015 году потребность турецкой экономики в финансировании составляла 25% ВВП. 21% для обслуживания займов и 4% для финансирования дефицита».
Если экономический рост задохнется, и лира продолжит обесцениваться, зарубежный капитал начнет уходить из Турции, так как не сумеет рассчитывать на настолько же выгодную отдачу от инвестиций. За исключением того, в рекомендациях по инвестициям в Турции банк BNP-Paribas отмечает посреди главных слабостей «неопределенность обменного курса».
Политические очистки тоже представляют собою источник беспокойства зарубежных инвесторов. По словам турецких экономистов, им часто задают такие вопросы. Сумеют ли 130 тыщ госслужащих оспорить увольнение либо отстранение, а также получить невыплаченные оклады после внедрения чрезвычайного положения? Как станет проходить ликвидация 800 компаний, которые оказались целью подозрений в поддержке Гюлена и были конфискованы, при этом по распоряжению властей, а не решению суда? То же самое касается ассоциаций, фондов и школ, на коих приходится 3-4 млрд долларов. В общей трудности объем экспроприированного имущества составляет 15-20 млрд долларов.
Ситуация подтолкнула агентство Moody’s к тому, чтоб опустить в сентябре длительный рейтинг Турции до «спекулятивного» уровня. В числе иных критериев отмечалось ухудшение защищенности частной собственности.
Рост, занятость, инфляция и… бюллетень
На фронте занятости «подъем отсутствия работы может сказаться на рейтингах, — считает Дениз Акагюль. — Она составляла 8,1% при коалиционных правительствах и поднялась до 10% при ПСР. Позже, число безработных возросло с 3,057 миллиона до 3, 330 миллиона с 2015 по 2016 год (3,7 миллиона в декабре 2016 года, по скорректированным данным с учетом сезонных колебаний)».
Успехи ПСР на выборах полагались основным образом на экономику. Потому из-за ухудшения ситуации стиль Эрдогана может серьезно пострадать. Как бы то ни было, на это требуется определенное время, и не факт, что его хватит до 16 апреля.
В любом случае, у Турции не получится избежать экономической корректировки в близкие годы, под управлением правительства или же под давлением интернациональных кредиторов страны. 2-ой вариант явно станет на руку президенту Эрдогану: он сумеет переложить на «иностранные державы» ответственность за жертвы турецкого народа.
